Прилив воодушевления творил чудеса. Маккавей нанес армии Антиоха ряд чувствительных ударов, освободил Иерусалим от врагов и выбросил из Храма “мерзость”, как называли иудеи языческий алтарь. Когда же Маккавей погиб в бою, его дело продолжили братья. В 140 году Симон Хасмоней был коронован и стал царем-первосвященником. Израиль добился независимости и вернулся к границам, какие имел при Соломоне.
Укрепились и общины за пределами страны. Эти “церкви рассеяния” служили связующим звеном между Иудеей и остальным миром. Их трудами Библия была впервые переведена на греческий язык. Ко времени Рождества Христова из 4 миллионов иудеев почти 3 миллиона жили в чужих землях. Впоследствии существование их очагов, разбросанных повсюду, окажет немалую услугу апостолам христианства.
Хасмонейская династия не оправдала, однако, ожиданий народа. Новые цари скоро превратились в заурядных деспотов, не желавших считаться с Законом Божиим. Произвол властей вызвал отчуждение ревнителей веры от царствующего дома. К тому же законными монархами по традиции считались лишь потомки Давида. В силу этого Хасмонеев просто терпели как временных правителей.
Душой оппозиции двору стала группа благочестивых людей, которых называли “отделившимися”, или фарисеями. Сначала они пробовали свергнуть династию, но в 88 году их мятеж был беспощадно подавлен. Сотни фарисеев были распяты на крестах царем Александром Яннаем.
После смерти Янная положение фарисеев упрочилось. Но постепенно они отошли от политики, всецело посвятив себя религиозной деятельности. Многие из фарисеев стали толкователями Закона и учителями, раввинами. В школах и синагогах они вели трудную, но необходимую работу: укрепляли в людях основы веры и нравственности. Непоколебимая преданность Богу, прочные семейные устои, гуманность, любовь к свободе и справедливости — все это было привито народу лучшими представителями фарисейства, среди которых особенно выделялся кроткий мудрец Гиллель, прибывший в Иерусалим около 40 года до н.э. По его мнению, сущность Закона заключена в золотом правиле: не делай другим того, чего не желаешь себе [18], а все остальное Гиллель считал лишь “комментарием”.
Было в законничестве и другое направление. Его вождем стал соперник Гиллеля — Шаммай. Если первый охотно приобщал иноплеменников к вере, то второй презрительно гнал их от себя. Шаммай придавал огромное значение так называемым “преданиям старцев”. Его ученики умножали число обрядовых предписаний и любили выставлять напоказ свое благочестие.
Фарисеи пользовались большим уважением в народе. Зато саддукеи — священническая аристократия, связанная со двором — относились к ним враждебно и не разделяли их воззрений. В отличие от фарисеев саддукеи считали, что со смертью для человека все кончается. Они признавали только Пятикнижие, а на писания пророков смотрели как на второстепенные [19]. Эти богатые и надменные люди не слишком доверяли предсказаниям о Мессии и ориентировались лишь на земную политику.
Параллельно с фарисейским братством около 160 года в Палестине возник полумонашеский орден “Сынов света” или ессеев [20]. Не желая иметь ничего общего с греховным миром, ессеи избрали уединенную жизнь в пустыне. Около 140 года их глава, которого они называли Учителем Праведности, основал колонию на берегу Мертвого моря в Кумране. Там, вдали от суеты, ессеи трудились сообща, проводя свободное время в ритуальных трапезах, молитвах и чтении Библии. В их общины, насчитывающие в целом до 4 тысяч человек (число значительное для маленькой страны), стекались всевозможные мечтатели, а также разочарованные и уставшие от жизни люди. Большинство ессеев придерживалось безбрачия, хотя некоторые и сохраняли семейный образ жизни.
Уверенные в скором явлении Христа, “Сыны света” готовились достойно встретить Его приход. Они не сомневались, что в День Суда всех, кроме них, ждет погибель.
Выпады сектантов против Хасмонейского дома привели к гонениям на Учителя Праведности. Его почитатели говорили, что в наказание за это монархию должна постигнуть суровая кара.
Предсказание ессеев исполнилось через полвека после смерти их вождя. В 63 году Палестину заняли войска Помпея. Он присоединил ее к империи и оставил Гиркану II только тень верховной власти. А в 40 году Римский сенат даровал титул царя Иудеи идумейскому военачальнику Ироду, который после трехлетней гражданской войны вступил на престол Давида.
Между тем евреи “рассеяния” продолжали активно усваивать элементы греческой культуры. Наиболее образованные среди них стремились согласовать античную философию с Библией. В этом направлении особенно много сделал Филон Александрийский, современник Ирода. Он учил о божественной Силе, которую вслед за мудрецами Эллады называл Логосом, Словом.
Тайна Божества, говорил Филон, необъятна и невыразима, но, когда Оно проявляет Свое могущество и благость, то действует через Слово. Словом Сущий творит и поддерживает Вселенную, в нем Он открывается смертным. Филоновская идея Логоса как посредника между Творцом и космосом помогла впоследствии излагать Евангелие на языке философов [21].
Сближение иудеев с эллинистическим миром привело к тому, что многие язычники заинтересовались их религией. Отрицание идолопоклонства, здоровая нравственность, живое религиозное чувство иудеев — принесли им первых новообращенных. Начали наконец сбываться слова пророков о народах, которые придут к Богу истины, добра и справедливости. Кое-где слово “иудей” стало приобретать вероисповедное значение.
Во II и особенно в I веке до н.э. прозелиты, то есть люди, перешедшие в иудаизм, в большом числе появлялись в разных частях Римской империи. Некоторые из них обратились под влиянием книг, написанных от лица греческой ясновидящей Сивиллы. Это имя было псевдонимом, которым пользовались иудейские миссионеры Египта. Они предрекали миру гибель за то, что он отдал себя во власть истуканов и деспотов. Из уст в уста передавалась весть о том, что из Иудеи выйдет Некто, предназначенный стать властелином народов.
Но между тем в действительности мировое господство все больше сосредоточивалось в руках римлян.
Превращение Рима в империю началось уже около 200 года до н.э. после его победы над главным конкурентом — Карфагеном. Однако при этом военная мощь оказалась пагубной для республиканского строя самой Италии. Слишком много земель приходилось держать в повиновении, слишком влиятельной стала армия, чтобы демократические элементы правления смогли сохраниться. Обещая, принуждая, подкупая, диктаторы незаметно свели к нулю большинство политических свобод. Республика была задушена, и Рим на всех парусах шел к единоличной тирании.
После гражданских войн и кровавого террора 30-х годов до н.э. племянник Юлия Цезаря Октавиан Август довольно легко установил самодержавный порядок. По словам Тацита, Август, “именуя себя консулом и якобы довольствуясь трибунской властью для защиты прав народа, сначала покорил своими щедротами воинов, раздачами хлеба — толпу, и всех вместе — сладостными благами мира, а затем, набирая мало-помалу силу, начал подменять собой сенат, магистраты и законы” [22].
Еще Юлий Цезарь запретил все союзы и организации, даже самые безобидные, режим же Августа возвел постоянный надзор за гражданами в принцип. Разыгрывая демократа, Октавиан бдительно следил за любым возможным очагом недовольства. Этой цели хорошо служила разветвленная сеть шпионов.
Впрочем, многие полагали, что абсолютизм — вполне умеренная плата за спокойствие, стабильность и длительный международный мир. “Век Августа” называли лучшим периодом Рима, золотым веком его культуры. При Августе Капитолий горделиво вознесся над миром, внушая почтение и страх. Римский орел раскинул крылья от Атлантики до Ближнего Востока и от Британии до африканских берегов. Город на семи холмах превращался в центр, куда “вели все дороги”.
