Конструктивный вклад в разрешение проблемы, связанной с запрещением абортов, внесли в последние десятилетия японские буддисты. Проблема абортов в Японии, где сформировалась их эффективная (и прибыльная) индустрия особенно актуальна, поскольку там нет широкого распространения противозачаточных средств, вероятно, из-за опасений побочных явлений. В связи со сложностью проблемы японцы обратились к своему древнему культурному наследию и нашли уникальное ее решение в виде поминальной службы по убитым в результате абортов детям — мицуко куё.
Это обычная служба, в которой маленькая фигурка бодхисаттвы Йизо представляет погибшего ребенка. На нее надевают детский нагрудник, рядом ставят игрушки. По традиции, скульптура помещалась в доме или в небольшом придорожном культовом сооружении, но в последние годы стали появляться специальные храмы, в которых проводятся поминальные службы. Существуют разные формы этой церемонии, обычно в ней участвуют родители, иногда другие члены семьи, которые выражают почтение изваянию, кланяясь и зажигая свечу, иногда читая буддийскую сутру. Ритуал может повторяться, например, в годовщину аборта. Общественный характер церемонии одновременно служит признанием потери ребенка и помогает ее участникам пережить это событие. Некоторые западные священнослужители проявляют интерес к этой традиции и возможности введения, следуя примеру японцев, ее христианского варианта на Западе. Это свидетельствует о том, что буддизм начинает оказывать влияние на западную культуру.
ПраваМы уже говорили об обязанностях, но ничего пока не сказали о правах. Такие лозунги, как «право выбора», «право на жизнь» и (в связи с проблемой эвтаназии) «право на смерть», обсуждаются сегодня весьма широко. Однако в ранних буддийских источниках нет слова, которое соответствовало бы понятию «права» в западном понимании. На Западе оно появилось в результате социальных, политических и интеллектуальных процессов, которых не было в других регионах, и начиная с эпохи Просвещения (XVIII в.) заняло центральное место в правовом и политическом обиходе как мобильное средство выражения людьми своих требований о справедливости. Право можно определить как реальную силу, данную личности, привилегию или установленную норму, позволяющую обладателю права предъявлять претензии другим людям или сохранять иммунитет в отношении требований, которые ему пытаются навязать.
Если у буддистов отсутствует понятие прав, насколько оправданно их желание обсуждать моральные проблемы в категориях права? Могут возразить, что эти рассуждения неуместны, поскольку права и обязанности связаны между собой. Право может рассматриваться как противоположность обязанности. Если у А есть обязанность по отношению к В, то В находится в положении получателя и имеет право на любые блага в результате исполнения А своих обязанностей. Хотя в буддийских источниках о правах прямо не говорится, возможно, они подразумеваются под дхармическими обязанностями. Если царь обязан править справедливо, то из этого следует, что граждане имеют «право» на справедливое обращение. В более общем плане, если каждый человек обязан отказаться от убийств, тогда живые существа имеют право на жизнь; если у каждого есть обязанность не красть, то у каждого есть право не лишаться несправедливо своего имущества. Таким образом, можно утверждать, что права подразумеваются в Дхарме и что права и обязанности в ней — как два окна, выходящие на одну сторону.
Права человекаСовременные документы о правах человека, такие, как Всеобщая декларация прав человека 1948 г., содержат перечисление основных прав человека независимо от его расы или вероисповедания. Многие буддисты подписываются под такими хартиями, а буддийские лидеры, как далай-лама, выступают с одобрением их принципов. Некоторые из этих прав были предвосхищены буддийскими источниками: право на свободу от рабства можно найти в каноническом запрещении торговли живыми существами (A.iii.208). Есть основания утверждать, что и другие права человека подразумеваются в буддийских заповедях. Можно, например, считать, что право не быть убитым или не подвергаться пыткам, подразумевается в первой заповеди.
Однако в целом в традиционных источниках мало говорится о правах человека в современном понимании. Разумеется, при отсутствии четкого определения прав это естественно, но буддизм может объяснить, каким образом в его доктрине заложена идея прав человека. Прежде всего, указать на то, что права человека тесно связаны с понятием человеческого достоинства. В самом деле, многие хартии прав человека выводят первое из второго. Во многих религиях человеческое достоинство объясняется тем, что люди созданы по образу и подобию Божьему. Буддизм этого не утверждает, поэтому источники человеческого достоинства следует искать не на теологическом, а на человеческом уровне. Чувство достоинства вытекает из способности человека достигать просветления, о чем свидетельствует история жизни Будды и буддийских святых. Будда — это торжество человеческих возможностей, и именно в глубоком знании и сострадании, воплощенных в нем, — качествах, которые по его примеру могут выработать в себе все люди, — состоит человеческое достоинство. Буддизм учит, что мы все потенциальные будды (некоторые школы махаяны утверждают, что все существа обладают «природой будды» или несут в себе семена просветления). Благодаря этой общей возможности достичь просветления все индивиды достойны уважения, поэтому справедливость требует, чтобы охранялись права каждого человека.
Монашеская этикаЖизнь буддийского монаха или монахини регулируется монашеским уставом (виная), который является составной частью палийского канона и представляет собой краткое изложение сведений обо всех сторонах жизни монашеского ордена. В нем описываются его истоки и история, первые собрания, споры по вопросам монашеского образа жизни, традиции монашеской общины. Заложенный в монашеском уставе свод из 227 статей, который называется Патимоккха (санскр. — Пратимокша), содержит подробные указания, как следует жить в общине. Во многих отношениях буддийский монашеский устав сопоставим с Уставом св. Бенедикта, который в VI в. ввел правила повседневной жизни монахов-христиан, но гораздо пространнее. Помимо прочего, в нем описываются обстоятельства введения каждого правила и внесения изменений в связи с возникающими переменами. Будда представлен как автор этих правил, хотя есть свидетельства о том, что многие из них относятся к периоду после его смерти. В уставе содержатся подробности относительно вида одежды, строительства жилищ, высоты постели от пола, типа циновок и т. д.
Наряду с весьма сложными деталями повседневной жизни монашеский устав включает в себя и главные нравственные предписания, такие, как запрет на лишение жизни, воровство или ложь. Более того, с точки зрения этики важным источником информации служат помещенные в этих разделах данные о конкретных нарушениях. Отчеты о многих происшествиях проливают свет на этические принципы, лежащие в основе самих правил. Если в проповедях Будды нравственные нормы обычно представлены в краткой форме, почти без объяснений, то в монашеском уставе более четко различима суть совершенного зла. В комментариях и дискуссиях, связанных с толкованием норм монашеской жизни, буддизм ближе всего подходит к этике, являясь очень важным источником для прояснения многих ее вопросов.
Таким образом, упомянутые выше разнообразные монашеские предписания можно рассматривать как сочетание моральных норм и дополнительных упражнений, направленных на развитие сдержанности и самодисциплины. Большое число монашеских правил обеспечивает строгость и согласие внутри монашеских общин, благодаря чему споры и противоречия сводятся к минимуму, а орден представляется окружающему миру как нравственный микромир.
«Искусные средства»Важным нововведением в этике махаяны стала доктрина искусных средств (упайя-каушалья), которая уходит корнями в умение Будды преподавать Дхарму, в его способности адаптировать свои идеи к конкретной обстановке; например, беседуя с брахманами, Будда часто объяснял свое учение, ссылаясь на ритуалы и традиции, шаг за шагом ведя слушателей к пониманию истинной сути принципов буддизма. Притчи, метафоры, сравнения составляли важные элементы его риторики, рассчитанной на конкретную аудиторию.
Махаяна коренным образом разработала эту доктрину в таких ранних текстах, как «Лотосовая сутра», она была не просто умело преподнесена, но в совокупности составила «искусные средства» (упайя), имеющие определенный смысл для этики. Если ранние доктрины были скорее временными, чем окончательными, то и предписания, которые в них содержались, также носили временный характер. Таким образом, часто встречающиеся в первых текстах четкие и строгие правила, запрещающие определенные действия, можно истолковать как руководство для тех, кто находится на начальной ступени, а не как обязательные. В частности, бодхисаттвы — новые высоконравственные герои махаяны — могли претендовать на большие терпимость и гибкость на основе признания ими важности сострадания. Бодхисаттвы принимают обет спасать все существа, и во многих текстах содержатся свидетельства их недовольства правилами и нормами, мешающими им осуществлять свою миссию. Под давлением в пользу изменения или отмены правил в интересах сострадания были введены новые кодексы поведения для бодхисаттв, иногда допускающие нарушение предписаний. В самых суровых даже оправдывалось убийство в целях предотвращения более тяжкого преступления (например, убийства просветленной личности), за которое убийца получит кармическое воздаяние. В исключительных случаях допускалась также ложь и другие нарушения заповедей.
