порой лишь ради красивых шкур или забавы, земли у них отжимает, даже хищников гоняет. Ты представляешь, у нас даже многие крупные хищники теперь сохраняются... от людей же!
И раз уж все равно не спится, Лиза, перевернувшись на бок на жесткой кровати, рассказала о сути заповедников, Красной книги, упомянула и про зоопарки.
– Мда, – протянула где-то в комнате Мрата. – Я уже поняла, леди, что ты хоть и слабенькая на вид человечка, но опаснее демона будешь. Что не удивительно, раз ты из такого... извини, но странного и страшного мира! Кто бы мог подумать – вы не демоны, обычные люди, у которых даже нет магии, но сами от себя же прячете диких зверей, крупных хищников! Чтобы не погубить их окончательно. Хотя я не понимаю, как ты, выросшая в таком мире, при этом остаешься такой... доброй и мягкой? Тоже странно.
– Так вот, раз человек – самый опасный в мире хищник, то, может, мы не будем оглядываться на демона, а продолжим наш побег? Как только получится? Если нам кто и помешает, то только другие люди, – вздохнула Лиза и рассказала Мрате о произошедшем сегодня, когда они с бароном уединялись в лесу.
– Он пригрозил, что выдернет тебе ноги, если я не прекращу думать о побеге, – наябедничала она своей наемнице.
На что Мрата только фыркнула, но в свою очередь спросила:
– То есть демон тебя, леди, совершенно не пугает? Хм, хотя о чем я говорю! Думается мне, ты и демона заболтаешь при встрече! Или даже... тоже наймешь его к себе на службу?
Лиза тихонько рассмеялась. Да уж! Было бы забавно.
Хотя... интересная идея! Если демон – на самом деле разумное существо из другого мира, то с ним можно будет договориться? По-человечески? Если они все-таки столкнутся в лесу?
"По-человечески – это в смысле или давай по-хорошему договариваться, или придется тебе, демон, самозаноситься в Красную книгу. Потому что иначе мы, слабые человеки, будем тебя уничтожать?" – хихикала про себя Лиза, уплывая в сон.
***
Утром зевающая Лиза вышла во двор, где уже давно суетился народ. Именно шум из окон и из-за двери разбудил ее на рассвете, а то бы спала еще и спала.
Пока мужчины занимались своими непонятными делами и разговорами, к Лизе осторожно подступилась хозяйка дома, жена старосты, худощавая бабулька с массивными мозолистыми ладонями.
Угостила она гостей свежим, только что из-под козы пахучим молоком и сдобой, целую корзинку которой торжественно несла маленькая глазастая девчушка. И где только раздобыли теплую сдобу, раз леди заняла их дом, и у печи никто не шумел? Пара коз, как оказалось, паслась в тот ужасный день отдельно, вообще в другой стороне, так что в деревне только такое молоко и осталось.
– Ты чего хотела, старуха? – спросила вдруг у бабульки Мрата.
Лиза недовольно оглянулась на наемницу. Мол, чего она так грубо. Но морщинистую бабульку в скромном платье уже прорвало. За многочисленными причитаниями и стенаниями Лиза поняла, что деревенские по-прежнему напуганы. Да, хозяин с крепкими солдатами появился, но пока они будут по полям и лесам гоняться за этим демоном, не нагрянет ли он опять к ним? И если мужики еще как-то крепились, то бабы очень переживали – и за детей, чтобы вернувшийся демон их не сожрал теперь вместо баранов, и за огороды и пашни.
"Ведь ежели бросить последнее и уйти, то чем потом кормить детей, – стенала бабулька, утирая уголком платка глаза и поглаживая широкой ладонью темные волосы своей, наверное, внучки. – Чем тогда осенью платить налог хозяину?" А земля здесь, мол, не такая богатая, какая была на прежнем месте до переселения сюда под рукой предыдущего хозяина, они, мол, и так едва в состоянии прокормиться, хотя не ленятся, пусть госпожа леди не думает...
Пока Лиза недоумевала, почему с жалобами к ней подошли, не она здесь хозяин, она всего лишь женщина, такая же бесправная, как и сами крестьяне... ну ладно, чуточку выше по положению, как к ним подошел сам барон. Жена старосты сразу поспешила прочь, вновь без конца отбивая поклоны, а Драр уставился на Лизу.
– Что случилось? – спросил он.
– Ничего.
Лиза не была настроена на разговоры, тем более опять вспоминать, что в такой ситуации сделали бы в ее мире. Ведь супругу подобные разговоры не нравились – ни про пособия, ни про ее мир, а она не собирается бесить его еще больше.
– Что. Здесь. Случилось? – перехватил он ее руку, когда Лиза стала разворачиваться, чтобы уйти.
Что ему опять не так? Она не дерзит, не болтает, послушно закрыла рот, а ему снова не нравится?
Он сам знает, чего хочет?
– Здесь случился массовый падеж скота, – пришлось ответить девушке, уже совсем запутавшейся, как положено угождать мужу. – У людей теперь нет молока для детей, не будет мяса, шерсти и чего там еще осенью. Кто-то из деревенских хочет податься в город – я так понимаю, не в ваш, мой лорд – на заработки, чтобы хоть как-то прокормиться. А в остальном все как обычно – остаются поля, огороды, демоны, землевладельцы. Так что ничего не случилось. Мы уже скоро выезжаем? Я еще успею отойти, кхм, кое-куда?
Окатив Лизу привычным насупленным взглядом, барон развернулся и ушел. Вот теперь он на себя похож стал. Неужели за ночь самопочинился и вновь прежний грубиян, а не подозрительно уступчивый и даже улыбающийся муж?
Улыбающийся, но при этом обещающий вырвать ноги Мрате за ее мысли о побеге? И здесь подобные фразы говорят не для красного словца, здесь действительно скоры на расправу.
Однако когда их отряд ехал дальше, по направлению к замку, то Мрата смогла пошептаться с Лизой.
– Барон оставил кошель с монетами старосте. На еду и закуп нового скота, – поделилась охранница последними сплетнями. – Он к тебе прислушивается. А ты... делаешь его слабее.
– Слабее? – возмутилась Лиза, даже нервно дернув поводьями, отчего ее лошадка тоже несогласно дернула головой. – По-вашему, оказать помощь
