Вы постановили приговор: «Суровы; говорить с ними не хочу». – Не так, а сами не заводите речей ни с кем; когда же из них заведет какая, говорите поскромнее, посердечнее и покороче. Поставьте себе это законом и действуйте так; но не в виде какого-то отмщения за суровость, а потому что этим убережетесь от многих искушений, особенно словоохотливости пустой и безразборной.
У вас страсть обобщать. Увидели одну-другую суровую – ну все суровы и сердиты, съесть хотят. А им и дела до вас нет; каждая занята своим. Учитесь не расширять, а суживать свои наведения, чтоб не быть неправым судией. И в настоящем случае суровость одной-двух объясняйте какою-либо случайностью.
Прибавляете: «А тут горе; ноги разболелись, ни в Церковь не могу ходить, ни дома стоять на молитве, и кажусь себе большой ленивицей». Когда в Церковь не можете ходить, молитесь дома. Если дома не можете стоять на молитве, молитесь сидя. И даже лежа можете исполнять все положенные службы.
Исполняя их, читайте положенное в молитвенниках со всем вниманием, пониманием и чувством. Если не можете всего вычитывать, заменяйте недочитанное Иисусовой молитвой, трезвенно и благоговейно совершаемой. Можете и всякую службу всю заменять сей молитвой, как указано в Следованной Псалтири. Конечно, лучше бы потрудить тело молитвенным трудом; но что же делать, когда не дает болезнь? Чтоб совесть не тревожила укорами в лености, определите длительность всякой службы часами; например: за заутреню пробыть в молитвенном занятии часа полтора; за вечерню с повечерием – час; за часы с обедницей – тоже час. И затем положенное время все иждивайте на сознательное моление к Господу, Владычице Богородице, Ангелу Хранителю, и святым. Моление же совершайте или положенными молитвами, или молитвой Иисусовой, – или попеременно то тем, то другим, об одном заботясь, чтоб быть в молитвенном настроении и сознанием не отходить от Господа и не упускать благоговеинства к Нему полного. Если так усердно потрудите душу свою в молитвенном занятии, то совесть не станет уже укорять вас в лености.
Для Господа не сами по себе дороги стояние на молитве, вычитывание молитв и поклоны; а то дорого, когда при сем держится сердечное к Нему обращение с преданностью в волю Его и с некиим болезнованием, знаменующим сердечное сокрушение. Так озаботьтесь быть настроенными, в церкви ли вы, или дома, стоите, или сидите. И ходя, и лежа также надо держать себя.
43. О сведении ума в сердце и о домашнем правиле
Вы все болеете. – Верно, это для вас потребно. Терпите и благодарите Господа. Вы загадываете в затвор? Вот вам и затвор! Сидите и вопите: «Господи, помилуй!»
Как сношений с людьми нет, то в чем у вас теперь будет исполнение воли Божией? Ни в чем, как в должном настроении вашего внутреннего. А это в чем? В непрестанной памяти Божией со страхом и благоговеинством, и в памяти смертной. Навык ходить пред Богом, или в памятовании о Боге, есть атмосфера духовной жизни. Ему естественно следовало бы быть в духе нашем, созданном по образу Божию; но нет его по причине отпадения нашего от Бога. Вследствие сего предлежит труд в стяжании навыка ходить пред Богом. Он состоит существенно в напряжении стоять сознанием пред лицем Бога вездесущего; но поддерживается и другими побочными деланиями, входящими в состав духовной жизни. Но и здесь труд: в том, чтоб направлять сии делания к означенной цели. Сюда должно направлять и чтение, и размышление, и молитву, и все занятия и сношения так вести, чтоб они не мешали и не расстраивали памяти Божией. И то надо к сему приспособить, где стоять сознанием или вниманием.
Ум в голове, и умовые люди (научники) все в голове живут. Живут в голове и страдают непрестанным бурлением мыслей. Это бурление не дает вниманию стоять на едином. Не может ум стоять и на едином помышлении о Боге, пока он в голове. Все отбегает и отбегает. На этом основании желающим установиться в едином помышлении о Боге заповедуется оставить голову и низойти умом своим в сердце, и там стоять вниманием неисходно. Только тогда, как ум сочетается с сердцем, должно ожидать успеха в памяти Божией. Извольте теперь поставить себе целью достижение сего, и начинайте движение к сей цели. Не думайте, что это труд непосильный; но и того не думайте, что это так легко, что стоит только захотеть, как и дело тут.
Вы исполняете все церковные службы дома. – Се добре! Но ведайте, что это есть только преддверие молитвы. Это отвечает тому, как учащийся какому-нибудь языку заучивает разговоры на том языке. И молитвенный язык есть особый язык. Ему учимся из книг, содержащих молитвословия, кои суть беседы (разговоры) души с Богом невидимым. Как учащийся языку, дошедши до того, что может свободно на нем объясняться, отлагает разговоры и совсем забывает их, так и прилежащему молитве надо целью впереди иметь достигнуть навыка – своими словами, без молитвенника, вести беседу к Богу. Это и бывает, когда душа преисполнится молитвенными помышлениями и чувствами, набранными из готовых молитвенных книг.
Поставьте же и себе это именно целью. Ведайте, однако ж, что обогащение души такими сокровищами, т. е. молитвенными помышлениями и чувствами, приобретается не одним вычитыванием и выслушиванием церковных служб и молитв, для домашнего употребления назначенных. Надо при этом читаемое и слышимое обдумывать и прочувствовать. Для сего назначьте себе какой час, вне молитвенного правила; берите молитвенник и читайте – читайте и обдумывайте положенные молитвы и доводите изложенные там помышления до чувства. Когда станете потом совершать молитвенное правило, все те чувства тотчас возобновятся у вас в душе, и молитва ваша будет в своем чине. Сделайте так со всем, что входит в состав молитвенника, и все там содержащееся проведите чрез ясное понимание и теплое чувство. Затем по сему образцу вам не трудно будет с ясным пониманием и чувством выслушивать и церковные службы. Если же что окажется затруднительным, можете в свободное от служб время брать к себе церковные книги и сделать в отношении к ним то же, что и к домашнему молитвеннику.
Это первый прием к тому, чтоб привлечь ум к сердцу, именно чрез сочувствие читаемым и слушаемым молитвам, ибо чувства сердца обычно властвуют над умом. Второй прием есть следующий: когда совершаете свое домашнее правило, вставляйте в промежутки между читаемыми молитвами и свои молитвы, какие породятся действием тех молитв. Если вы исполните как должно первый прием, то ваше молитвословие все будет идти с чувствами. Чувства сии будут изменяться соответственно содержанию молитв. Речь моя не об этих чувствах, а об таких из них, которые захватят все сознание и сердце и свяжут душу, не давая ей свободно продолжать чтение, а все отвлекая внимание ее на себя. Это особые чувства; и они как только родятся, порождают в душе и свои молитвы по роду своему. Этих порождающихся в сердце особых чувств и молитв никогда не надо пресекать дальнейшим чтением, а остановив чтение, давать им свободу излиться, пока совсем изольются, и чувство станет ровно с обычными молитвенными чувствами. Этот прием сильнее первого и скорее сведет ум в сердце. Но действовать он может только после первого приема, или совместно с ним.
Но к нему надо иметь наготове еще некоторый дополнительный прием, или подприем. Если совершать свое молитвенное правило, или какую церковную службу дома, по сказанному способу, то может случиться, что небольшое правильце, как, например, молитвы на сон грядущим, и небольшая служба, как вечерня с повечерием, продлятся очень долго. Но одно помышление об этой длительности может или по причине лености, или иногда по каким делам (марфинским) заставлять если не спешить, то не растягивать своего молитвословия показанными вставками. А это совсем не даст и начало положить сказанному приему, а не только довести его до совершенства, чем причинится большой ущерб преспеянию в духовной жизни. Чтоб от этого не пострадать, надобно длительность своего молитвословия определить, как я уже писал вам, не количеством молитв, которые следует прочитать, а временем; именно – назначить, сколько времени провести за таким и таким правилом, за такой и такой службой, нисколько не увеличивая его против времени, обычно вами на то употребляемого.
Положите, например, на вечерню с повечерием час. И читайте положенное, не о том заботясь, чтобы все вычитать, а о том, чтоб во все положенное время быть в молитвенных чувствах и помышлениях при всем читаемом и чтоб, если припадет особое чувство, не заглушить его чтением, а давать ему свободу излиться вполне. Ведя дело так, вы, может быть, и до Свете тихий не дойдете, как исполнится час. Как быть? Закрывайте книжку, кладите несколько поклонов с обычными заключительными молитовками, и вечерня ваша кончена. Обычная наша молитвенная Марфа смутится, как так оставить службу, не докончив ее? Но Мария не станет смущаться, имея свидетельство совести, что служба совершена полно и достойно Бога покланяемого. Конечно, если вы, движимые несытостью сердца размолившегося, продлите свою молитву больше часа, то это не будет убытком для искомой вами цели. На другой день начинайте свою вечерню с того, на чем остановились, и продолжайте ее в том же порядке, как прежде. Если опять до конца службы не дойдете, а час исполнится, оставляйте конец для следующего дня. Таким образом иной раз положенная вечерняя служба одна протянется у вас дня три и более. Но каждая ее часть будет для вас полная вечерня – и Господь в такой силе ее примет.
