Все индуистские воплощения Бога принадлежат к королевским семьям, да и сам Будда... Ни один единственный бедняк не был признан просветленным ни индуистами, ни джайнами, ни буддистами. И это обстоятельство поддерживает мое понимание.
Я все время говорю вам, что оттого, что Гаутама Будда отрекся от мира... Сначала вы должны жить в мире, чтобы получить возможность отречься от него. Разве вы сможете отречься от того, чего у вас нет? Вы должны разочароваться, потерять интерес к внешним удовольствиям, чтобы они причиняли вам боль, вызывали в вас тоску и беспокойство. Только в таком случае вы сможете обратиться к своему внутреннему миру.
Но все эти Будды прошлого делали человеческие ошибки: они проецировали личный опыт. Им казалось, что голодающий человек, которому неведомы мирские услады, тоже сумеет понять их. А в результате мы наблюдаем удручающую картину. Бедняк на Востоке не стремится улучшить свое материальное положение. Он думает: «Какой смысл стремиться богатству и роскоши?» Бедные видят, что все великие, просветленные люди отреклись от роскоши, поэтому делают вывод о том, что они сами находятся в более выгодном положении, так как они уже бедны.
Будда отрекся от своего королевства и стал странствующим монахом. Но неужели вы думаете, что его можно поставить на одну дочку с другим нищим, которые никогда не ел вкусную пищу, не спал с красивыми женщинами, не жил во дворце, не наслаждался всевозможными радостями? Внешне они кажутся одинаковыми, ведь у обоих в руках чаша для подаяния. Но они разные, поскольку принадлежат к разным категориям.
Я хочу, чтобы вы принадлежали к категории Будды. Но сначала он был Зорбой, и лишь затем стал Буддой. Бродяга другого типа никогда не исчерпывал внешнюю реальность. Он может лишь подавлять свое половое влечение, он не разочаровался им. А Будде не нужно ничего подавлять, так как он все прожил и исчерпал. В противном случае человек не отречется от мира в двадцать девять лет.
История рассказывает, что в первый день рождения Гаутамы его отец созвал всех астрологов своего королевства. Дело в том, что Гаутама был единственным сыном короля, который родился у него на старости лет. Король хотел узнать, какой будет жизнь его сына. Все астрологи были озадачены, и каждый предпочитал отмалчиваться. Король встревожился: «Почему вы ничего не хотите сказать мне? Скажите даже дурную весть, только бы мне не оставаться в неведении. Говорите!»
Тогда самый младший астролог заговорил: «Трудность заключается в том, что у вашего сына не детерминированная судьба: у нее два варианта. Это очень редкий случай, мы еще не видели ничего подобного. Вы хотите, чтобы мы рассказали, что с ним случится. Но у него есть два варианта судьбы: либо стать завоевателем мира, чакраварппшом, либо отречься от мира. Таковы две крайние точки. И мы так и не смогли понять, какой вариант перевешивает, у них одинаковый вес. Поэтому мы не можем ничего сказать определенно. Мы можем лишь сказать, что он либо станет величайшим императором в истории, либо станет одним из величайших просветленных мастеров в истории. В любом случае он будет одним из величайших людей. Но наша наука не позволяет сказать, будет он нищим или императором».
Король тоже был озадачен, ведь Гаутама был его единственным сыном. Король завоевал новые земли, создал очень большое государство, а у его единственного наследника двойственная судьба...
Король попросил астрологов: «Помогите мне. Посоветуйте мне, что делать, чтобы мой сын никогда не отрекался от мира, но завоевал мир. Всю жизнь я мечтал завоевать мир. Мой сын осуществит мою мечту. Это мое дитя, в его сердце заложена моя мечта. Скажите же мне, как помешать ему отречься от мира».
Астрологи стали давать обычные, разумные советы. Как раз обыденная логика и все испортила. Они сказали: «Окружите сына роскошью, чтобы он ничего не знал о горестях мира. Окружите его самыми красивыми девушками, чтобы он никогда не помыслил о половом воздержании. Постройте для него красивые дворцы в разных частях своего королевства на разные времена года, чтобы он не познал жару, холод и слякоть». Астрологи тщательно просчитали, как нужно выстроить жизнь принца. Следовало даже сметать в его садах опавшие листья по ночам, чтобы Гаутама не увидел ни одного пожухлого листка, поскольку иначе он мог спросить, что стало с этим листком.
«Он никогда не должен видеть бледные, старые, высохшие листья, -говорили астрологи. - По ночам все увядшие цветы нужно срезать. Во дворцам следует запретить приходить старикам и старухам. Всякий раз, когда принц будет идти по улице, с его пути нужно прогонять все похоронные процессии, всех саньясинов».
Старый король прислушался к советам астрологов и сделал, как они наказали. Но формальная логика не единственная, астрологи не знали о трансцендентной логике.
Я бы дал королю другой совет: «Пусть ваш сын живет как обычный человек. Пусть он стремится к роскоши, вы же ограничивайте его. Пусть он тянется к красивым женщинам, но вы не окружайте его женщинами как скотом. Пусть его снедает жажда любви, пусть он говорит страстью». Может быть, он никогда не отречется от мира, потому что поздно узнает реалии жизни.
В эти двадцать девять лет Гаутама вложил жизнь двухсотлетнего или даже трехсотлетнего человека. Даже в триста лет вы, возможно, не сможете достичь всей роскоши, которая изливалась на него. Именно поэтому Гаутама и отрекся от мира, ведь он осознал, что в мире все мелочно и рутинно. Стоило ему увидеть покойника... До двадцати девяти лет он не видел даже опавшие листья. Если бы он еще в детстве понял, что люди умирают, то привык бы к этому. Но до двадцати девяти лет он никогда не задумывался о смерти. Его не занимали такие идеи.
Но сколько времени можно скрывать правду? Однажды Гаутама все-таки увидел покойника, и в тот же миг развалился карточный домик, построенный его отцом. Он спросил возницу: «Что случилось с этим человеком?»
«Господин, мне запретили рассказывать вам о таких вещах, но и лгать я тоже не в силах, - ответил возница. - Этот человек мертв».
Тотчас же последовал вопрос, который обычно не задают. Гаутама мгновенно выпалил: «Разве таков исход каждого человека? Неужели я тоже когда-нибудь умру?»
Стоило вознице сказать: «Невозможно избежать смерти, даже вам это не под силу», как на дороге показался саньясин. Гаутама никогда не видел саньясинов в оранжевых робах, поэтому спросил: «Откуда этот человек? Что с ним приключилось?»
Возница объяснил: «Он узнал о смерти, старости и отрекся от мира. Он пустился на поиски того, что никогда не умирает».
Они ехали на праздник молодежи. И тут Гаугама Будда сказал своему вознице: «Разворачивай колесницу. Отныне для меня нет никаких праздников молодежи. Я уже стар, я уже мертв. Отвези меня домой». В туже ночь Гаутама ушел из своего королевства.
Возница (старый и верный слуга короля) пытался отговорить Гаутаму. Но тот был непреклонен: «Иного пути нет. Если ты не можешь остановить старение, то не пытайся отговаривать меня. Если ты не можешь остановить смерть, то не пытайся отговаривать меня. Я отправляюсь на поиски того, что никогда не умирает».
Здесь мы видим двойную ошибку. Будда отрекся и нашел истину. Должно быть, он сам решил, что обрел истину благодаря своему отречению. Но это не так. Гаутама Будда стал искать истину из-за своей жизни среди роскоши, ведь он понял, что роскошь тщетна, деньги обманывают, дворцы пусты, королевство бесполезно, завоевывать мир бессмысленно. Если вы все равно умрете, то ради чего вам тогда брать на себя труд умерщвлять миллионы людей? Вы все равно уйдете из мира с пустыми руками. Поэтому Будда сам полагал, что отречение от королевства помогло ему найти истину. Но он забыл о том, что не у всех есть свое королевство.
Ошибку Будды переняли все его последователи. Простолюдины начали уходить в горы, леса, чтобы жить в уединении.
Я был знаком с одним начальником почты, он уже на пенсии. Он был немного не в себе, поэтому ему так и не удалось жениться. Его родители очень старались женить его, но из-за своего чудачества он всякий раз все портил. Он пытался скрыть свое безумие, но именно из-за напряженных попыток скрыть его оно само вылезало наружу, и смотрины заканчивались катастрофой.
В старости этот человек ушел на пенсию и стал джайнским монахом. Я видел в почтовой финансовой ведомости, что он получал триста шестьдесят рупий. Жены у него не было, жил он аскетом, роскошь для него была всего лишь звуком. Он не мог позволить себе даже содержать слугу, поэтому ему приходилось самому варить себе еду.
И вот он отрекся от мира, а потом семь или восемь лет провел в разных монастырях, общаясь с джайнскими монахами. Затем в мы случайно встретились в Калькутте. Люди, которые представили мне его, сказали, что он отрекся от всего, что у него было.
Я удивился: «Вот как? Но он жил в арендуемой квартире, сам варил себе еду, получал зарплату в триста шестьдесят рупий, в чем можно убедиться из сохранившихся ведомостей. Он ни от чего не отрекался, даже от своей зарплаты служащего почты».
