Но потом мне пришло на мысль, что поступить таким образом, значило бы предоставить все смерти. Вчера так: в день покаяния и умертвия греху, довольно гласа смерти, а ныне день жизнь и воскресения. Если смерть телесная говорила, что жизнь духовная тем паче не может оставаться безмолвной.
Что же сказать вам от лица сея жизни? Смерть и гроб говорили: плачьте и трепещите! А я скажу: радуйтеся и благодарите; ибо жало смерти — грех, притуплено правдой Сына Божия, нас покрывающею. Радуйтеся: ибо сама смерть пожерта животом, заключенным в смерти Сына Божия. Радуйтесь и благодарите: ибо Господь наш для того и питает нас Телом и Кровью Своею, дабы мы все, подобно Ему, прешли от смерти в живот.
О глубина премудрости и любве Божия! Вкушение подвергло нас в раю смерти; вкушением вне рая возвращается нам бессмертие. Мы все умираем потому, что все в тесной телесной связи с Адамом перстным, виновником смерти; и вот вторый Адам, виновник жизни, телесным же образом распространяет на всех нас жизнь и нетление. От обоюду таинство! Как все пали в Адаме, не постигаем; и, как все восстаем во Христе, — не ведаем! Не ведаем: ибо неисповедимость болезни требовала и врачевства неисповедимого. Первый свидетель — опыт; опыт же должен свидетельствовать и о силе последнего. Вкусите и видите (Пс. 33; 9). Вкуси верою, и смотри, прогнано ли неверие. Вкуси любовью и смотри, истреблена ли в сердце зависть и злоба. Вкуси упованием, и смотри, одушевлен ли ты мужеством, исчез ли в тебе страх смерти. Господь устоит в обещании, даровать тебе жизнь вечную, ибо Он причащает тебя не словами, а Телом и Кровью Своею, тем Телом, которое не под видом хлеба, а на самом деле было ломимо на Кресте, той Кровью, которая не в образе вина, а в собственном своем виде, лилась на Голгофе.
Такая жертва не могла быть принесена для малого; такая пища и питие должны, по необходимости, производить чрезвычайное действие. После сего спасительная сила таинства зависит от тебя самого, от того, чтобы ты вкушал не одними устами, соединился со Христом не одним телом, но и духом.
Итак, соедини невидимое, духовное причащение с видимым и телесным: и ты опытно познаешь, как еще до смерти, преходят от смерти в живот (1 Ин. 3; 14), и как, живя на земле, имеют живот… сей сокровен в Бозе (Кол. 3;3). Аминь.
"Причастие Святаго Духа буди со всеми вами!" — Сего при каждом Богослужении желаем мы вам от лица Святой Церкви; сего же самого желать вам особенно прилично теперь. Причастившись Тела и Крови Сына Божия, вы причастились и благодати Божественного Духа. Итак, это причастие да будет с вами всегда!
И жизнь телесная, для поддержания себя, имеет нужду в сугубом причащении, более чувственном, посредством пищи и пития, и более духовном, посредством дыхания. И, — что особенно в настоящем случае должно быть для нас примечательно, — и другое причастие сопряжено с пресуществлением: и пища, и воздух должны уподобиться нашему телу и преложитъся в него, чтоб служить для поддержания нашей жизни. Что для тела пища и питие, то для души Тело и Кровь Господа; что для телесной жизни дыхание воздухом, то для духовной — причастие Святаго Духа. По настоящему составу тела, ему нельзя жить ни одним дыханием, ни одной пищей: так, и по настоящему состоянию души, для нее необходимо и вкушение Тела и Крови Господней, как пища, и причастие Духа Святаго, как дыхание. Пища принимается обыкновенно не так часто; и Евхаристии причащаемся не каждый день, а по временам; дыхание необходимо каждую минуту, потому и причастие Святаго Духа нужно всегда и для всех. Итак, еще повторю: "причастие Святаго Духа буди со всеми вами!"
И оно будет и пребудет с нами, если мы пребудем с ним. Раз сошедши на землю, всеблагий Дух не оставит земли, доколе останется на ней хотя один достойный Его причастник. Ибо Он для того и приобретен заслугами Ходатая нашего, чтобы, занимая Его место, пребывать с нами во век, "наставлять нас на всякую истину" (Ин. 16; 13), отвращать от всякого порока, укреплять нас во всякой немощи, утешать во всякой скорби… нашей (1 Фес. 3; 7). Это Его дело на земле, — Его, дерзнем сказать, обязанность и назначение. И возможно ли, чтобы Он не исполнил того, что принял на Себя, зачем послан, для чего сошел к нам? Посему, если в нас нет благодати Духа, то это несомненный знак, что мы нисколько не стараемся о приобретении ее, что мы препятствуем ей и удаляемся от нее, что Пресвятому Духу нельзя в нас быть и делать Своего великого дела.
Не удивляйтесь тому, что Вездесущий и Всеисполняющий не может быть в нас без нашего согласия. В воздухе нигде нет недостатка; но у кого повреждено орудие дыхания, тот не может дышать, хотя бы и хотел; равным образом и кто не употребляет сего орудия, тот также не дышит, хотя бы и мог. Так и Дух Святый везде есть и все исполняет: но для того, чтобы исполняться Сим Духом, причащаться Его благодати, дышать ею, — для сего нужно иметь здравое орудие дыхания и употреблять его по надлежащему.
Из чего составляется дыхание тела? Из надлежащего расширения членов тела, предназначенных для дыхания, из вдыхания в себя воздуха и из возвращения его назад. То же самое необходимо и для дыхания духовного, для причастия Святаго Духа: во-первых, надобно отверзать и расширять орудие духовного дыхания, ум и чувство — сознанием своих недостатков и бедности; во-вторых, надобно привлекать благодать Духа молитвенным желанием быть едино с Господом; и, в-третьих, надобно возвращать принятое и, так сказать, выдыхать в святых чувствах, в здравых словах, в делах любви и смирения. Нельзя вдыхать воздух, не произведши в себе некоей пустоты и упразднения: нельзя причаститься и Духа Божия, не упразднившись от духа мира, от самолюбия. И в свободную грудь воздух не войдет, не будучи привлечен дыханием: и в свободную от сует земных душу не входит благодать Духа, доколе не привлечется молитвенным вожделением. Самый чистый и целебный воздух, вдыхаемый, но не выдыхаемый, может обратиться во вред здравию: и благодать Духа, приемлемая, но не возвращаемая, не выдыхаемая в благих помыслах и делах, служит в осуждение.
Можно бы и еще немало сказать о причастии Духа, о Его важности и необходимости для всех нас; но не время занимать вас долгим собеседованием. Теперь у каждого из вас под кровом души Гость бесценный. Займитесь Им и обратитесь всем умом и всем сердцем к Нему: Он скажет вам о Духе то, чего и мы представить не можем; и не только скажет, но, если найдет вас достойными, то и преподаст вам причастие Святаго Духа, чего из нас никто не может сделать. Аминь.
Слово на Страсти Господни
Приступая ныне к поклонению Страстям Христовым, я думаю, братие, каждый желал бы услышать что-либо с Креста Господня для своего назидания. Но Крест безмолвен!.. Безмолвен потому, что с него единожды и навсегда все изречено с Голгофы: там произнесена проповедь, которую должно слушать народам и векам, до скончания мира. Посему, желая слышать поучение со Креста, надобно, братие, перенестись для сего благоговейной мыслью на гору Крестную, стать у подножия распинаемого Господа и внимать тому, что исходит из уст Его. Таким образом можно услышать собственную проповедь своего Спасителя и Господа, и Крест Его не будет казаться безмолвным. Чтобы облегчить для вас сие святое дело, я приму лицо повествователя, и постараюсь представить последние изречения Господа со Креста, сколько можно, в яснейшем для вас свете.
Седмь раз разверзались уста Господа на Кресте, как бы по числу тех седми громов, кои будут греметь, по свидетельству Тайновидца, пред кончиной мира (Откр. 10; 3). Три первых изречения касаются более тех лиц, кои окружали Господа в последние минуты Его; четыре последних выражают прямо собственное состояние Его на Кресте. Но обратимся к самому Кресту Христову.
После разнообразных страданий во дворе Каиафы, в претории Пилата и во дворе Ирода, после изнурительного шествия под Крестом на Голгофу, наконец наступила минута казни. Древо утверждено в земле. Последние одежды совлечены. Распинаемый вознесен на Крест. Руки и ноги простерты. Ужасный млат стучит. Кровь потоками льется на землю… Что сказал бы в сию минуту, на сем месте, самый Архангел?.. Богочеловек кротко возводит очи к небу и, в слух всех, молится. О чем? — Об отмщении врагам, о защищении Своего дела, о ниспослании Себе терпения? — Нет: "Отче, — вещает Он, — отпусти им; не ведят бо, что творят!" — Не ведят! — Так! Римский воин-распинатель не знал, что делать, быв только слепым орудием повелений своего прокуратора Пилата; иудейская чернь не ведала, что творила, наущенная льстивыми и вместе грозными внушениями своих слепых вождей и владык; сам Синедрион, при всей безнравственности своей, не знал, наверное, что посягает теперь на жизнь своего истинного Мессии. Аще бо быша разумели, — скажем словами апостола, — не быша Господа славы распяли (1 Кор. 2; 8). Сколько, однако же, преступлений было в этом неведении, особенно в тех, кои так легко могли все уведать, и сто раз смежали очи, чтобы ничего не видеть! И это совершенно забыто Распинаемым! Сколько при самом неведении резких следов преднамеренного лукавства и низкой жестокости, — кои обличали во врагах и гонителях Иисуса личную злобу к Нему, явное желание ожесточить казнь, и без того ужасную, обесславить Крест, сам по себе поносный! Но и это все пренебрежено Распинаемым! А лютейшие болезни при пронзении рук и ног! Не достаточно ли было их Одних, чтобы самое первое чувство в Распинаемом сосредоточить теперь на Нем Самом, на Его собственных страданиях? Но распинаемый Богочеловек возносится духом превыше всего, забывает Свой Крест и Свою смерть; и, как Первосвященник по чину Мельхиседекову, едва возносится на Крест, как возносит молитву о врагах Своих: "Отче, отпусти им; не ведят бо, что творят!" О, кто по сей одной черте не узнает в Распинаемом Агнца Божия, закалаемого за грехи всего мира? А вместе с сим, кто из истинных последователей Его не даст обета быть кротким к врагам своим? — Кто ни разу в жизни не простил своему врагу во имя распятого Спасителя своего, молившего на Кресте о врагах Своих, тот не христианин!
