может мысль иметь постижений, если в пении нет силы, то есть человеческой воли. Если в пении человеческий ум не принимает участия, если сердце не принимает участия, если в пении не принимает участия воля, человек не может петь. Пение — это самовоспитание. Ум, сердце и воля принимают участие в пении, и это правильное пение.
Рекомендую вам, когда вы поёте, поместить Любовь на место. Поместите Мудрость на место, когда поёте; поместите Истину на место, когда поёте. Если бы вы пели «Дух Божий» и вложили бы следующие три идеи: чтобы работала Любовь, чтобы Любовь пела; чтобы Мудрость пела и чтобы Истина пела, знаете, какой бы мог получиться хор!
Рекомендую вам три месяца, оставшиеся в этом году провести в пении: пусть поёт ваш ум, пусть поёт ваше сердце, пусть поёт ваша душа. Тогда человек будет ходить с открытой душой. Пусть он чувствует Любовь всего мира, пусть чувствует Свет и Мысль всего мира, всех тех душ, которые любят Бога. Пусть мы чувствуем свободу всех душ, которые соединяются с Ним. Поскольку, когда мы делаем добро в мире, все продвинутые души принимают участие вместе с нами. Когда мы совершаем хороший поступок, все они приходят, чтобы нас поздравить с тем, что мы поступили, как требует Бог.
Желаю сейчас всем вам иметь такой опыт: когда вы сделаете добро, чтобы пришли ваши братья из того, возвышенного мира и поздравили вас, чтобы вы имели смелость любить, как требует Бог, имели смелость мыслить, как требует Бог, и сделали что-то так, как требует Бог. Думай, чувствуй и поступай, как требует Бог.
Желаю вам, чтобы тепло Любви было нашим спутником, свет Мудрости был нашим спутником и сила Истины была нашим спутником!
Отче наш.
22 сентября 1939 год, пятница, 5 часов утра.
София, Изгрев. 1 лекция МОК.
Перевод Т. Любарской выполнен по книге «Езикътъ на Любовьта».
София, ИК «Жануа 98»,2003. — 320 стр.
«Ибо вот, Я создаю новое небо и новую землю»
(Исайя 65:17)
«И увидел я новое небо и новую землю» (Откр. 21:1)
Исайя говорит: «Ибо вот, Я создаю новое небо и новую землю». В этом стихе Исайя говорит о создании будущего мира. А Иоанн в Откровении говорит: «И увидел я новое небо и новую землю». Значит, он говорит о создании мира как о свершившемся факте.
Небо и Земля — это два полюса, представляющие Великое в мире. С этих двух полюсов начинают все алхимики, ибо, если человек не понимает великих законов Неба и Земли, он не может быть алхимиком. Если учёный не понимает, что такое Небо и Земля, он не может быть учёным; если поэт не понимает, что такое Небо и Земля, он не может быть поэтом; если художник не понимает, что такое Небо и Земля, он не может быть художником. Когда мы говорим, что человек, не понимающий, что такое Небо и Земля, не может быть ни учёным, ни поэтом, ни художником, мы подразумеваем, что он не может творить, создавать. Мы берём слова «Земля и Небо» в их самом высоком смысле.
У многих людей понятия и представления по известным вопросам как у детей; такие представления мы называем детскими. В Библии, например, говорится: «И создал Господь человека по образу и подобию Своему. И создал Господь мир». Это детское представление. Люди могут делать многие вещи, например, они могут создать какую-то картину или какую-то книгу и так далее. Однако о Боге нельзя сказать, что Он что-то создаёт, как человек. Невозможно сказать, что Господь создал мир или что Господь создал человека. Прежде всего, Божественный мир существует вечно. Если вопрос о создании, то создаваться могут четыре мира, проявляющиеся последовательно. Эти миры называются мирами перемен. В одном из этих миров проявляется закон инволюции, а в другом проявляется закон эволюции. Три Божественных мира — Любви, Мудрости и Истины — существуют вечно, они ни меняются, ни изменяются. Меняющиеся миры отражаются в Божественном мире, и в этом есть большая красота. И воистину красиво, когда мы видим в человеке нечто возвышенное и благородное! Когда мы слушаем музыку, или когда читаем прекрасные произведения, или когда видим картину художника, мы восхищаемся, но, в сущности, и музыка, и поэзия, и искусство существуют не на Земле: они — отражения Божественного мира, только там есть музыка, поэзия, искусство и наука. Следовательно, человек может быть музыкантом, поэтом, художником или учёным настолько, насколько он в связи с Божественным миром. Никто не может войти в Божественный мир по какой-либо привилегии. Кто хочет войти в Божественный мир, должен быть героем в полном смысле этого слова: он должен быть абсолютно совершенным, обладать качествами, присущими Духу. Человек, вступающий в Божественный мир, не может говорить о слабостях или о том, что он чего-либо не может сделать. Нет, человек всё может сделать, но во времени и пространстве. Когда кто-то скажет, что он не может сделать того или иного, он подразумевает, что не может этого сделать в данный момент. У современной науки, философии, музыки, поэзии, у искусства есть своя внутренняя слабость, которую мы называем проказой, и они должны очиститься, освободиться от этой проказы.
Приведу пример с одним прокажённым, жившим во времена Христа. Этого прокажённого звали Хазардан. Однажды он заснул под смоковницей. В тот самый день Христос вышел из Иерусалима, размышляя о спасении человечества, о страданиях и испытаниях, предстоящих Ему в будущем из-за непонимания Его учения; Он шёл по дороге в направлении этого прокажённого. Устав немного, Он сел отдохнуть под той же смоковницей, у которой заснул прокажённый, не замечая того и продолжая Свои размышления. В это время несколько слезинок пролились из глаз Христа и упали на прокажённого. Тот ощутил на себе эти капли и сразу проснулся. Увидев возле себя человека, он спросил: «Человече, зачем ты плачешь? Посмотри на меня: я оборванец, в лохмотьях, да ещё прокажённый, и не плачу. Ты же здоров, хорошо одет, ничем не страдаешь — зачем ты плачешь?» Христос сразу же снял Свою одежду и отдал прокажённому, а на Себя надел его лохмотья. «Удивительно, — сказал себе прокажённый, — какой неразумный человек: надел мою одежду и идёт в ней к людям разносить проказу, да и сам он может заразиться». Христос же вернулся в Иерусалим к Своим ученикам. Увидев Его в таких лохмотьях, они сказали себе: «Вот, наш Учитель опять повстречал какого-то бедняка и отдал ему Свою одежду, а на
