– Ради бога, – взмолилась Мах-Шакар, – ради моей жизни, научи меня этому, разъясни мне эти пять качеств.
Попугай начал так:
– Первое: женщине не подобает ни всегда смеяться, ни вечно печалиться. Второе качество – благородство. Третье: она всегда должна быть опрятной и чистой и украшенной добронравием. Четвертое: украшая себя и наряжаясь, она не должна слишком усердствовать, но не следует и пренебрегать внешностью. Пятое: женщина не должна забывать о покорности мужу, который является для нее убежищем в обоих мирах, должна пребывать под сенью любви к нему.
Попугай все еще продолжал описывать добродетели женщин, а Мах-Шакар стало стыдно, что она задала такой вопрос, она отвернулась, застеснялась, потупила взор. Но не стыд удержал ее, а улыбка утра, от которой она еще больше смутилась. Тут восход солнца встал у нее на пути, и она отказалась от намерения идти к возлюбленному.
ПОВЕСТЬ о свирепом льве, коте-стражнике, о дерзости мышей перед львом, о том, как котенок истребил мышей и раскаялся
На четырнадцатую ночь, когда золотой лев солнца погрузил в загривок запада свои сверкающие когти, а серебряный соловей луны показал свои светлые лапки из-за горы востока, Мах-Шакар, нежная и томная, как газель, села в паланкин намерения и носилки поспешности и пришла к попугаю за разрешением.
Попугай же притворился озабоченным и взволнованным, сказался больным и опустил голову на подушку удивления. Прошло немало времени, прежде чем он выказал повиновение и покорность. Как и подобает больным, он заговорил медленно, но Мах-Шакар перебила его:
– Что случилось? Ты кажешься больным и измученным. Может быть, приключилось нечто такое, из-за чего ты волнуешься и тревожишься?
Попугай отвечал:
– Благодаря обилию милостей и расположению моей госпожи, при ее снисхождении и покровительстве ничего дурного случиться со мной не может. Но меня гложет мысль, меня терзает беспокойство, что ты беспечна насчет свидания с возлюбленным, пренебрегаешь им и с каждым днем все откладываешь его. Ты понапрасну просишь меня рассказывать разные истории, тем самым лишая себя счастья, а на меня возлагая ответственность за это. Как бы тебе не пришлось раскаяться подобно котову сыну, который, истребляя мышей, своих врагов, вместе с тем загубил и свое счастье в этом мире. И какая тайна кроется в этом?
Мах-Шакар стала упрашивать попугая поведать эту сказку, начисто забыла о возлюбленном и свидании с ним, допытываясь.
– А как это случилось?
И попугай начал рассказывать.
В сборниках притч повествуется, что в стране Чин[227] была лужайка, свежая и зеленая. Вместо шипов там росли гиацинты, а цветки на них казались розами. Она была бесконечно приятна и беспредельно красива.
Вся она была покрыта цветниками и зарослями тюльпанов,
По ней скакали мускусные серны.
Земля так благоухала ароматами,
Что сама казалась высушенным гиацинтовым цветом.
Слова «Изливаются отсель текучие ручьи»[228] сказаны именно о ее родниках. А в чаще, неподалеку от лужайки, обитал грозный лев, страшный и свирепый. Даже мощные, гороподобные слоны, страшась его рыка, сторонились тех мест, а морские чудища, обладая грозным оружием, от страха перед его когтями искали убежища за кольчугой и панцирем морей. Хищные и травоядные животные в той степи беспрекословно повиновались льву и верно служили ему, питаясь остатками и подбирая объедки с его пиршественного стола и, таким образом, обеспечивая себе спокойную и мирную жизнь.
Лев прожил так много лет, жизнь его стала уже клониться к закату, в нем проявились признаки немощи, его природные силы и живость стали убывать, старческие изъяны стали преобладать над мощью юности. От слабости четырех основ его тела под сводами пасти льва открылись дверцы клыков – то есть они выпали, – а стены чертога его тела словно белым мхом поросли – то есть поседели, – а ведь сказано: «Седина волос – предвестник смерти».
Когда ударяют в барабан старости.
То сердце расстается с радостью и наслаждениями.
Белые волосы – это весть о смерти,
Горбатый стан – это привет от кончины.
Глаза выступают из глазниц,
В ряду зубов появляются бреши.
Какую бы пищу лев ни употреблял, кусочки еды застревали между зубами, разлагались, гнили и распространяли зловоние. Поблизости от льва развелись мыши, которые во время полуденного и ночного сна дерзко уносили остатки еды из пасти льва. Царь зверей из-за их наглости чувствовал себя неспокойно, лишаясь блаженства сна и радости покоя, и выражение «И сделали сон ваш отдыхом».[229] как бы не относилось к нему. Он никак не мог отвадить от своей пасти дерзких мышей, несмотря на свою отвагу и мощь, против них он сам был бессильнее ничтожного мышонка. Ведь сказали же мудрецы: «Много есть великих, которые страшатся тварей ничтожных и никак не могут повредить им или причинить ущерб». Как известно, море может одним ударом волн перевернуть сотни кораблей, однако не может избавиться от зубов рыбы, слез морских чудищ, панциря черепахи, сглаза лягушки и козней краба[230] И гора, как бы она ни возносилась до созвездия Близнецов, как бы ни воздевала меч к шее Мирриха, иссушается от того, что ее попирают дождевые тучи, что по ней бегают барсы, становится добычей мышиных резцов и страдает от легкомысленных ветров.
Лев и днем и ночью думал только о том, как ему избавиться от назойливых мышей. И вот однажды пришел ко льву кот с львиной душой, отважный как тигр. Он, как принято, поцеловал перед царем зверей землю и вознес хвалу. Лев встретил его милостиво и приветливо. Кот стал расспрашивать и выяснять причину упадка духа и бледности лика льва, что было следствием воли небес. Лев рассказал о дерзости и нахальстве мышей и попросил кота защитить его от них. Кот, выказав подобающие покорность и повиновение, сказал:
Тому, у кого есть такой слуга, как я,
Не нужна никакая рать против врага.
Если недруг выступит против тебя, то возликуй
И поручи его мне, не зная тревоги.
– Хотя государь не вписал меня в список своих избранных приближенных и гнушается искренней службой своего преданного раба, однако весь мир знает и ведает, что шкура величия кота и мантия счастья льва – одного и того же происхождения. И даже более того: лев по отношению к коту является как бы отцом, и всем мудрецам хорошо известно, что кошка лишилась гривы только ради того, чтобы ловить мышей. Если будет на то царева воля, то я хотел бы вкратце поведать об этом.
– Да, как это случилось? – спросил лев вместо разрешения. И кот начал.
Ученые мужи повествуют в книгах сказок, что когда ковчег Ноя – да приветствует его Аллах – поплыл по воде, когда он по воле властелина суши мор и моря – да увеличатся его милости – усадил в тот корабль по паре всех животных, то спустя несколько дней повсюду оказались кучи звериного помета, так что от зловония всем стало невмоготу. Всеславный и всевышний бог тогда, чтобы очистить судно, сотворил своею властью мышей.
Мыши сначала начисто сожрали весь навоз, и вымели все испражнения, потом стали прогрызать стенки ковчега. Люди испугались, что могут утонуть, и тогда Ной поднял в молитве руки, моля бога погубить мышей. Всевышний удовлетворил его молитву: вдруг над морем поднялся пар, проник в нос льва, так что его охватила лихорадка, он весь покрылся испариной, из носа льва потекла жидкость, которая и превратилась в кошку. Она навострила когти, бросилась на мышей и сожрала всех.
Таким образом, обитатели ковчега избавились от мышей и успокоились. И с тех пор кошки и мыши враждуют между собой и так пребудут во веки веков, покуда происходит смена дня и ночи. Даже более, эта вражда с каждым днем усиливается. И я в знак благодарности буду охранять царя и возьму на себя должность кутвала в твоей благословенной крепости.
Льву пришлись по душе слова кота, и он приказал своему придворному письмоводителю издать на этот счет царский указ. И с тех пор кот, окрыленный милостью, усердствовал, прислуживая льву. А мыши, едва завидели кота, тут же в страхе покинули те места, и лев стал спать спокойно, избавившись от назойливых и наглых мышей.
Кот получал дневное пропитание из царской кухни и жалованье. Этого довольствия ему вполне хватало на себя, но он пребывал в постоянных заботах и тревогах из-за содержания родных и домочадцев. А царь зверей, загруженный государственными делами, как это свойственно государям и великим мужам, не находил свободной минуты, дабы расспросить кота об обстоятельствах его ближних.
И вот в один прекрасный день кот улучил момент, подошел ко льву и смиренно произнес:
– Твой покорный раб стал служителем твоего чертога и взял на себя охрану твоих покоев ради того, чтобы твои подданные и слуги пребывали в мирном покое, чтобы придворные и приближенные не знали забот и тревог, чтобы они почивали в сени покровительства царя зверей. Но
