мешает лишь нехватка фантазии.
Луиза оперлась головой о руки. После долгого молчания Жюль сказал:
– Ты найдешь свое счастье. – Но в тот же момент пожалел, поскольку это прозвучало так, будто он хотел уйти из ее жизни.
Луиза это поняла.
– Мы. Что от нас осталось?
– О чем ты?
– Ты прекрасно знаешь, о чем я, Жюль. Я понимаю, что надолго тебя покинула, когда так сильно захотела ребенка, а потом наконец родила. Но, когда я снова захотела жить совместной жизнью, мне стало ясно, что ты ею больше не живешь.
– Нас навсегда связывает любовь, любовь к нашему чудесному ребенку.
– Став родителями, мы потеряли друг друга.
– А возможно, задолго до этого. Думаю, нам обоим еще предстоит найти свое истинное место в мире. И сделать это мы сможем лишь тогда, когда придем к самим себе. Может, тогда это будет означать, что наши жизненные пути разойдутся. А может, и нет. Ясно одно: то, что мы значим друг для друга, можно сохранить. Прошлое, которое мы создали вместе, у нас уже никто не отнимет. Пришло время каждому идти своим путем.
Глава 31
Луиза знала, что он прав. Как далеко она ушла от человека, которым когда-то была?
Временами ее удивляла способность Жюля относиться ко всему и всем с пониманием. Она задавалась вопросом, к чему приведет это понимание или к чему оно уже привело. В минуты подобных размышлений Луиза еще чаще, чем обычно, думала о том, что ее дочь совсем на нее не похожа. На Жюля она тоже не похожа. Тогда на кого? В голове всплывали обрывки мыслей. На лице промелькнуло подозрение, словно отблеск света на мутном озере. Луиза захлопала в ладоши, будто желая избавиться от навязчивых мыслей, встала и сказала себе:
– Луиза, Луиза, только не сходи с ума. – Она прогнала из головы все чудовищное.
После рождения Флорентины их с Жюлем брак из года в год менялся. На смену страсти пришла дружба. В этих отношениях Луиза ощущала себя в безопасности, однако в то же время чувствовала, что ее женственность умирает. Иногда она даже жаждала, чтобы ее пронзила боль, просто чтобы снова себя узнать.
Когда они в последний раз друг друга желали? Желал ли он ее вообще? Или он уже давно желает другую?
Мы ожидаем от других лишь того, на что способны сами, хорошего или плохого. Мы видим в других лишь то, что уже есть в нас.
Саму Луизу не удивило, что в какой-то момент ее привлек другой мужчина. Она знала его еще со школы, а год назад случайно встретила снова. Его звали Азис. Теперь он был известным врачом. Азис любил искусство и время от времени покупал картины в ее галерее.
Когда Луиза смотрела на него, ее захватывали воспоминания о прошлом. О днях, наполненных счастьем. О почти забытых днях. Это были отношения из прошлого, прошлого, которое внезапно снова стало настоящим и окутало ее собой, словно теплым защитным плащом. Вернуло ей чувство легкости, утраченное с Жюлем. Тогда, как и сейчас, Луизу и Азиса связывала непринужденная дружба. Отношения без обязательств. Необременяющая симпатия. Уважение друг к другу, которое придает сил собственному «я».
Это произошло однажды во второй половине дня. Луиза закрыла галерею, задернула шторы в задней комнате, и они оба выскользнули из одежды. После она почувствовала себя живой и сильной. Наполненной. Желанной. Пусть это и не была любовь.
Смерть отслоилась от Луизы, как кора отслаивается от платана из-за его быстрого роста. Она избавилась от сухого покрова, сбросила его. Всего за один день она выросла из своего погибающего «я», содрала его с себя, словно обожженную кожу.
Луиза почувствовала себя неуязвимой, хотя бы на миг. И, пожалуй, что самое важное, – в каком-то смысле равной Жюлю. Ее любовь больше не зависела только от него, от ее мужа, у которого, казалось, все схвачено. Который для всего находит правильные слова. Которому жизнь почти ничего не может сделать. Который понимает даже бесконечно чуждую ей дочь.
То, что Луиза изменила в тот день, нарушила верность, она приписала Жюлю. В конце концов, это он лишил ее возможности чувствовать себя в браке живой, поэтому она имела полное право ожить с другим мужчиной. Пойти путем, которым Жюль никогда не следовал и не последует.
Луиза спустилась к озеру и поплыла сквозь тростник. Казалось, будто она плывет на месте. Время остановилось. А со временем и чувство блаженства.
Глава 32
Лежа на берегу озера, Луиза развернула лист бумаги, который Азис положил ей в карман, когда они прощались, прежде чем поцеловать ее в последний раз.
Вскоре после того, как они нашли друг друга, их пути снова разошлись, и она знала, что больше никогда его не увидит.
Дорогая Луиза,
мы оба знаем, что наша сегодняшняя встреча была первой и последней.
Ты находишься в поиске сама не зная чего.
А я думаю, что нашел то, чего никогда не искал.
Мы оба возвращаемся к жизни, которая изменилась за несколько часов.
И это хорошо.
Ты спрашивала у меня, где искать ответы.
Я не знаю.
Единственное, что я, как мне кажется, знаю, – что размышления не помогут найти ответов на главные жизненные вопросы. Решения кроются в самой жизни. Проживая ее, мы узнаем то, что в глубине души нам уже известно, но остается скрытым глубоко внутри нас.
Ты не можешь найти смысл жизни нигде, кроме как в себе самой. В этом ее загадка.
Когда выбираешь путь, доверяй тому, что говорит тебе душа. Тогда ты выберешь правильный.
Твой Азис
Луиза сложила из письма кораблик и пустила его по озеру. Вода омывала исписанную чернилами бумагу и смывала слово за словом, предложение за предложением. Азис прав: ответ был в ее сердце.
Глава 33
Только оставшись в одиночестве, он сбрасывал маску и смотрел на свое изможденное лицо. С годами поддерживать ложь становилось все сложнее. На фасаде появились первые трещины. Чем дальше они распространялись, тем сильнее рос страх быть раскрытым.
Он боролся со своей ложью, как путешественник со слишком большим багажом. Не мог с ней жить, но и без нее не мог остаться, и постепенно начал чувствовать, что разрывается между тем, что хотел бы сделать, и тем, что нужно делать, словно натянутая ткань, осыпаясь по краям.
В любой момент время могло раскрыть его поступок, а ледяное дыхание истины – унести Жюля прочь. Он чувствовал, что ложь движет им, кружит его,
