близок был к Раме, и, подбодрив его, попросил рассказать все подробно о том, отчего и чем страдает Рама. Спрошенный царем, грустный слуга Рамы промолвил такие слова.
Слуга сказал:
8–14. Господин, твой сын Рама изнурен в печали, поэтому мы тоже страдаем и исхудали, как палки. Рама, чьи глаза подобны лепесткам лотоса, остается рассеянным с тех пор, как вернулся с брахманами из путешествия по святым местам. Когда мы напоминаем ему о его ежедневных обязанностях, он их исполняет с пустым выражением лица или вообще не следует им. Он задумчив и не расположен ни к омовениям, ни к молитвам божествам, ни к пожертвованиям, ни к принятию пищи. И даже после наших уговоров он отказывается отведать хотя бы немного. Он не веселится и не забавляется на качелях в саду с дворцовыми девушками, как играет птица чатака под струями дождя. О царь, его не развлекают браслеты и ожерелья с прекрасными драгоценными камнями. Он ничему не радуется, как изгнанный из рая. Он остается в глубокой печали при виде развлекающихся красавиц, не замечает ароматов, которые веют от зарослей цветущих лоз.
15–20. На все приятное, доставляющее удовольствие, красивое и соблазнительное Рама смотрит с тоской, едва ли не со слезами на глазах. Он упрекает девушек, чудесно танцующих перед ним, спрашивая, зачем они своими телодвижениями приносят ему страдания. Как безумец, он не наслаждается ничем: ни прекрасной пищей, ни мягкой постелью, ни прогулками, ни развлечениями, ни омовениями. Иногда он произносит: «К чему счастье и несчастье? Зачем чувства и кров? Все это бесполезно». И снова замолкает. Он не смеется над шутками и сторонится удовольствий. Он не выполняет своих обязанностей, предпочитая оставаться в молчании. Его не радуют красавицы с прекрасными волосами и томными взглядами. Так деревья в лесу не веселятся, равнодушно взирая на игры олененка.
21–27. Как рабу, проданному в племя лесных дикарей, ему полюбились уединенные отдаленные места на берегах и в лесах. Он отворачивается с отвращением от одежды, напитков, пищи и подарков, о царь! Этим он подобен бродячему отшельнику, занимающемуся аскезой. О царь, он проводит время в одиночестве, вдали от людей, не смеется, не поет и не плачет, беспрестанно о чем-то размышляя. Он постоянно сидит в позе лотоса, подобрав под себя ноги и подперев щеку левой рукой, и ум его рассеян. Он чужд честолюбию и не желает царства. Он остается безразличным в радостях и печалях. Мы не знаем, где он ходит, что делает, чего желает и о чем думает, чего достигает и к чему стремится. День ото дня он худеет, день ото дня бледнеет и теряет интерес ко всему, как дерево поздней осенью.
28–32. Состояние его братьев, Шатругхны и Лакшмана, следующих за ним, является отражением состояния Рамы, о царь. Слуги, царские приближенные и матери много раз спрашивали Раму о причинах его печали, но он отвечает, что ничего не случилось, и остается молчаливым и безразличным ко всему. Он утверждает близким друзьям, что не стоит обращать внимания на напрасные удовольствия, которые оставляют только боль в сердце. Ему не нравятся разодетые и обильно украшенные прекрасные девушки из гарема, наоборот, он смотрит на них с отвращением и считает их причиной погибели. Он снова и снова еле слышно повторяет, что жизнь проходит зря, если не стремиться к освобождению от страданий.
33–39. Когда друзья говорят ему: «Будь правителем!», он усмехается. Эти слова для него – болтовня сумасшедшего, и Рама остается безучастным, как мудрец. Он не слышит обращенных к нему слов и не замечает того, что находится прямо перед ним. Он с отвращением взирает даже на приятное. «Как не существует цветок небесного лотоса в огромном озере, воображенном в пространстве, так же не существует и ум», – с такими мыслями у него не появляется любопытства к явлениям мира. Даже когда он в окружении прекрасных девушек, стрелы бога любви Камы не могут пронзить его сердце, как потоки дождей не могут размыть огромную скалу. «К чему ты желаешь богатства, когда оно является только обителью страданий?» – произносит он и раздает все нищим. «Богатство и нищета – это только заблуждения, появляющиеся в уме», – повторяет он слова писаний. «Сколь удивительно, что, страдая и стеная “О, я погиб” и “Некому меня защитить”, человек не обретает бесстрастия!» – говорит он.
40–43. То, что Рама, прекрасное дерево шала из леса Рагху, победитель врагов, пребывает в таком состоянии, делает нас несчастными. Мы не знаем, о великий, причины этого и не знаем, что нам делать, о лотосоокий. Он смеется перед лицом правителей, брахманов и учителей, как глупец, о царь! «То, что называется этой огромной Вселенной, нереально, и я нереален», – таково его убеждение.
44–49. Он не обращает внимания ни на себя, ни на врага и ни на друга, ни на царство и ни на мать. Его не затрагивает ни счастье, ни несчастье, его не интересует ничто в мире, о царь. Он утратил надежду, желания, стремления и уверенность. Он не глупец, но он и не просветлен. Его состояние нас сокрушает. К чему богатство, родители, царство и усилия? С такими мыслями он, кажется, готов расстаться даже с жизнью. Наслаждения, благополучие, царство, друзья и родители раздражают его. Он подобен птице чатаке, пьющей только капли дождя и встревоженной во время засухи. Его печальное настроение разрастается новыми ветвями, подобно дереву. Ты по своей милости должен спасти его. Таково его состояние: он считает весь мир, полный богатств и наслаждений, наваждением и ядом, о царь.
50–51. Какой великий человек на этой земле может вернуть его от подобного уныния к привычной жизни? Кто тот великий мудрец, который своим учением благополучно развеет в уме Рамы все заблуждения, несущие огромные страдания, как солнце своим светом разгоняет тьму на земле?
Такова сарга десятая «Печаль Рамы» книги первой «О разочаровании» Маха-Рамаяны Шри Васиштхи, ведущей к Освобождению, записанной Валмики.
Вишвамитра сказал:
1–7. В таком случае, о мудрые и прозорливые, приведите сюда скорее, как олени своего вожака, прекрасного потомка Рагху. Такое состояние Рамы – не результат несчастья или неразделенных чувств. Оно возникло из различения и бесстрастия и является предвестником пробуждения. Пусть Рама придет сюда, и мы скоро развеем его заблуждения, как ветер сдувает облака с горных вершин. Когда заблуждения Рамы будут смыты стройной разумностью наших слов, он достигнет состояния высочайшего спокойствия, каким обладаем мы сами. Он постигнет истину, обретет блаженство и мудрость, успокоится и перестанет страдать. Его бледность и вялость пройдут, и лицо порозовеет, будто он вкусил нектара. С умиротворенным умом он возвратится к своим каждодневным обязанностям и мирским делам, исполняя их внимательно и полностью. Он обретет высочайшую чистоту ума, начнет понимать причины и следствия всего в мире, превзойдя состояния радости и страдания и взирая равно на комок земли, камень и золото.
8–9. После слов мудреца царь успокоился и возрадовался. Он послал одного за другим нескольких слуг, чтобы они привели Раму. Тем временем Рама уже поднялся с места в своих палатах, чтобы отправиться к отцу, как солнце поднимается над восточными горами.
10–13. Сопровождаемый несколькими слугами, в компании двух братьев, Рама вошел в зал своего отца, прекрасный, как райские владения Индры. Издали он увидел своего отца Дашаратху, окруженного мудрецами и советниками, подобного Индре в обществе множества богов. По обе стороны от него сидели Васиштха и Вишвамитра, вокруг восседало множество советников, постигших смысл всех писаний. Его обмахивали опахалами прекрасные девушки, выглядящие воплощениями божеств сторон света.
14–19. Васиштха, Вишвамитра и другие мудрецы, а также Дашаратха и его свита издали узрели подходящего Раму, подобного самому Гухе, сыну
