Я сказал на Крите: «Если вы не разрешите мне въезжать, я буду жить прямо в самолете». И тогда они сразу начали решать вопрос о запрете мне приземляться в аэропортах Европы.
Я действительно наслаждался тем, какую реакцию у них я вызвал, хотя у меня не было никакой власти. Я только вскользь сказал такую фразу, и мгновенно Европейский парламент принял резолюцию, которую вскоре должен был обсуждать на совместном голосовании. Эта резолюция гласила о том, что я не могу приземляться ни в одном аэропорту в Европе.
Такие страны, как Багамы, и другие страны, еще несколько островов около Панамы, я даже не слышал их названия, откликнулись на эти события, и их парламенты начали тоже обсуждать вопрос аналогичного запрета: я не имел права приземляться в их аэропортах.
Сегодня Ананда сообщил мне, что Венесуэла, а я никогда не думал об этом, приняла решение, согласно которому я не имею права въезжать в их страну.
Европейский парламент принял решение запретить мне въезд в страны Европы, причем принял он это решение относительно всех стран Европы, а не какой-то отдельной страны.
Они не имели ничего против меня, но мои идеи казались им более опасными, чем ядерное оружие. Посмотрите какие события происходят в мире: сумасшедший американец бомбит Ливию, взрывается русская атомная электростанция в Чернобыле, в парламент всей Европы обсуждает вопрос запрета моего въезда в страны Европы. Это просто уникальное событие.
Немцы позволяют въезжать к себе всем террористам, скинхедам, панкам, и всяким другим идиотам, они позволили им провести мировую конференцию в Германии. Все эти люди изготавливают бомбы, сеют повсюду ужас, убивают людей. Им они позволили всем приехать в Германию. Но мне они въехать не разрешили.
Вы видите, как устроен их ум: я считаюсь более опасным, чем все эти террористы. Они проводят всемирную конференцию. Нет, они не боятся террористов, у них большая армия для того, чтобы справиться с ними, достаточно оружия. Но они боятся безоружного человека, который просто учит людей любить, быть молчаливыми, и быть блаженными.
Вы видите, что это блаженство более опасно с точки зрения всех этих людей, тишина более опасна, медитация более опасна, чем терроризм.
Вчера один немецкий суд принял решение, что немецкое правительство ошибочно провозгласило меня опасным.
В суде велась битва между немецкими саньясинами и немецким правительством, немецкое правительство пыталось доказать, что я — человек опасный. Но они смогли доказать только то, что я могу оказаться опасным человеком. Судья был хорошим, умным. Он сказал: «Это можно сказать о каждом человеке, любой может оказаться опасным, но у нас нет никаких доказательств того, что этот человек действительно опасен. На каком основании вы предсказываете будущее? Это только ваши домыслы!» И суд принял решение запретить немецкому правительству использовать такие выражения относительно меня, или в отношении моих последователей, говорить, что они опасны, и что мы представители культа.
Усилия правительства, направленные на то, чтобы доказать, что мы — опасны, просто потому, что мы можем оказаться опасными, но каким образом мы можем оказаться опасными? Может быть, мы будем производить ядерное оружие? Они не могут сказать этого о нас. Они боятся другого, но если они скажут — чего боятся, это раскроет их замысел, и это не поможет им никак.
Они боятся того, что я могу оказывать влияние на молодежь, и они не могут этому помешать. Их философии мертвы, их теологии мертвы, их церкви — это могилы, их священники и Папы — это просто трупы прошлого. Они не могут представить никаких доводов, для нового века, для нового человека.
В таком странном мире я живу. Несколько дней назад, немецкий суд принял решение в мою пользу, против правительства, но судья так и не смог понять мой подход к жизни. Правительство пыталось доказать, что я не религиозный, потому что я сам сказал, что религия мертва, я сам сказал, что я не серьезный человек, а судья сказал: «Эти слова были сказаны на пресс-конференциях, и к ним не стоит относиться серьезно. Мы не знаем, в каком контексте они были сказаны. Нужно брать на рассмотрение только высказывания из его книг. Я считаю его религиозным, и считаю его учение также религиозным. Все, что он делает, и все, что он говорит — это серьезный труд!»
Несмотря на то, что мы выиграли это дело, судья не мог этого понять, и правительство также не смогло понять.
Вы будете удивлены, но меня обсуждали в парламенте тех стран, в которых я даже не был, даже в парламентах тех стран, в которые ни разу не ездил ни один саньясин, как будто бы я представляю для них самую большую мировую проблему. Они столкнулись с третьей мировой войной в моем лице.
Важно отметить: они признали, что если позволят мне учить дальше, их гнилые общества начнут разрушаться. Я буду продолжать, они не могут помешать мне. Я найду способ. Теперь более, чем когда-либо, я найду доводы против них и раскрою всю подноготную тех правительств, которые не давали мне возможности говорить с моими последователями.
Конечно мои последователи со мной. Теперь мы встали на тропу войны, и в каждой стране саньясины должны ходить в суды и бороться с правительствами тех стран, мы вызовем всемирный хаос. Я просто жду, когда придет время. После того, как мы остановимся в каком-то месте, мы будем бороться с каждым правительством, которое показало себя с такой отвратительной стороны. И мы определенно победим.
Вы удивитесь, когда узнаете, что даже многие адвокаты выступают на нашей стороне. Один самый лучший адвокат Германии спросил моего разрешения представлять мою сторону в суде, потому что он считал, что решение немецкого правительства выступало вразрез с конституцией, и адвокат считал, что это сделает его имя всемирно известным.
Другой адвокат, тоже один из самых лучших испанских адвокатов, ждал моего знака. Он тоже хотел судиться с правительством от моего имени. Он сказал: «Это пустяки, я выигрывал и не такие дела, у правительства нет ничего против вас. Все их слова — это полная чушь, без доказательств, они пытаются обвинить вас в уклонении от налогов». Само индийское правительство может доказать, что я никогда не уклонялся от уплаты налогов, ни в Индии, ни в Америке, нигде в другом месте.
Мы будем бороться. Это будет радостным событием. Я попросил их подождать несколько дней, нужно пока где-то остановиться, иначе нам будет сложно, все страны боятся, что саньясины могут настроить население против политиков, против правительства. После того, как однажды мы начнем бороться во всем мире, это принесет нам радость.
Саньясины протестуют из-за того, что это решение выступает вразрез с конституцией Германии, выступает против немецкого закона. И еще не было ни одного прецедента такого рода раньше. Не только в Германии, но во всем мире не было такого примера, чтобы человеку запрещали въезжать в страну просто так, если он даже ни разу еще не был в вашей стране. Как судья может решить, что вы опасны?
И тогда саньясины попросили пятьсот известных во всем мире представителей интеллигенции: профессоров, ученых, поэтов, художников, танцоров, актеров выступить в мою защиту. Пока они собрали пятьдесят писем, в которых откровенно высказывается поддержка, и против беззаконного решения правительства.
Саньясины получили также несколько писем, в которых поддерживается правительство. Некоторые строки в них настолько великолепны, что они высылают мне их. Один протестантский священник поддержал правительство, он думал, что я — католик, а Германию нужно спасать от католичества.
Этот страх показывает глубокие сомнения. Он просто не уверен в протестантской теологии, он боится, что кто-то сделает отверстия в шарике его веры.
Шестьдесят пять известных людей в Италии, известные во всем мире, которые сделали большой вклад в развитие всего человечества в какой-то области, выразили свой протест: «Почему ему не разрешают въезд в Европу?»
То, что происходит в Италии, будет происходить также в Германии, в Греции, в Англии, в Испании. Это будет происходить повсюду. Саньясины должны вызвать во всем мире бурю протеста против противоправного решения правительств Европейских государств, собрать письма, подписанные всеми знаменитостями: писателями, музыкантами, скульпторами, танцорами, актерами, директорами, представителями разных областей, теми, кто сделал свой вклад в развитие мира.
Соберите сначала их письма протеста, в каждой стране, после чего пошлите их в ООН, все письма протеста, собранные вместе из всех стран. Теперь дело касается не только одной страны, но всех европейских стран, потому что европейский парламент принял решение не пускать меня в страны Европы, и нельзя поэтому решать вопрос на уровне одной отдельной страны.
Я стал представителем интеллигенции всего мира, всех творческих, талантливых людей.
