населении, покорившемся власти Силланского государства: в 37 г. н. э., когда когурёский ван Мухёль напал на Лолан и разгромил его, пять тысяч лоланцев пришли и покорились, и их поселили в шести округах Силла [106]; в 193 г., в 6-м месяце, во время голода свыше тысячи японцев пришли в поисках пищи [107]; в 300 г. покорились Силла два государства — Лолан и Дайфан [108]; в 373 г., когда покорился начальник пэкческой крепости Токсан с 300 людей, ван Силла принял их и расселил в шести общинах [109]. И на основе этих данных Пэк Намун приходит к заключению: «Все перечисленные в документах примеры можно рассматривать как факты, свидетельствующие о существовании рабов из числа пришлого населения» [110]. Но нам кажется, что из приведенных примеров вовсе не вытекает такой вывод; трудно предположить, чтобы и при рабовладельческом строе люди массами добровольно отдавались в рабство. А между тем здесь речь идет о тех, кто добровольно подчинился власти Силланского государства, поселившись на его территории. Кроме того, в первоисточнике мы можем найти и другие сведения, уточняющие положение пришлого населения. Так, в приводимом Пэк Намуном отрывке из
Самкук саги о перешедших на сторону Силла пэкческих жителях из города Токсан говорится, что в связи с этим инцидентом «пэкческий ван прислал [силланскому] письмо, в котором говорилось: «Установив добрые отношения, наши два государства обязались быть как братья, но сейчас великий ван [Силла], приняв наших беглых людей, сильно подрывает нашу дружбу, чего нельзя было ожидать от великого ванна», и просил вернуть их (беглых людей). На это ответили: «Установилось, что у народа нет постоянства, а потому, когда хочет, он приходит, когда надоедает, — уходит. Почему же великий ван вместо того, чтобы заботиться о нуждах народа, упрекает только нас?». Когда услышали об этом в Пэкче, уже больше не возобновляли разговора» [111]. Прочитав письмо силланского вана, вряд ли можно сказать, что в нем шла речь о рабах.
Рассмотрев вопрос об источниках пополнения рабов, вернемся к главному тезису Пэк Намуна о рабовладельческой системе в Корее. По мнению Пэк Намуна, «основными группами трудящихся в тот период являлись простонародье, пришлые иноплеменники и рабы, причем, как правило, простонародье было занято в земледелии, пришлые иноплеменники — в ремесле и на государственных работах, а рабы — и в земледелии, и в животноводстве, и в ремесле, и во всех других работах. И с точки зрения такого многообразного применения рабочая сила рабов представляла наиболее важную категорию труда» [112]. Утверждая, что рабы, составлявшие собственность хозяев, широко применялись в земледелии — на дворцовых и казенных землях (***), на дарованных землях (***), на землях, отданных в кормление (***), принадлежавших буддийским монастырям (***) или приписанных к царским могилам (***), где они представляли основную рабочую силу, Пэк Намун, однако, не подкрепляет этого данными источников [113]. Не подтверждается источниками и его тезис о широком применении рабского труда в казенном ремесле, хотя характеристика отраслей силланского ремесла по производству шелковых и шерстяных тканей, предметов роскоши, вооружения и прочего представляет значительный интерес [114]. Нам кажется неубедительной и попытка Пэк Намуна представить в качестве рабов все население сельских общин (***) [115], которое имело свои орудия производства и вело индивидуальное хозяйство, но было обязано отдавать часть своей продукции государству, собственнику земли.
Но какие же доводы выдвигаются для защиты тезиса о широком применении рабов в производстве? Одним из них служит ссылка на сообщение Самкук саги о том, что в 502 г., «в третьем месяце был издан указ, запрещающий человеческие жертвоприношения», что раньше, когда умирал правитель государства, «убивали по пять мужчин и женщин для захоронения [вместе с ним], но отныне это [строго] запрещено» [116]. По мнению Пэк Намуна, этот указ был продиктован возрастающей ролью рабов в силланском хозяйстве, и поэтому «запрещение человеческих жертвоприношений означало не столько изменение обращения с рабами, сколько перелом в истории развития рабства, ознаменовав период быстрого развития рабовладельческой экономики Силла. Таким образом, ее (Силла) рабы, составлявшие самую важную движущую силу общественного производства того времени, внесли вклад в создание блестящей силланской цивилизации» [117].
Но из факта запрещения убивать в год по 10 рабов едва ли можно сделать вывод о большой хозяйственной выгоде, получаемой рабовладельцами. Вернее все-таки будет предположить, что здесь мы имеем радикальное изменение в юридическом положении раба, обусловленное сдвигами в социально-экономическом развитии Силла. Знаменательно, что этот запрет возникает в то время, когда в основном заканчивалось оформление государственной организации в Силла, и поэтому может служить также ключом к пониманию природы Силланского государства. Если бы Силланское государство действительно было рабовладельческим, призванным обеспечивать господство рабовладельцев над рабами, едва ли оно решилось бы на такой шаг, как запрещение убивать их.
Наконец, в качестве свидетельства массового применения рабов в производстве приводят следующее сообщение Син Тан шу: *** («в доме силланского министра не прерывается жалованье. Три тысячи юных рабов, воины-латники, крупный рогатый скот, лошади, свиньи создают ему вес. Животные пасутся на горных островах среди моря, а когда требуется для стола [мясо], скот убивают из лука» [118]. На основе этого сообщения Пэк Намун делал вывод о крупных масштабах применения рабочей силы рабов, которая, по его мнению, «являлась главенствующим элементом в организации труда», «основным элементом производительных сил»; он считал, что расстановка рабочей силы рабов «служила олицетворением антагонистических отношений в организации производства, лежала в основе общественных производственных отношений» [119]. Нам кажется, что для такого всеобъемлющего вывода недостаточно только указанного здесь единственного сообщения источника, которое определенно нуждается в критическом истолковании.
В приведенном отрывке из Син Тан шу сомнение вызывает употребление слов *** («юные рабы», у Бичурина — «молодые невольники-пажи»), поставленных рядом со словами *** (воины-латники). Во всяком случае, если *** составляли свиту министра, то невозможно говорить о значении рабов в производстве. И далее, возможно, что *** — описка.
В разделе Самкук саги, посвященном военной организации Силла [120], среди названий воинских частей Силла встречается *** (нодан), обозначающее воинскую часть арбалетчиков [121]. В китайском источнике это название по ошибке могло быть передано двумя сходными по звучанию и начертанию иероглифами (в сокращенной форме — ***). Тогда, употребляя *** вместо ***, цитированный отрывок из Син Тан шу следовало бы прочесть следующим образом: *** т. е. «В доме силланского министра не прерывается жалованье. Три тысячи латников из части нодан, а также крупный рогатый скот, лошади, свиньи создают ему вес. Животные пасутся на горных
