Посмотрим в другую сторону, взглянем на апостолов и их учеников: что с ними? Опять то самое, что предсказано их Учителем. В продолжение времени, протекшего до разрушения Иерусалима, они успели уже видеть над собой, с одной стороны, всевозможные гонения, с другой — все виды помощи свыше, им обещанной. Несмотря на их невиновность, благотворность учения и действий, их везде преследуют, мучают, как злодеев. Один Павел проходит множество судилищ, дает ответ перед синедрионом, ареопагом, кесарем, пролагает собственной кровью след от Аравии до Иллирика, от Антиохии до столпов Геркулесовых. Большая часть учеников Иисуса Христа положили уже душу свою за Возлюбленного. Тысячи последователей их готовятся вступить на ужасное поприще гонений, которое втайне готовится во всех частях Римской империи. Имя христианина сделалось преступлением едва ли не у всех народов. Испытаны измены и от своих: явились многие, нечисто проповедующие имя Христово, ищущие своих выгод, а не того, чего требует Христос (Фил. 2,21); открылись лжебратия, развращавшие неопытных в вере, мыслящие единственно о земном, враги креста Христова, кому бог — чрево, чья слава — в стыде (Фил. 3, 19); вкрались уже такие нечестивцы, которые самую благодать Божью и милосердие к грешникам обращали в случаи и повод к нечистой жизни, пренебрегали при том всяким начальством, отвергали Самого Иисуса Христа; за беззаконие иссякла уже любовь многих, многих (Посл. Иуды)!
Но в то же самое время исполнялась над учениками Иисуса другая, радостная сторона Его пророчеств. Малое стадо, оставленное в пустыне, среди волков, но соблюдаемое Промыслом, растет и своими совершенствами доказывает язычникам и иудеям, что ему завещано духовное царство в целом мире. Христианские общества образуются с неимоверной скоростью в самых непросвещенных и диких народах, проповедь апостолов видимо обходит все концы вселенной; победа Евангелия простерта уже до дома кесарева (Фил. 4, 22). Никто не может противиться премудрости, которая является всякий раз в устах проповедников Евангелия, когда они свидетельствуют перед судьями за имя Иисусово. Выслушав Павла, римский прокуратор едва не делается христианином; самые фарисеи, увлеченные словами Его, превращаются из обвинителей в защитников; целый синедрион не знает, что отвечать на слова рыбарей, которые упрекают его в убийстве Мессии! Склоняющееся к закату иудейство способствует успехам христианства своим падением. Верные предостережению своего Учителя, христиане сохраняют себя непричастными гражданским смутам и браням, заблаговременно оставляют землю, оставленную Богом; прочие спасаются бегством в горы Пеллы.
Так верно и с этой стороны исполнялось предсказание Богочеловека! Кто за сорок лет мог поручиться за это исполнение? Кто мог ожидать, что в продолжение такого краткого времени несколько самых бедных, незнатных и непросвещенных земной мудростью евреев произведут такой переворот во всем мире: распространят новую веру, совершенно противную предрассудкам и страстям, заставят премудрого еллина и римлянина воздавать божеское поклонение Распятому, ниспровергнут идолов и на место их водрузят крест? Одна мысль о подобном событии в будущем была бы во время Иисуса Христа что-то крайне странным и несбыточным… И однако же это несбыточное предсказано и исполнилось на самом деле со всей точностью… Но устремим взор наш далее и посмотрим, что происходит над развалинами храма Иерусалимского, которые с этих пор становятся вечным памятником гнева небесного.
Не вразумленные разрушением Иерусалима и всемирным рассеянием своим, иудеи продолжают мечтать о восстановлении стен града отечественного. На всеобщее ожидание являются один за другим, по предсказанию Иисуса Христа, лжехристы и лжепророки, дают знамения, обещают чудеса; обманутый народ снова восстает против римлян, напрягает последние силы; вновь проливаются реки крови иудейской, еще сотни тысяч повергаются в рабство, но Иерусалим не восстает из развалин; вместо освобождения теряет самое имя. Потомок Авраама, купив у язычников позволение пролить слезы на могиле своих праотцов, приходит к святому граду и с ужасом видит на его месте Елию Капитолийскую, на вратах которой изображено ненавистное для иудеев животное… Но вот истина самого пророчества Иисусова как бы подвергается испытанию. На престоле кесарей римских является Иулиан, враг христианства, друг иудеев, поклявшийся для посрамления христиан и веры их восстановить, вопреки пророчеству Иисуса Христа, храм Иерусалимский. По гласу деспота тысячи иудеев со всех сторон света стекаются в Палестину; начинают разрывать основание храма, богатейшие жены своими руками копают землю священную, усердие доходит до энтузиазма: все напрасно! Из земли внезапно вырывается множество огненных шаров, которые прогоняют работающих. То же явление, грозное, нестерпимое, повторяется всякий раз, когда начинается прерванная работа, и строители храма, подобно строителям столпа Вавилонского, рассеиваются, свидетельствуя собственным опытом, что развалины храма Иерусалимского находятся в распоряжении не кесарей земных, а Царя Небесного, предназначившего их свидетельствовать о славе Сына Своего…
По крайней мере, времена языков, по-видимому, оканчиваются… Иерусалим становится собственностью императоров христианских. Теперь их стремление — обновить, украсить места, освященные земной жизнью Богочеловека. Так, они обновлены, украшены: но надолго ли? На Голгофе неприлично расти цветам; село крови не должно быть жилищем веселия и тишины: и вот, движимые неведомой силой, Хозрой и Омары идут подновить развалины Иерусалима и рассыпать камни, успевшие собраться воедино! На месте Святого святых является новая мерзость запустения — мечеть Магомета!
Еще ряд удивительных явлений! Не постигая путей Промысла, целый христианский Запад восстает на Восток мусульманский, под крестом сражается за освобождение гроба Христова, хочет превратить в столицу нового царства город, предназначенный быть местом всемирного плача. Побежденная луна уклоняется, исчезает; но проходит не более полувека, и она снова во всей полноте является на месте храма Соломонова; цари и вожди, принявшие на себя стражу гроба Христова, убегают безвозвратно; Иерусалим остается освобожденным в одном песнопении Тасса!..
Новые явления судеб Промысла в истории Иерусалима! Чего прежде нельзя было достигнуть общим чрезвычайным усилием держав христианских, то самое для некоторых, по-видимому, сделалось возможным и удобным даже порознь. Что же? Ни одна держава не мыслит уже об освобождении святого града! Большая часть удивилась бы, если бы кто им приписал подобную мысль! До того христиане, по-видимому, забыли колыбель своей религии в то время, как начали замечать и уважать места рождения философов, поэтов, лицедеев… Одно слово в каком-либо победоносном трактате, и христианский путешественник, преплыв моря, победив тысячи трудностей, вступая в Иерусалим, не был бы принужден выдерживать новую борьбу с алчностью турецкого начальства, не выкупал бы у Магомета права поклониться гробу Иисуса: и никто не мыслит, можно бы сказать, не осмеливается произнести сего слова… Почему? Потому что Провидению неугодно, чтобы страна неверия, обагренная кровью Сына Божьего, наслаждалась миром веры в Него; и вот, крест Иисусов, везде блистающий славой, на Голгофе доселе безмолвен; его сияние было бы несовместно с печалью и запустением, которым там царствовать должно.
Пройдут еще века и, может быть, тысячелетия над Иерусалимом, но не мимо идут слова Иисуса, обрекшего храм Иерусалимский на запустение. Дщерь Сиона дотоле не восприимет прежней лепоты своей, доколе не изыдет во сретение Мессии, ею отверженному, и не скажет: Благословен грядый во имя Господне!
Ужас объемлет, когда вообразишь, сколько требовалось условий, чтобы пророчество Иисуса Христа исполнилось над иудейским народом так, как оно исполнялось в продолжение 19 веков!..
После этого можно ли сомневаться в исполнении и другой части пророчества Иисусова касательно скончания видимого мира, Его славного пришествия и суда над родом человеческим? Прошлое ручается за будущее. Обращать благотворную неизвестность будущего в мертвые выкладки, подчинять числительной точности времена и лета, которые Отец Небесный — и весьма премудро — положил в Своей власти (Деян. 1,7), значило бы идти вопреки тайнам Провидения, перед которыми благоговеют ангелы. Вместо бесполезного и опасного исследования о времени будущего второго пришествия Иисусова лучше предложим некоторые замечания, могущие служить к устранению погрешностей в уразумении слов Иисуса Христа.
Находя, что пророчество Господа о Своем будущем пришествии не отделено в точности от пророчества о разрушении Иерусалима и даже как бы заключено в нем, находя притом, что выражения, употребленные для означения будущей кончины мира (как-то: помрачение солнца и луны, падение звезд и проч.) у древних пророков имеют иногда смысл метафорический (означая падение царств, разрушение городов106), некоторые приходили к мысли, не относится ли все настоящее пророчество Христово к одному и тому же предмету: разрушению Иерусалима, и то, что думают обыкновенно о втором пришествии Иисуса Христа, не должно ли почитать пророчески-идеальным изображением событий, сопровождавших это разрушение, то есть величайших бедствий осажденных, уничижение и рассеяние народа иудейского, торжество христианства и проч.? Для устранения этой благовидной, но на самом деле ложной мысли должно вспомнить: а) что иное — язык древнего пророческого вдохновения, иное — настоящая беседа Иисуса Христа. Двусмысленный, аллегорический образ выражения всего менее приличествовал Ему теперь, когда надлежало предостеречь учеников от погрешностей и недоразумений касательно будущих событий. Притом, когда читаешь вышеозначенные выражения у древнего пророка, вместе с этим сам видишь, что он говорит иносказательно; слушая слова Иисуса Христа, чувствуешь совершенно противное; б) во всех прочих случаях, где Иисус Христос упоминает о Своем пришествии, под этим пришествием разумеется действительное событие; странно было бы только в настоящем случае, где более всего видна историческая действительность Его выражений, обращать ее в метафору. Тогда надлежит уже и всем следующим притчам навязывать смысл самый неестественный; особенно же никак не подходит под аллегорию разрушения Иерусалима — изображение суда всемирного, которым Иисус закончил Свою беседу. Не должно наконец забывать и того, что в посланиях апостолов неоспоримо, буквально изображается будущая кончина мира и славное пришествие Господа (1 Петр. 4, 5; 2 Петр. 3, 10; 1 Сол. 4,15–17); для чего же уходить, так сказать, без причины от этого пророчества в Евангелии, когда непременно придется встретиться с ним у апостолов?
