Лопе де Вега - Том 4

Все это так. Но одного
Хочу: чтоб не был в подчиненье
(Ведь правил нет без исключенья)
Никто из нас ни у кого.
Испанцы мы! И если случай
С отчизною нас разлучил,
Он, значит, здесь нам поручил
Ее десницей стать могучей,
Иль вздумал нас преобразить
В три новых пáсолнца на небе.
Вот истинных испанцев жребий!

Он прав.

Должна судьбу решить
Загаданная мной монета.
Кто вытащит ее — сеньор,
А те, кто проиграет спор,—
Его пажи.

Иду на это.

Мы оперим приставкой дон
Счастливца имя. Хоть и бедный
Деньгами, славою наследной
Зато он будет наделен.
Живя подобно всем сеньорам,
Он сможет с вице-королем
Обедать за одним столом
И пышный соблюдать декорум,
А там и дружбу завести
С богатою сицилианкой,—
Так верной картой бьют по банку.
Испанец у судьбы в чести!
Не так ли?

Ты, заметить смею,—
Толедец с головы до ног.

Уж не какой-нибудь сморчок.

Отлично! Ведь куда сложнее
Пред негодяем спину гнуть,
Чем сотворить простое чудо —
На три шара поставить блюдо.

Но одного не позабудь:
Едва мы от чужого взора
Укроемся, как вновь втроем
Мы вместе и едим и пьем,
И вновь нет слуг и нет сеньора.

Согласен.

Кончим уговор.
Вот у меня здесь три реала.

Три разных?

Да.

Скажи сначала,
Какой даст право с этих пор
Сеньором быть.

Гляди: вот старый
Кастилец. Это серебро —
Валенсианское добро,
А третий родом из Наварры.
Кастилец, коль на то пошло,
Выигрывает.

Сердце сжалось…
Тьфу! Мне Валенсия досталась!

Проспорил.

Да, не повезло!

Тяни тогда.

А ты?

Мне третий
Останется.

Вот, господа!

Кастильца вытянул ты?

Да!

Кто всех удачливей на свете?

Он господином нашим стал.

И я доволен этим боле,
Чем если б сам по божьей воле
Счастливый вытащил реал.

Тебе сеньором нашим много
Счастливых лет желаю быть.

Но с тем, чтоб вам я мог служить
К благополучию дорогой.

Судьба блеснула вдруг умом,
Избрав красавчика такого.

О красоте прошу ни слова.

Но имя?

Для меня?

О нем
Забочусь. Будешь дон Хуаном…

Каким?

Придумай!

Все равно!
Фамилий знатных ведь полно.

Так назови себя Гусманом.

Таким родством я не прельщусь.

Тогда Мендоса…

Что за проза!
В простого мавра-водовоза
Я, обмендосясь, превращусь.

Быть может, Карденас, Монкада,
Манрике, Рохас, Сандоваль,
Суньига, Лара, Аль…

Едва ль
Спасешься от такого града.
Итак, я с нынешнего дня
Дон Хуан де Лара! Вы согласны?

По-княжески звучит! Прекрасно!

Не подведете вы меня?

Я ваш слуга!

Видать, в герое
Жива испанская муштра.
Мой паж!

Сеньор?

Мне в путь пора.
Мой паж!

Сеньор?

Ступай за мною!

Садись — прошу тебя я вновь!

Но скоро ночь в окно заглянет.

Когда твоя любезность станет
Такой же, как моя любовь?

От этих зал я в восхищенье:
В них что-то праздничное есть.
Так все нарядно, что присесть
Стесняюсь.

Сделай одолженье:
С собой в гостиницу возьми
Все то, что взор твой привлекает.

Да что ты! Разве так бывает
Меж нами, честными людьми?

Смерть Клеопатры.[14] Как прекрасно!

Она на смерть пошла любя.
И я, Лусиндо, для тебя
Была бы встретить смерть согласна.

Какой Нарцисс!

Не смей терзать
Мне душу! Пред картиной стоя,
Любуешься ты сам собою.
Тебе лишь нужно прошептать
Слова любви, чтоб превратилась
Я в эхо трепетное их.
Ты улыбнулся?

От таких
Похвал душа моя смутилась.
Дозволь простым мужчиной быть,
К чему такие славословья?
Там Порция?[15]

С ее любовью
Могла б я лишь свою сравнить.
Безумная, испепелила
Она углем свои уста,
Но не твоя ли красота
Фенису в пепел превратила?

Там Адонис?[16]

Твой это стан!
Ты острие вонзаешь в вепря.

Уж если лезть в сравнений дебри,
То я скорей всего кабан.
Но ты — вот тут другое дело!
И впрямь, богиней красоты,
Кипридой кажешься мне ты,[17]
Возникшею из пены белой…