похоти отца вашего; он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины; когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи».
Здесь и далее в стихотворных текстах при написании аналогичных приставок (без-, воз-) сохранены особенности орфографии переводчика
…ум его был как плавильная пещь. — В библейской традиции плавильня — символ испытания, ибо в ней металл отделяется от примесей (ср. Прит. 17:3: «Плавильня — для серебра, и горнило — для золота, а сердца испытывает Господь»). Так проницательный ум отделяет истину от лжи.
Некогда юноша Иосиф обрел // опасный ков… — Имеется в виду библейская история Иосифа Прекрасного (ср. в этой книге коммент. к «Повести о Иосифе и Асененф»). Когда Иосиф был в Египте рабом вельможи Потифара, жена Потифара влюбилась в красоту Иосифа и требовала удовлетворить ее вожделение: Иосиф отвечал на соблазн твердым отказом. В конце концов жена Потифара, оставшись наедине с Иосифом, схватила его за одежду, так что ему пришлось бежать, оставив одежду в ее руках (поэтому Ефрем говорит, что Иосиф «в наготе разрушил сеть»); эту одежду она предъявила в качестве вещественного доказательства. Обвиняя его в покушении на ее женскую честь (мотив Федры). См. Быт. 39:6–20.
Два волка, старостию отягчены… — Имеются в виду два похотливых старца. Пытавшиеся соблазнить целомудренную Сусанну в саду ее муже, а затем оклеветавшие ее, но изобличенные правосудным Даниилом (Дан. 13). Львенок — юный Иосиф. Телица — жена Потифара.
Исповедник — христианин, открыто исповедовавший свою веру во время гонений и подвергшийся за нее заключению и пыткам. Но не смертной казни (чем отличается от мученика).
Впавши в руки врагов чистоты, // чистоту свою они соблюли — В житиях девственных мучениц первых веков христианства нередко рассказывается, что причиной доноса была злоба отвергнутого жениха или блудника и что их, как Ирину, Липию и других, палачи отправили на поругание в публичный дом, где однако, им удавалось избегнуть всех домогательств.
…пали стены твердынь… — Перевод по смыслу; в подлиннике буквально — «стены их», причем употреблен местоименный суффикс женского рода, чем затрудняется отнесение «их» к упомянутым выше «сыновьям и дочерям». Если не к ним, то к кому же? По догадке издателя Э. Бека, в этом месте крепость Анацит переходит от своих бед к бедам других крепостей (если верна упомянутая выше идентификация Анацит и Циаты, можно вспомнить свидетельство Аммиана Марцеллина, согласно которому в один день с Уиатой были взяты и разорены многие крепостцы поблизости от нее). Дело осложняется тем, что женская форма местоименного суффикса требовала бы подразумеваемого слова hesmawātā — «крепостцы»; но как раз это слово в дальнейшем тексте отсутствует, везде стоит существительное мужского рода hesnē. В любом случае текст не очень вразумителен.
Как возможно, что милость Твоя // стеснила родники свои? — Неиссякающая щедрость родников как метафора милости и творческой силы Бога — частый образ в поэзии и прозе Ефрема.
…моля омочить язык его. — Как указано в следующей строфе, образ заимствован из описания адских мук в евангельской притче о богаче и Лазаре (Лк. 16:24). Глагол «омочить» (rtb) цитируется по переводу Пешитты.
Бездна отверзла зев свой… — Ср. Лк. 16:26: «Между нами и вами утверждена великая пропасть так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят».
Мы с намерением употребили не слово «пропасть», фигурирующее в русском синодальном переводе, а его синоним («бездна»); Ефрем также заменяет существительное hawtā, встречающееся в сирийских переводах Евангелий, семантически близким pehtā.
…в слове о Разбойнике на кресте… — Имеется в виду евангельский рассказ об одном из двух разбойников, распятых рядом с Христом, который перед смертью раскаялся и обратился к Христу с молитвой: «Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!» Христос обещал ему: «Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю» (Лк. 23:40–43).
Сотвори достойным меня, // да возможем в Царствие Твое войти! — В этом рефрене, как и в очень близком по смыслу и лексике рефрене IV песни того же цикла, характерен грамматически нелогичный, но отвечающий духовному смыслу переход от формы единственного числа к форме множественного числа, от «я» к «мы»: «лирический герой» гимнографии — это молящийся индивид, который, однако, выступает как представитель и заместитель общины, парадигма и выражение ее «соборности». Рефрен, на котором среди рецитации солиста вступает хор, — подходящее место для обнажения этой диалектики личного и общинного.
…Скинию осиянную зрю… — Скиния — шатер; сакральные коннотации слова связаны прежде всего с тем, что во время скитаний по пустыне, да и позднее, вплоть до построения Иерусалимского храма при царе Соломоне, местом мистического присутствия Божества для израильтян была особая палатка, содержавшая в себе священный ларец — Ковчег Завета. Но есть причины более глубокие: и в древнееврейском, и в сирийском языках слова, означающие скинию, — это производные от глаголов, означающих «обитать», «присутствовать», а потому уже через данности лексики связаны всё с той же идеей присутствия Божества (ср. еврейское понятие «Шехина»). В Апокалипсисе сказано о райском граде, сходящем с неба: «Се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними» (21:3).
…орудием своим и кифарой своей. — Имеется в виду тело. Вопрос, который с большой энергией и умственной страстью обсуждается ниже, связан с мистическим «материализмом», который вообще характерен для сирийцев, недаром оказавших предпочтение Аристотелю перед Платоном (об этом «материализме» см. послесловие). Если души получать свои тела только в общем воскресении мертвых при конце света, как могут они уже сейчас испытывать хоть в какой-то мере блаженство рая или муки ада? В самом деле, сирийская теология, вступая в резкий конфликт с воззрениями платонизма, но удерживая позднеиудейские эсхатологические представления, постулировала «сон» душ вплоть до воскресения тел. Но как
