Том Гледхилл - Книга Песни Песней

Ее появление также ассоциируется со сверкающим солнцем, поскольку она согревает сердца всех, кто любуется ею. Иногда просто вид сияющего лица может дать человеку энергию на весь день. Наша девушка появляется, как солнце. Ее присутствия никто не может игнорировать. Она производит впечатление на всех, чьи орбиты пересекаются с ее орбитой.

Она прекрасна, как звездный купол ночного неба. Это волнующее занятие — смотреть на звезды в безоблачную ночь. При этом многие испытывают чувство одиночества, ощущают свою незначительность в космическом порядке вещей, что вызывает тревогу.

Конечно, все эти метафоры до некоторой степени взаимоисключающие. Но все они отражают трепет перед величием и отстраненностью красоты. Расстояние до космических объектов вызывает в нас чувство почтения. По отношению к девушке появляется такое же чувство. Но чувство трепета исключает близость. Если мы поставим кого–то на пьедестал, то будем вынуждены смотреть на него издалека и не трогать. Он становится идолом, которому нужно служить и поклоняться на расстоянии. Причем, чем дальше мы находимся от идола, тем меньше способны видеть его недостатки. Мы начинаем поклоняться тому, что создано нашим воображением. Реальность же, как правило, опровергает наши фантазии.

Поэт лорд Байрон замечательно описал неземную природу красоты в стихах, которые эхом откликаются на чувства, выраженные в Песни Песней:

Восхваление юношей своей возлюбленной заканчивается в 6:10, где он цитирует слова цариц и наложниц. Новый раздел начинается здесь, в 6:11, но значение и контекст его очень туманны. Не совсем понятно, кто произносит эти слова. Некоторые переводчики вкладывают их в уста юноши. Однако я считаю, что говорит девушка, поскольку слова в 6:13, безусловно, адресованы ей. В этом стихе ее просят вернуться оттуда, где она уединилась. Так что в 6:11, скорее всего, описывается уход девушки в ореховый сад, а 6:13 — это просьба к ней вернуться назад. Но в древнееврейском тексте нет никаких лингвистических указаний, которые позволили бы нам определить пол говорящего лица. Одни связывают эти стихи с 6:2, где возлюбленный пошел в свой сад, предполагая, что девушка отправилась вслед за ним. В 6:2 мы воспринимали сад в метафорическом значении; здесь, в 6:11, сад, похоже, нужно воспринимать буквально. В этом разделе вновь затронута тема любви весной (см.: 2:11—13), но здесь девушка проверяет, распустилась ли виноградная лоза, скорее всего, в культивированном саду, а не на открытом пространстве за городом. Виноградник мог орошаться в дождливый сезон благодаря вади, проходящему через него. Вади — это канал (арык в Средней Азии), по которому поступает речная вода. Ореховые деревья вызывают много эротических и мифологических ассоциаций, но мы не должны сосредоточиваться в этом случае на деталях. Девушка гуляет одна, задумчиво осматривает цветущие деревья и виноградные лозы и вдруг мысленно переносится в общество своего возлюбленного.

Ст. 6:12, вероятно, — наиболее туманный стих во всей Книге Песни Песней. Обращение к древнееврейскому оригиналу ничего не проясняет. Все слова хорошо известны, но синтаксис не ясен, и общее значение весьма загадочно. Было сделано множество попыток прояснить эту загадку с помощью небольших поправок древнееврейского оригинала, однако все это осталось всего лишь догадками. Буквально древнееврейский текст читается так:

Неясно, является ли «моя душа» объектом для глагола «знать» или субъектом для «заставляет меня». Пропущен ли предлог перед словом «колесницы»? Какая связь между словами «мои люди» и «принц»? Древнееврейское слово, переводимое как принц, некоторыми интерпретаторами заменяется именем Аминадав. Ниже приводятся различные варианты перевода этих стихов:

Общий смысл, кажется, таков: не успев осознать, что происходит, девушка обнаруживает, что впала в некоторое экстатическое состояние, как будто бы она находится вне своего тела. Она утратила нормальное чувство самообладания из–за великой радости и волнения, которые вызвал в ней ее возлюбленный. В состоянии экстаза она в мечтах перенеслась к своему любимому; она представляет себя с ним, как будто ее увезли на царской колеснице. (Некоторые интерпретаторы делают из этой сцены описание похищения девушки царем Соломоном.)

Сцена символизирует благородство, царское достоинство и великолепие. Девушку во всеуслышанье признают супругой ее царственного возлюбленного, к которому она устремилась душою.

Вероятнее всего, это фантазия. Древнееврейское слово, которое переводится как душа, может иногда переводиться как желание или тоска. Ее мечты могли не иметь ничего общего с реальностью, но это не важно. Она любит. Когда–нибудь она спустится на землю. Но теперь она далеко, затерянная в своих собственных мыслях.

Наши фантазии о любви и браке в основном не являются вредными. Мы можем мечтать о наших будущих супругах — замечательных актрисах или успешных менеджерах, талантливых врачах или известных политиках. Но когда огненная стрела Эроса пронзает наше сердце, программист может оказаться безработным садовником, а актриса — социальным работником. Поскольку Эрос не уважает людей, огонь любви часто возгорается между теми, кто мало подходит друг другу. Что же делать? Процесс привыкания — «притирки» — должен проходить спокойно; надо набраться терпения, запастись юмором. Это тот случай, когда фантазии нужно оставить. Следует принять партнера таким, каков он есть, а не таким, каким мы, возможно, хотели бы его видеть. Программа «переделки» нашего избранника — это рецепт несчастья. Нужно приспосабливаться друг к другу, идти на компромисс, быть толерантными. Все это вместе с любовью откроет путь к невиданным открытиям, которые никогда не перестанут удивлять во время длинной совместной дороги, полной приключений.

Девушка унеслась в своих мечтах далеко от всех, и друзья зовут ее вернуться в реальный мир, чтобы им любоваться ее красотой. Вторая часть стиха могла быть произнесена как юношей, так и девушкой. Я придерживаюсь того мнения, что девушка использует имя Суламита для обозначения самой себя. Тон ст. 7:1 кажется каким–то раздражительным или оборонительным. Девушка как будто понимает, что мотив обращения к ней неуважительный. Просьба вернись, вернись звучит как команда. Некоторые исследователи слегка корректируют исходный древнееврейский текст, чтобы он читался как «прыгай, прыгай», то есть превращают просьбу в требование танцевать. Но это обосновано только желанием самого интерпретатора превратить отрывок 7:2—6 в описание ее танца перед зрителями. Однако в оригинале нет никаких указаний на то, что девушка здесь или в другом месте танцует. Она укоряет зрителей за то, что они уставились на нее, как будто она танцовщица. У нас же нет оснований считать, что она действительно ею была.

Девушка здесь названа Суламитой. Отчего? Существует несколько объяснений. Во–первых, это имя могло относиться к женщинам, живущим в деревне Сунем. Факт, что среднее «н» в названии деревни замещено на «л» в имени, не является большой проблемой для древнееврейского языка. Сунем — это деревня, упомянутая в Книге Иисуса Навина 19:18 как часть удела Иссахара. Ависаг, прекрасная девушка, назначенная быть грелкой для престарелого царя Давида, названа Сунамитянкой (см.: 3 Цар. 1:3). Во–вторых, древнееврейское слово, переводимое как Суламита и созвучное с ним, представляет собой женскую форму имени Соломон, как если бы «Соломон» было наименование титула, данного жениху, а «Суламита» — титул, данный невесте. Женская форма от имени Соломон встречается в 1 Пар. 3:19 — Шеломиф. Мы не можем быть уверены в том, что нет еще вариаций этой женской формы. Греческая форма этого имени — Соломея. Те, кто придерживается точки зрения о языческом происхождении Песни Песней, рассматривают имя Суламита как сплав слов Сунамитянка (женщина из Сунема) с Сулманитой (Иштар) — богиней войны из культа плодородия. Однако более правдоподобно происхождение слова от древнееврейского корневого слова шалом, что означает мир или благополучие. Поскольку девушка описывает себя в 8:10 как ту, кто приносит покой (шалом), это кажется подходящей версией, даже если точная этимология слова неопределенна.