48. Формулируется некое сомнение. – Откладывается его разрешение. – Но, может быть, кто-нибудь спросит в этом пункте, будет ли для слушающего ангела знание мыслимого или любимого объекта, приобретенное через такую речь, очевидным в силу естественного света и species, данной ему говорящим? Или оно будет некоторым образом темным, и соглашаться с ним в суждении он будет на основании авторитета говорящего, и, следовательно, если рассматривать дело с чисто естественной точки зрения, в основе такого познания может оказаться ложная вера, опирающаяся на свидетельство творения? Но прежде чем разрешить это сомнение, следует выяснить, каким образом в уме ангела могут пребывать ложность или обман, и каким образом ангел способен через откровение веры или просвещения (illuminatio) отличать одно от другого. Поэтому я откладываю ответ на конец настоящей книги…
Различает ли слушающий ангел, кто с ним говорит, и если да, каким образом
49. Две части вопроса. – Утвердительный ответ на первую часть. – Остается десятое сомнение, которое нетрудно разрешить на основании сказанного, а именно: знает ли слушающий ангел, кто с ним говорит, и каким образом он это знает; или, если говорят несколько ангелов, может ли он одновременно слышать их всех и различать их речи? На первую часть вопроса отвечаю, прежде всего: необходимо, чтобы и говорящий мог обозначить себя слушающему, и слушающий мог достоверно и очевидно определить, кто говорит. Именно так, видимо, полагают пишущие об этом предмете, и вполне справедливо. Во-первых, как для политического сообщества необходимо сообщать тайны посредством речи, так для подобающего и морально необходимого общения необходимо, чтобы слушающий знал, кто с ним говорит, и, следовательно, чтобы говорящий мог явить себя тому, с кем говорит. В противном случае речь была бы предельно несовершенной и весьма смутной. Это явствует из опыта на примере людей: ведь если бы слушающий не умел различать, кто говорит, он пребывал бы в крайней нерешительности, и нельзя было бы сказать, что состоялась коммуникация в собственном смысле, или человеческое общение с тем, кто так говорит. И по той же причине письмо или надпись, автор которой неизвестен, считались бы весьма несовершенными. Следовательно, в гораздо большей степени сказанное относится к ангелам. Во-вторых, если бы ангел не мог опознать конкретного говорящего, он не мог бы узнать и его конкретный акт: каким образом он сумел бы узнать акт, не зная, чей он и в ком пребывает? Но было показано, что речь ведется именно об актах говорящего и через их интуитивное усмотрение; следовательно, нужно, чтобы через речь слушающий постигал, кто говорит, ибо интуитивно усматривать акт возможно, только усматривая, в каком субъекте он заключен.
50. Способ установления, какой из ангелов говорит, соответствует способу установления говорящего человека. – И отсюда следует, во-первых, откуда слушающий узнает, кто с ним разговаривает. Действительно, у людей это узнается двумя способами: либо посредством зрения, когда я не только слышу, но и вижу говорящего; либо посредством интеллекта, когда я только слухом воспринимаю голос и сужу на основании прежнего опыта, что голос принадлежит такому-то лицу. Тем же способом, с соответствующими поправками, может, следовательно, это познавать и ангел. Во-первых, когда один ангел говорит, другой интуитивно усматривает акт говорящего, им явленный; следовательно, видит и самого говорящего ангела. Во-вторых, через принятую от другого species он знает, что species может происходить лишь от того ангела, чей акт она представляет, а значит, он и есть тот, кто говорит. В-третьих, ангел знает с очевидностью, что лишь тот способен явить скрытый акт своего сердца, кто являет этот акт через речь; следовательно, видя акт, он видит и того ангела, который с ним говорит. И это рассуждение, с соответствующими поправками, имеет место также в том мнении, которое утверждает: речь производится через явление чего-то, что пребывает в самом говорящем, будь это являемое сам акт или некоторый его знак. А вот если бы через речь являлись непосредственно не собственные акты говорящего, а сами вещи, как полагал Скот, утверждая, что речь осуществляется через напечатление говорящим знания самих мыслимых вещей, то было бы трудно опознать говорящего: ведь такие вещи могут познаваться многими ангелами, и знание этих вещей могло бы напечатлеваться тоже многими. Правда, кто-то, возможно, скажет, что каждый ангел обладает особым способом познания, который им напечатлевается в принимающем ангеле, а тот его познает. Но это весьма невразумительно, и неправдоподобно, так как познание осуществляется по способу познающего и извлекающего акт познания, а не по способу другого, внешнего, деятеля.
51. Ответ св. Фомы на вторую часть вопроса. – На вторую часть вопроса св. Фома в комментарии на кн. 2 «Сентенций», дист. 11, вопр. 2, арт. 3, на 4, отвечает, что один ангел может одновременно слышать нескольких к нему говорящих. И хотя св. Фома добавляет: «Это преимущественно верно для блаженных ангелов», само добавление этого слова «преимущественно» означает, строго говоря, что это возможно не только для блаженных. И этому дается общее обоснование, а именно: ангел всегда интуитивно созерцает сам себя, а значит, и все, что ему принадлежит, в том числе саму причину познания. Если это верно, то легко понять, как именно слушающий ангел различает среди многих англов тех, которые к нему говорят: ведь, познавая отдельные речи, он только что объясненным способом познает, от какого ангела происходит каждая из них. Следовательно, хотя одновременно говорят многие, слушающий различает, кто они и кому принадлежит каждая из таких речей.
52. Показано, что приведенный выше ответ затруднителен. – Однако приведенная выше гипотеза, утверждаемая в такой неопределенной форме, не лишена затруднений. Ведь в противном случае даже если бы к одному ангелу одновременно говорила тысяча других, они мог бы одновременно быть внимательным ко всем, и опознать всех, и различать в актуальном созерцании все сказанное каждым. Но это представляется неприемлемым в такой абсолютной форме, так как ангел не может одновременно и актуально мыслить многое, особенно взятое неопределенно и в любом количестве, как будет показано ниже. Св. Фома прав, говоря, что ангел познает многое как одно. Но он потому познает многих говорящих как одного, что познает все эти речи как обращенные к себе, и, стало быть, через себя как через формальную причину познания всего, что им познается: это и означает познавать их как одну. Но такое рассуждение вызывает затруднения. Во-первых, с точки зрения вещи, являемой в речи, она принадлежит слушающему лишь в качестве познаваемого им объекта, а таким способом ангел не может одновременно познавать все ему принадлежащее, что самоочевидно. Во-вторых, сам слушающий ангел не есть причина познания всего, что ему говорится, как не есть и причина познания всех принадлежащих ему объектов. Ведь собственная причина познания чего бы то ни было есть его собственная species: как прочие вещи ангел познает через различные species, так и множество речей, species коих он принимает в себя, что явствует из сказанного. Следовательно, как прочие вещи, так и вещи, явленные посредством множественных речей, он познает через различные species, то есть через множественные причины познания.
53. Истинный ответ на указанную вторую часть вопроса. – Ангел способен принимать от многих англов species их речей, но не способен одновременно мыслить через них все, то есть осуществлять множественные акты слышания. – Поэтому в нашем суждении я считаю необходимым различать два момента, а именно: напечатление species, производимое говорящим в слушающем, и саму species, которую производит слушающий при познании вещи, о коей идет речь. Ибо как в человеческом и чувственном слушании эти два момента легко различимы, так и в слушании духовном и ангельском: первый момент состоит в рецепции, второй – в витальном действии слушающего. Итак, я утверждаю относительно первого момента, что ангел способен одновременно принимать речи многих ангелов в любом числе, ибо интеллект слушающего вмещает одновременно species их всех, и множество деятелей не препятствуют друг другу. Что же касается второго момента, я утверждаю, что ангел не может одновременно извлекать множество актов, посредством которых он слышит и воспринимает все вещи, о коих ему одновременно говорит множество ангелов, – разве что несовершенным способом и до определенного численного предела. Подтверждение этому я вижу в приведенном рассуждении: ведь для подобного слушания необходимо особое внимание к единичному, а так как сила внимания ангела конечна, она, будучи приложена одновременно ко многому, уменьшается в приложении к единичному и поэтому по необходимости имеет определенный предел. Наконец, в отношении этого момента тем же самым представляется и рассуждение о познании вещей, являемых посредством речи, и о любых других познаниях, что показывает приведенный довод. Поэтому его более подробное рассмотрение мы откладываем до вопроса, который разбирается ниже: каким образом ангел способен одновременно познавать многое; ибо он зависит от него. В первой же части остается затруднение, которые мы затронем в следующем сомнении.
