Но они боятся чего-то еще. Все остальное — это только предлог. Они боятся того, что я могу изменить умонастроение молодого поколения.
Есть шестьсот пятьдесят миллионов католиков в мире, неужели у вас нет ни одного католика, который мог бы дискутировать со мной. В чем трудности? Это нужно решать простыми человеческими средствами. Я готов к любой официальной дискуссии. Я готов приехать ко всем этим парламентариям, которые так много говорят обо мне. На самом деле, если у них есть мужество, они должны пригласить меня на заседание своего парламента. Но они боятся этого, у них нет будущего, они прекрасно понимают это, их поражение в споре предрешено, и они боятся, что я покажу это всем.
Но они не понимают того, что я делаю это не разрушительно. Я показываю их лживость лишь для того, чтобы они могли заменить отрицательное содержание на положительное, это может помочь Западу, творческим людям, разумным людям, чтобы они преобразились.
На Западе никто не знает о том, что такое просветление. Люди на Западе не познали что такое просветление. Но я настаиваю на том, чтобы сотни западных людей стали просветленными, впервые в истории человечества. Все эти правительства и их противники не остановят меня. Это не моя идея, это насущная необходимость, на Западе должны быть просветленные.
Давление со стороны американского и немецкого правительства на Испанию
Четырнадцатого марта Раджнишу пообещали визу в Испанию, но семнадцатого марта ему отказали после того, как американское и немецкое правительства передали испанцам досье на Раджниша.
В Испании было принято решение на уровне парламента, на уровне заседания кабинета министров, пустить меня в страну. Но вопрос стоял в том, кто подпишет бумаги на постоянный вид на жительство? В кабинете министров никто не был готов к этому. Они сказали: «Мы хотим пустить его в страну, у нас нет ничего против него, но мы не хотим подставлять свою шею из-за него под плаху, если завтра что-то пойдет не так, как планировалось, человек, который подписал, окажется виноватым».
Правительство Испании раздумывало один месяц, разрешать мне въезд в Испанию или нет. У них расположены ядерные базы американских ВВС, они члены НАТО, премьер министр стал премьер министром из-за того, что пообещал всем испанцам, что он постарается вывести Испанию из НАТО, и что он уберет из Испании американские военные базы.
Испанцы проголосовали за этого человека из-за этого, просто потому, что он пообещал прогнать американцев из Испании, и вывести ее из НАТО. Прошло два года, и люди начали спрашивать его: «Что случилось? Вы не выводите нашу страну из НАТО, и американские базы также не покидают территорию Испании!»
После того, как премьер министр пришел к власти, прошло два года, до этого он не был политиком, но эти два года у власти превратили его в политика. Он сказал: «Два года власти привели к тому, что мои представления изменились, мы останемся в НАТО, и американские базы останутся в Испании».
Это было такое предательство, что испанцы потребовали организовать референдум по этому поводу. Но премьер министр оказался бюрократом, все правительство оказалось бюрократическим, они все теперь выступают за НАТО, и за американские базы в Испании. Молодежь Испании все равно голосует против них, сорок пять процентов испанцев голосуют против НАТО. Но правительство, используя свои рычаги, могло подтасовать результаты голосования.
Если у этого человека есть достоинство, он бы ушел в отставку, потому что его выбрали только по этой причине. Его не выбирали лично, выбирали его программу, и после того, как он отказался от своей программы, он должен был немедленно уйти в отставку. Но политики такие бесстыжие, у них нет достоинства, нет чести, нет самоуважения.
Он хотел, чтобы я остался в Испании, но трудность была в Американском давлении. Он откладывал один месяц. Он сообщил мне, что я не должен рассказывать о том, что Испания пригласила меня, что королевская семья, премьер министр страны, президент и кабинет министров обещали встречать меня с почетом в аэропорту и принимать как официального гостя страны. Да, они приглашали меня так, но сказали, что сообщат время и дату приезда.
Но постепенно время шло, он увидел, что сорок пять процентов испанцев могут проголосовать против него, и тогда он понял, что опасно приглашать такого человека, как я в страну, потому что я воздействую на молодежь.
Парламент принял решение принять меня как почетного гостя, кабинет министров решил принять меня, как почетного гостя, но потом премьер министр сообщил мне, что это будет невозможно, с политической точки зрения это вызывает определенные сложности.
Я знаю, в чем были сложности, сложности начались после референдума. Я каждый день говорил Джону, что если нужно принять какое-то решение, его нужно принимать до начала референдума. После референдума надежд больше не было, потому что после того, как премьер министр поймет, сколько человек могут проголосовать против него, он не сможет быть достаточно мужественным для того, чтобы пригласить человека, который может воздействовать на его избирателей отрицательно.
Вот чего он боялся, и теперь практически весь мир охвачен этим страхом, каждая страна охвачена этим странным страхом.
Один человек в Испании, известный писатель, очень интересовался мной, потому что прочитал несколько моих книг, которые были переведены на испанский язык. Он трудился один месяц, ждал, пока я поеду в Испанию, он хорошо известен по всей Испании, уважаем, даже политики уважают его. Он разговаривал с президентом, с премьер министром, с членами королевской семьи, они все хотели, чтобы я приехал в страну. Письма из Америки и Германии, Греции и Италии сделали свое дело...
Вчера он сообщил мне: «Теперь все усложнилось. Сам президент сказал мне: не принимай в этом участия. Это очень опасный человек. Твоя связь с этим человеком может принести тебе сложности, держись в стороне от этого дела, и не упоминай его имени!»
Он спросил у президента: «Какую опасность он представляет?»
Тот ответил: «Не спрашивай. Это очень опасная ситуация».
Потом пришло письмо от немецкого правительства, в котором сообщалось, что три преступника путешествуют вместе со мной. Они упомянули моего секретаря: Хасью, и сказали еще: «Мы не имеем ничего против Раджниша, но немецкое правительство настаивает, чтобы мы не пускали трех преступников, которые путешествуют вместе с ним!»
У них спросили: «Но кто эти три преступника? И какие преступления они совершили?» После настойчивых расспросов, мы узнали только, что среди них был один немец, один канадец и один американец. Это достаточно странно, потому что среди путешествующих со мной не было вообще немцев. Так что одна треть информации уже была заведомо ложной, со мной было несколько американцев, но среди них не было никаких преступников, и никто их них не мог вспомнить, что совершил хотя бы одно преступление. Один был канадец, но он был в шоке, когда услышал о том, что он преступник. Против него не было выдвинуто никаких обвинений.
Всего несколько дней назад я узнал о том, что американцы решили передать мое имя в списки розыска Интерпола, международной полиции. Теперь я стал международным преступником, которого разыскивают.
Я не от кого не прячусь, но сделано это было для того, чтобы все правительства были настроены против меня. Я не совершил никакого преступления, но любое правительство, видя мое имя в списке разыскиваемых преступников, будет реагировать адекватно, не давая мне визы в страну. Интерпол тут не может ничего поделать, потому что я ничего преступного не совершал лично. Но мое имя в списке — достаточный фактор для того, чтобы воздействовать на правительства других стран, потому что я теперь считаюсь международным преступником.
Я помогал людям становиться львами вместо того, чтобы быть овцами, и если это считается преступлением, то я — преступник. Если помогать людям быть людьми, а не христианами, иудеями, индуистами считается преступлением, то я — преступник. Все религии согласятся с этим, потому что никто не хочет, чтобы овца убегала с пастбища. Я вор в этом случае.
Ни одна страна не хочет отказаться от национальности, а я критикую национальный признак, потому что это одна из самых худших вещей, которая случалась в мире. Я хочу, чтобы мир был лишен национальностей. Национальность не стоит восхвалять, это причина войн, всего кровопролития. Естественно все нации согласятся с тем, что я преступник.
Восемнадцатого марта самолет Раджниша приземляется в Мадриде, и его окружает национальная гвардия. Консул Уругвая тем временем ставит штамп в паспорте Ош и его спутников, разрешая им въезд в Уругвай. Потом Раджниш вылетает в Сенегал, Дакку, где он останавливается на ночь в отеле. В тот же день Европейский парламент обсуждает вопрос о запрете Раджнишу въезда во все страны ЕЭС.
