Paedag. op. ed. Potter's, p. 140: “Εν δε ό Θεός, και επέκεινα του ενός, και υπερ αυτήν μονάδα.
Strom. lib. II, cap. 2, p. 431: ό Θεός... υπεράνω κάι τόπου, και χρόνου, και τής των γεγονότων ιδιότητος.
Ibid. Δήλον ουν ημιν εστι κεκρύφθαι την αλήθειαν.
Strom. lib. V, cap 11, p. 689.
Ibidem, cap. 12, p. 696: λείπεται δή θεια χάριτι και μόνω τώ παρά αυτοϋ λόγω τό άγνωστον νοεϊν.
Strom. lib. VІ, cap. 18, p. 826.
В своем сочинении — Θάλια — Арий говорит: ό Θεος καθο εστι, άρρητος απασιν υπάρχει ... αορατος απασι, τοϊς δε διά Υιόυ και αυτω Υίω αόρατος ό αυτός. Apud s. Athanas Alex. in Patrol. curs. compl. t. 26, col. 705D–708A. Conf. col. 24 B, 29 В. Сравн. Kuhn, Katholische Dogmatik, Band I, S. 374 — 375. Baur, Vorlesungen über die christliche Dogmengeschichte. B. I, Abschn. H, S. 158.
О личности Аэтия мы не имеем почти никаких сведений. Из рассказа св. Григория Нисского видно только, что он был человек низкого происхождения и большой руки аферист. Он последовательно занимался — черными работами в винограднике, был подмастерьем у какого-то кузнеца, сделался врачом, — а когда появилось арианство, принял участие в богословских спорах, и на первых порах сделался одним из самых видных защитников ереси. Св. Григорий Нисский говорит о нем: «подметив из уроков Аристотеля некоторый способ умозаключений, он стал знаменитым, превзойдя новизною изобретений самого отца ереси Ария» (Op. t. II, col. 261). Но эта изобретательность, достаточно выразившаяся в историческом прозвище Аэтия — αθεος, возмутила самих ариан, так что они сочли себя вынужденными подвергнуть отлучению как самого Аэтия, как и всех его последователей. Socrati hist. eccles. lib. ΙΙ cap. 35.
Epiphanii Panar. lib. ΙΙΙ, haeres. 76, cap. 4, ed. Oehler in Corpore haereseologico, Berolini, 1861.
Ritter, Geschichte der christlichen Philosophie, Th. II, s. 64.
Socrati historia ecclesiastica, lib. IV, cap. 7.
Св. Василий B. (Adversus Eunomium, lib. I, p. 316 C) говорит: «какая надменность и гордость думать, будто найдена самая сущность Бога всяческих».
Ibid. р. 319 В: «я думаю, — говорит св. Василий, — что не людям только, но и всякой разумной сущности недоступно её постижение». Срав. св. Григория Богослова opera ed. Morelli, t. I, p, 539 AB.
Adversus Εunom. op. t. I, p. 346 EA.
Opera, t I, р. 313 С.
Ibidem, р. 312 В. И св. Василий В. и св Григорий Нисский (Contra Еипот i ит, lib. I, col 265, lib. VII, col, 741 A; lib. col. 805D; lib XII, col. 905D, 1046 C) часто указывали нa связь учения Евномия с философией Аристотеля. Эта связь действительно существует, и она несомненно самая близкая. Только Риттер в своей «Истории христианской философии» не счел возможным доверить показаниям отцов церкви, потому что бо́льшая часть пунктов в учении Евномия будто бы «бесспорно противоречит духу аристотелевой философии», и вследствие этого Риттер соглашается принять название аристотелика по отношению к Евномию лишь в том благоприятном смысле, что Евномий стремился «к строгой последовательности мысли и к ясному определению философских понятий». В действительности же, по мнению Риттера, Евномий был платоник. Это доказывается как тем, что он думал постигнуть сущность Божию чрез имя — идею, так и тем, что он «несомненно» отодвигал это познание в будущий, горний мир (R itter, Geschichte der christlichen Philosoph ie, Th. II. s. 65–79) Но это мнение Риттера стоит совершенно одиноко в кругу вполне определенных воззрений на тот же предмет других ученых. Баур в своих «Чтениях по истории христианских догматов», определяя отношение арианства к православию с философской точки зрения, определил его, как отношение философии Аристотеля к философии Платона. «Древние церковные писатели, — говорит он, — выводили арианизм главным образом из пристрастия к аристотелевой философии, и действительно у тех ариан, которые более всего выдавались последовательностью выражения арианского основного учения, именно — у Аэтия и Евномия — ясно выдвигается их занятие аристотелевой философией». Из этой философии Баур выводит и стремление Евномия к δογμάτων ακρηβεια, потому что «для аристотелевой философии главное — понимание, а для того, чтобы иметь возможность понимать, нужно различать и делить» (Baur, Vorlesungen über die christliche Dogmengeschichte, В I, Abt. II s 106). Рупп точно также считает Евномия совершенным аристотеликом, и вместо того, чтобы усмотреть в его теории имен следы платонизма, предлагает сравнить выдвинутое им понятие αγέννητος с аристотелевским το προοτον κοινουν ακίνητον (Rupp, Gregor’s Bischofs von Nyssa Leben und Meinungen, s. 136 — 137). По мнению Куна, Евномий думал постигнуть Божию сущность не в будущей жизни, как это «несомненным» казалось Риттеру, а прямо в настоящем, человеческом понятии άγεννηοια, которое он считал не простым абстрактным понятием, а чистым, абсолютным понятием о Боге (Kuhn, Katholische Dogmatik, В. I, s. 379). Бёрингер точно также думает, что Евномий хотел постигнуть Бога только в абсолютном понятии нерожденного (Böhringer , Die Kirche Christi und ihre Zeugen, В. I, Abt. II, s. 193 — 194. Vergl. Thomasius, Die Dogmengeschichte der alten Kirche, Erlangen 1874, s. 231).
У св. Григория Нисского — Contra Eunom., lib, XII, col. 1021 D–1024A.
Ιbid. col. 1112 A.
У св. Григория Нисского — Contra Eunom, lib. XII, col 1037 ВС.
Ibidem, col. 1036 A.
Ibid. col. 1036 A.
Ibid. col. 1105 ВС.
Contra Eunom., lib. XII, col. 1104 AD.
У св. Григория Н., ibid. col. 1093 C.
Ibid. col. 1049 C.
Ibid, col 977 D–980 A.
Ibid. col. 1052 C.
Contra Eunom. lib, XII, col. 1093 D.
Ibid. col. 988 А.
Ibid. col. 988 D, 989 AD, 992 A.
Ibid. col. 1005 D.
Ibid. с.
Ibid. 1101 D.
Ibid. 1045 AB.
Contra Eunom. lib. XII, col. 1104 A.
Contra Eunom. col. 1104 CD.
In cant. hom. II, op. t. I, col. 1009 C.
Quod non sint tres Dii, op. t. II, col 121 D. Conf. Contra Eunom. col. 1108 AC.
Contra Eunom. lib. XII, col. 1108 ВС.
Contra Eunom. lib. XII, col. 1040 C.
Ibid. col. 968 D.
Neander, Allgemeine Geschichte der christlichen Religion und Kirche, B. II, Abt. 2, Hamburg 1829, s 855–856, говорит «с точки зрения своего рассудочного, супранатуралистического догматизма, Евномий не сумел понять сущность религии вообще и христианства в частности, так как он полагал его в разумном толковании, в теоретическом познании о Боге и божественных вещах».
Contra Eunom. lib. X, col. 828 D.
Ibidem, col. 825, 828.
Baur, Vorlesung, über die christl. Dogmeng. В. I, Abt. 2 S. 104–105.
У св. Григория Нисского, Contra Eunom. lib. X, col. 832 D.
Соп tr а Eunom . lib. XI, col 881 А, 880 В. Неандер категорически осуждает резкий отзыв св. Григория об Евномии на том основании, что «в язычестве преобладало темное чувство, и потому такое одностороннее направление, которое полагало религию в δογμάτων ακριβεια, в первый раз могло появиться лишь после того, как христианство привело религию к ясному сознанию» ( Α llg. Gesch. d . c hr. Kirche, В. II, s. 858). Но не говоря о религии языческой вообще, по отношению к греческому язычеству мы припомним Гомера, знающего даже сокровенные мысли своих богов, а также гностиков полуязычников — Валентина, Птолемея и Василида, якобы имевших «всецелое познание сущего».
In cant. hom. III, op. t. I, col. 820 D–821 A.
1) Contra Eunom. lib. XII, col. 937 D.
Ibidem, 941 C.
Ibid., col. 936–937.
Ibid., col. 933 А.
