Шивы и Парвати. Чистотой, спокойной уверенностью, глубиной и ясностью форм он напоминал величественные Гималаи, достойные всеобщего поклонения. Его сложение было превосходно, чисто и пропорционально, ум полон благородства и смирения, его тело было прекрасно и спокойно, являя лучшие человеческие качества. Его молодость только начиналась, но он обладал красотой спокойствия и уверенности зрелого человека. Его ум был полон и умиротворен, не тревожимый волнениями и желаниями. Он понимал пути мира. Его наилучшие черты были очевидны для всех. Он как будто был средоточием всех прекрасных качеств и горел одним желанием – обрести высочайшую истину. Его ум и интеллект были безупречны, а спокойные манеры выказывали непревзойденное благородство.
20–24. Рама, блистающий своими благородными качествами, напоминал сияющий чистой улыбкой небесный цветок. Он низко, с почтением поклонился своему отцу, так что его голова, сверкающая прекрасными украшениями, напомнила гору Меру, сотрясаемую землетрясением. После слов великого мудреца лотосоокий Рама коснулся ног своего отца в благоговейном приветствии. Почтив сначала отца, он поклонился двум уважаемым мудрецам, Васиштхе и Вишвамитре, затем брахманам, потом родственникам, многочисленным учителям и друзьям. Затем он принял ответное почтение царского окружения, отвечая взглядами, слегка наклоняя голову и произнося слова приветствий.
25–28. Получив благословения обоих мудрецов, божественно прекрасный и умиротворенный Рама подошел к отцу. Он снова поклонился царю в ноги, а затем отец, великий правитель, нежно обнял его и многократно расцеловал. Затем царь, великий герой и победитель врагов, так же, с огромной любовью и нежностью, обнял и расцеловал Шатругхну и Лакшману, как царственный лебедь обнимает цветок лотоса. Царь предложил Раме опуститься ему на колени, но тот сел на ковер, расстеленный слугами на земле.
Царь сказал:
29–31. О мой сын, ты достиг возраста различения и благословлен прекрасными свойствами. Не надо печалиться, теряя рассудок, подобно глупцу. Воистину человек обретает благородное величие, следуя советам старейших, мудрых и учителей, а не настаивая на заблуждениях. Мой сын, пока мы отказываемся от глупости, несчастья обходят нас стороной и остаются мелкими и незначительными.
Васиштха сказал:
32–33. О сильнорукий, ты – великий герой, одолевший могучих врагов объектов чувств, приносящих страдания и трудно уничтожимых. Почему же ты, словно неразумный, тонешь в океане заблуждения, полного волн глупостей и достойного только невежественных?
Вишвамитра сказал:
34–37. Рама, твои глаза беспокойны, как дрожащие лепестки голубого лотоса. Оставь свое уныние и открой, в чем причина твоего смятения. Что за печали поселились в твоем уме, подобно мышам в старом доме, в чем их причина, сколько их, каковы они? Я мыслю, человеку твоего положения не подобают волнения и печали, которые годятся только для глупцов. Скажи, чего ты жаждешь, о безгрешный, и ты тут же получишь все желаемое и не будешь больше страдать.
38. Выслушав эти рассудительные слова мудрецов, наполнившие его радостью и посулившие желаемое, Рама стряхнул с себя свои печали, как павлин, услышавший гром из долгожданных грозовых туч.
Такова сарга одиннадцатая «Утешение Рамы» книги первой «О разочаровании» Маха-Рамаяны Шри Васиштхи, ведущей к Освобождению, записанной Валмики.
Сарга 12. Причины печали.
Валмики сказал:
1. Подбадриваемый вопросами великого мудреца, Рама произнес такую прекрасную речь, неторопливую и полную смысла.
Рама сказал:
2–6. О Бхагаван, я отвечу на все твои вопросы, ибо какой глупец смеет не прислушаться к словам истины? Я родился здесь, во дворце своего отца, постепенно рос и постигал разные науки. Потом, следуя примеру праведных, о мудрейший, я совершил путешествие по святым местам этой земли, окруженной морями. С тех пор в моем уме возникли мысли, уничтожающие веру и сокрушающие надежду на мир сансары. Занятый этими мыслями, с умом, потерявшим вкус к наслаждениям, я размышляю так.
7–11. Увы, воистину, что за радость в этой сансаре? Человек рождается, чтобы умереть, и умирает, чтобы снова родиться. Результаты всех человеческих усилий непостоянны. Любые поступки греховны и приводят к несчастьям и страданиям. Впечатления никак не согласуются друг с другом, они соединяются только в воображении, в уме, как не связаны между собой рядом лежащие иголки. Этот мир, который видится наслаждающемуся им, находится в зависимости от ума. По размышлении ум представляется нам нереальным явлением, почему же мы заблуждаемся? Увы, глупцов притягивает нереальное: как глупые олени, они устремляются к далекой реке, явившейся в мираже.
12–15. Мы не рабы, принадлежащие хозяину, но мы не имеем свободы, подобно рабам. Увы, мы подвержены заблуждениям, как глупцы, даже зная, что все вокруг – только видимость. Что в этих творениях можно считать наслаждением, если все доставляет только страдания? Воистину мы глупцы, попавшие в плен желаний из-за своих заблуждений! О, наконец я начал понимать, что мы бессмысленно бродим в глухом лесу мира, по глупости низвергаясь в бездну заблуждений, как неразумные олени, попадающие в ловушку! К чему мне царство и наслаждения? Кто я? Почему я пришел сюда? Что иллюзорно, то пусть остается иллюзией, а не чем-то иным. Что является основой этого наваждения?
16–20. После таких рассуждений, о брахман, я ко всем удовольствиям ощущаю отвращение, как уставший путник, которому приелась бесконечная пустыня. О Бхагаван, поведай мне, почему мир разрушается, почему рождается, существует и изменяется? Старость, смерть, рождение, везение и невезение – все это поочередно является и исчезает снова и снова. Посмотри, как мы дряхлеем и стареем во власти бессмысленных наслаждений, словно горные деревья под порывами ветра. Под действием потоков воздуха, называемых праной, не сознающие цели своей жизни люди механически издают бессмысленные звуки, как звучит пустой бамбук на ветру.
21–23. Как избавиться от этих страданий? Эти мысли сжигают меня изнутри, и я терзаюсь, как старое трухлявое дерево, в дупле которого тлеет ужасающий огонь. Страдания сансары лежат на моем сердце тяжелым слоем камней, хотя я и не лью слезы, чтобы не печалить своих близких. Мое лицо пусто, и слезы на нем высохли, и только бесстрастие в сердце созерцает, как я страдаю в одиночестве.
24–27. Я сбит с толку происходящим в сансаре. Я размышляю о реальном и нереальном, как обнищавший богач вспоминает о своей прежней роскоши. Богатства отупляют ум, разрушают добродетели, раскидывают сети страданий и ведут к еще большему заблуждению. Богатство доставляет мне не радость, а только нескончаемое беспокойство; потомство, красавицы и дворцы подобны огромному несчастью. О муни, мой ум не способен успокоиться, когда я думаю о бесчисленных изъянах непостоянного мира и о причинах несчетных изменений. Так не может успокоиться дикий слон, скованный цепью.
28. В ночи невежества, в густом тумане заблуждения скрываются многочисленные искусные грабители – объекты чувств, уничтожая способность к пониманию. Кто те мудрые герои, что могли бы одолеть их в битве?
Такова сарга двенадцатая «Причины печали» книги первой «О разочаровании» Маха-Рамаяны Шри Васиштхи, ведущей к Освобождению, записанной Валмики.
Сарга 13. Поношение богатства.
Рама сказал:
1–5. Богатство уважаемо в этом мире сансары, хотя оно приводит только к заблуждениям и страданиям, о муни! Оно похоже на бурлящую реку, разлившуюся в сезон дождей и несущую куда-то свои бесчисленные глупые волны, беспокойно вздымающиеся и сверкающие. Как в речном потоке формируются многочисленные изменчивые волны, так у богатства рождаются бесчисленные дочери-беспокойства, непостоянные и умножающие свои дурные манеры. Богатство не может устоять на одном месте. Как ужаленное, оно постоянно перебегает с одного места на другое. Когда касаешься его, оно сильно обжигает и приводит к погибели, подобно чадящей лампе, жгущей и пачкающей сажей при прикосновении.
6–11. Не принимая во внимание достоинства и недостатки человека, богатство, как глупый царь, по своей прихоти благоволит тому,
