Господний талант, так же неверен, как и безрассудно
промотавший все добро (Мтф. 25:25; Лк.16:1). У ленивца
нет страсти к работе. Он упускает все возможности
добиться успеха. Его состояние не приумножается, в конце
концов он превращается в нищего. Бог наполнил мир
Своими дарами. Но мы умрем от голода, если не
будем прилежно добывать их. «Кто из-за лени ничего не
приобретает, тот ближайший родственник расточителя»
(епископ Сандерсон). Лентяй — брат расточителю. Он как
владелец большого поместья, который не расточает свое
имущество мотовством и глупостью.
То же самое происходит на духовном уровне. Одного
устраивает мертвая ортодоксальность. Семейная молитва
— это формальность, которая никак не влияет на
предстоящий день. Чем отличается человек, который
формально молится, читает Писание и творит добрые дела,
от человека, который полностью пренебрегает этими
занятиями? Оба придут к одному концу, хотя и разными
путями. Один складывает руки из-за лени; другой активно
действует ими, проматывая деньги. Один ничего
не получает; другой — тратит все, что у него есть. Велика
вина, печальна судьба и неизбежна гибель обоих. Бог
посылает таланты не только для обогащения, но и для
использования. Если же нерадивый раб самолюбиво прячет
их или небрежно разбрасывает их, то он попадает во тьму
внешнюю (Мтф. 25:26–30).
Раб Христа, бери пример с Господа. Он усердствовал
и в дневном труде, и в ночных молитвах. Будешь трудиться,
как Он, получишь такую же награду (Ин.12:26).
10–11. Имя Господа — крепкая башня: убегает в
нее праведник — и безопасен. Имение богатого —
крепкий город его, и как высокая ограда в его
воображении. Даже животное, предчувствуя опасность,
старается где-нибудь укрыться. Человек прячется в
крепкой башне. Но понимает ли он, что он грешник и
поэтому неизбежно умрет? Пусть же он примет
приглашение и зайдет в крепкую башню. Эта башня
— имя Господне, которое есть не пустой звук и не
заклинание, а Его сущность. По Его имени Его узнают, как
и человека.
Но если грешник вдруг осознает свое плачевное
состояние, он начинает трепетать при мысли о вечном
осуждении. Смотрит вперед, а там — ужас; назад, а там —
только угрызения совести; внутрь себя, а там — тьма
кромешная. До сих пор он не ведал о необходимости
спасения. Враг его души уже нашептывает, что ему не
достичь избавления, что он грешил слишком долго и много.
Он согрешил против света и вопреки знанию — как же ему
спастись? Но его око вдруг видит имя Господнее. Он по
буквам произносит его и кричит: «Кто Бог, как Ты?»
Он бежит к Господу как в крепкую башню. Совесть
перестает мучить его, душа освобождается, и он чувствует
себя в полной безопасности.
Чадо Божье — слабый, напуганный, гонимый
человек. Ему иногда страшно при мысли, что он может
вернуться в мир, посмотреть назад, предать веру, уступить
лукавому сердцу и в конце погибнуть, понеся при этом еще
большее наказание. Возможно, вы ходите у ворот башни,
тем не менее вы все равно снаружи. Ваше безрассудство
оставляет вас без защиты от стрел лукавого. Прочтите еще
раз об имени Господнем. Войдите внутрь. Взгляните на
название башни: «Я, Господь, не изменяюсь». Прочтите и
доверьтесь Его имени (Ис.50:10; Пс.9:11).
Таким образом, чувство опасности, знание об
убежище и уверенность в прочности башни приводят
человека к источнику жизни. Он начинает искать спасения
в имени Господа. В нем каждый час и каждый миг ищет
защиты праведник, человек оправданный благодатью и
освященный Духом Божьим. Он осознает и серьезность
опасности, и свою полную безопасность. Никто из нас не
будет бояться острых стрел, проносящихся за стенами. От
бед нас хранит сильная вера. Мы спасены от Божьего
справедливого
возмездия,
проклятия
закона,
греха, осуждения, второй смерти.
Но в этом убежище собрались только праведники.
Нечестивцы не знают к нему дороги. «Милость Бога
нашего — святая милость. Он прощает грех, а не защищает
его. Он — святилище для кающихся, но не для
самонадеянных» (епископ Рейнольдс). Но тем не менее
ворота этого города постоянно открыты. В них можно
войти в любое время и беспрепятственно. Вам ничего не
помешает — ни расстояние, ни слабость. Все входящие
попадают под защиту Божьего спасения. «Сатана подводит
свои батареи к этой крепости, всячески пытается взять ее
силой и военной хитростью, без конца атакует, умело
пользуясь преимуществом» (Лейтон). Но, несмотря на эту
устрашающую мощь врага, мир Божий каждый день
укрепляет наши сердца, защищая от страха перед злом.
Такова наша крепкая башня. Мы многим мы обязаны
нашему милостивому Спасителю, Он сделал путь к ней
свободным и светлым. Мы мирно покоимся в сердце Бога.
Но и у богатого свой крепкий город с высокими
стенами (ср. 10:15). Автор справедливо подмечает, что
такой человек в своем обольщении считает себя мудрым.
Он совсем не думает, что в мгновение ока стены его города
могут обратиться в прах, а он останется без защиты. «Беда
найдет вход в его замок. Смерть ворвется и захватит его.
Суд увлечет и его, и город его в муку вечную» (Скотт).
Любой человек защищен настолько, насколько он
доверяет Господу. Доверие Богу возвышает его дух. Мы
чувствуем, что Бог окружил нас, что мы обитаем с Ним в
вышних. Даже самый немощный верующий надежно
защищен стенами неприступной крепости. А ложные
надежды надмевают сердце, они предвестники гибели.
12. Перед падением возносится сердце человека, а
смирение предшествует славе. Обе части этой притчи
мы уже встречали, но по отдельности (16:18; 15:33). Это
повторение предназначено, конечно, для того, чтобы
подчеркнуть важность этих истин. Трудно убедить
человека в том, что он горд. Все протестуют и
открещиваются от этого греха. Однако у кого в сердце не
притаилась эта гадюка? Как плохо человек понимает, что
его подлинное счастье — в уповании на Бога, а стремление
к
самодостаточности
—
это
безумие,
заканчивающееся погибелью. Гордые ходят по самому
краю ужасной пропасти. Только чудо хранит их от
внезапного падения. Дитя яге Божье находится в
безопасности, когда лежит ниц в прахе. Взмывая высоко, он
подвергается смертельной опасности, даже если он достиг
седьмого неба (2Кор.12:1–7).
В этом заключается особенная опасность для новичка
в вере. Жар первой любви, печаль о гибнущих грешниках,
неосведомленность о хитрых уловках врожденного
тщеславия и неразумное рвение его нерассудительных
друзей могут воспитать в нем самодовольство. Так пусть
он знает, что смирение предшествует славе.
Источник смирения — знание себя. Обстоятельства
могут заставить человека думать о себе высоко, но пусть он
посмотрит внутрь себя. Увидев себя таким, какой он есть,
человек падет в прах. Когда он сравнивает свое тайное
безрассудство с внешней благопристойностью, когда
понимает, что люди видят его не таким, как он есть на
самом деле, тогда он может только кричать: «Я ужасный
грешник!» Смирение — не в словах, не в чувствах и не в
слезах, оно — в сердце. Смиренный человек не станет
обманывать себя, воображая себя тем, кем он не является.
Он не будет тщетно кичиться тем, что у него есть.
Только по-настоящему смиренный человек может быть по-
настоящему великим.
13. Кто дает ответ не выслушав, тот глуп, и стыд
ему.
Слишком часто эта притча подтверждается в
повседневной жизни. Люди редко выслушивают до конца
то, что им не нравится. Они прерывают говорящего и
отвечают опрометчиво.
Божий закон запрещал такое глупое поведение
(Втор.13:12–14). Сам Господь следовал этому принципу.
Он испытал Адама перед тем, как вынести приговор, хотя
уже знал, что сделал Адам. Он сошел посмотреть на
Вавилон и Содом перед тем, как разрушить их, чтобы
правосудие Его было бесспорным. И когда Сын Божий
пришел на землю, Он сначала спрашивал, а потом отвечал
(см. Мтф. 22:15–33; Втор.32:4).
