вспышка молнии разрезала стену дождя, на миг озаряя пространство. Я вздрогнула и отступила назад в полутьму коридора. А взгляд уже жадно выхватывал внешность моего внезапного гостя.
Выше меня на три головы. Широкоплечий и мощный. Брюнет или русый я разглядеть не успела – волосы незнакомца намокли и теперь просто серебрились каплями влаги.
На красивом восточном лице щетина. Нос прямой, соболиные брови в разлет. Тяжелый въедливый взгляд темных глаз.
И, даже стоя ночью в глуши под дождем, он одним своим видом показывал, что не принадлежит к кругу людей, с которыми я привыкла общаться.
О, нет. Этот мужчина точно не из «простых». В дорогом брючном костюме, мокром насквозь, белоснежной рубашке, кожаных ботинках.
Он тяжело надрывно дышал, все еще силясь разглядеть хоть что-то в этой тьме непроглядной. Одна из огромных ручищ была убрана под пиджак, и у меня дрогнуло сердце.
У него там оружие?! Он прячет на поясе пистолет?!
Я беззвучно воскликнула и прокляла всех чертей, нашептавших мне, что я должна открыть дверь.
– Что у вас там?... – Глухим шепотом спросила его.
Будто в замедленно съемке незнакомец опустил голову, отрешено посмотрев на свою руку.
Секунду молчал, а потом тихо сказал:
– Не бойся…
Его сильная рука плетью упала вдоль тела, открывая мне красное пятно на белоснежной рубашке. Пятно расползалось с космической скоростью. А я совсем потеряла дар речи.
Он ранен?!
Как только мужчина перестал зажимать свою рану, его пошатнуло. А еще через миг эта огромная гора мышц и плоти свалилась мне прямо в руки.
2
Какой же тяжелый! Это первая мысль, которая поселилась в рассудке.
А следом пришло осознание – раненый незнакомец отключился у меня на пороге!
– Эй! Эй, эй, эй! – Панически зашептала, изо всех сил пытаясь его удержать. Сделать это было не просто. Сколько весит эта гора мышц? Килограмм сто? Мои сорок пять не привыкли к тяжести такого размера. – Только не смей умирать в моем доме!
Я пыхтела, кряхтела, пытаясь поудобнее перехватить мужчину с дырой в животе. Пальцы испачкались в теплой, вязкой крови.
Кое-как дотащив незнакомца до кухни, уложила его на полу, выпрямилась, и только тут позволила себе судорожно, панически выдохнуть.
Господи, что же мне делать?!
Бросилась в спальню, схватила мобильник, и застонала в голос, поняв, что батарейка на том окончательно сдохла. Метнула взгляд за окно – все такая же темень, теперь даже фонарь не горит. Электричества нет по деревне.
Бежать к соседу, чтоб вызвать скорую? Но тут и стационарный телефон не в каждом доме найдется, что уж говорить о мобильниках?
За несколько сотен километров от ближайшего города. Без связи и электричества. Даже если я оббегу всю деревню и каким-то чудом вызову скорую помощь, придет она только к утру. И это в лучшем раскладе.
Я стиснула зубы, приказывая себе успокоиться.
Подошла к умывальнику, и сполоснула руки холодной водой. Достала из настенного шкафчика свечку, зажгла. Кухня озарилась теплыми желтыми бликами.
– Давай, Сеня, ты же тысячу раз видела, как делает это бабуля.
И пусть той уже два года как нет, воспоминания в моей голове не поблекли, не стерлись.
Бабушка была повитухой. Если современным языком выражаться, это что-то вроде врача. Но лечила она не таблетками и порошками, а все больше травками, целебными отварами и примочками.
А я с малых лет крутилась с ней рядом. Даже в тот день, кода нога тракториста Николая Петровича попала в капкан для медведей, пока он грибы собирал. С тех пор он, кстати, и остался хромым. Но я помню как бабушка его ногу буквально по частям собирала. Спасла.
Так что можно сказать, лечить людей - у меня немного в крови.
На первый курс медицинского института, где я учусь, пока мало надежды. Тех знаний, что там дают недостаточно. Да и практики не было. Вот, если третий хотя бы…
Я встряхнула мокрые руки, сбрасывая с себя последние капельки страха. Подошла к незнакомцу. Прощупала пульс на мощной шее. И огромным усилием воли дотащила его до комнаты, увалив на кровать.
Свечу поставила на старую тумбу.
Мужчина дышал. Хрипло немного, не глубоко. Но дышал. Могучая грудь размеренно вздымалась под мокрой тканью рубашки.
Ее пуговицы я расстегивала медленно, ловя себя на жгучем стыде. Я ни разу в жизни не раздевала мужчину, и думать о моем госте в подобном ключе совсем не уместно, но я ничего не могла поделать с собой.
– Вот так… – приговаривала, снимая прилипшую, насквозь красную ткань, от ранения. А оружие у него действительно было. Кобуру с пистолетом мне пришлось снять вместе с пиджаком и рубашкой.
На косой мышце каменного пресса зияла дыра. Из нее сочилась алая кровь.
А мужчина лежал на кровати. И даже бледный как полотно, он все равно излучал энергию силы и мощи.
Я невольно поежилась.
Это пулевое ранение. Кто же ты такой, незнакомец? Как попал в нашу глушь темной ночью? Как тебя, с часами на запястье за несколько миллионов и ботинках ничуть не дешевле, занесло в такую дыру?
Склонила голову набок, внимательно осмотрела мужчину.
Интересно, сколько ему? Тридцать два, тридцать пять?
Облизала пересохшие от волнения губы. И выскочила на поветь. Тут у бабули хранилась «аптечка». Пучки сушеных трав под потолком, настои и травы. Я ничего не трогала с тех пор, как ее не стало.
Чуть порывшись, нашла все необходимое. Свежую простынь разрезала на бинты, и приступила к делу.
Спустя полчаса на тарелке возле кровати лежала окровавленная пуля. А рана мужчины была зашита и обмотана примочкой, пропитанной в лечебном отваре.
Я наклонилась, придержав его голову.
– Вы меня слышите?…
На бедном лице не дернулся ни один мускул. Темные ресницы подрагивали.
Зачерпнув жаропонижающий отвар в столовую ложку, я по капле споила его незнакомцу.
Гроза за окном успокоилась. Догорала свеча, бросая на стены танцы оранжевых бликов.
Мужчина закашлялся и я вздрогнула, подбираясь на стуле возле кровати, на котором сидела уже больше часа.
Из-под полуприкрытых ресниц сверкали жизнью черные смоляные глаза. Чуть влажные, должно быть от боли, которую он испытал.
– Все в порядке, – тихо, чтобы не напугать незнакомца, сказала ему, – я вытащила пулю и зашила рану. Чуть рассветет и сбегаю к соседям, вызову скорую.
На последнем слове мужчина заметно напрягся. Его тело будто подобралось, а каждая мышца груди стала сталью.
С трудом подняв руку, ухватил меня за
