американцев. Молодые американцы менее белые и менее христианские, чем их старшие сверстники. По данным опроса PRRI 2014 года, только 29 % респондентов в возрасте от восемнадцати до двадцати девяти лет назвали себя белыми и христианами, в то время как среди респондентов старше шестидесяти пяти лет этот показатель составил 67 %. Молодые поколения также значительно менее консервативны в вопросах расы и иммиграции (а также пола и сексуальной ориентации). В 2018 году, по данным Pew, 52 % миллениалов согласились с тем, что дискриминация является "основной причиной, по которой многие чернокожие люди не могут добиться успеха в наши дни", по сравнению с 36 % бэби-бумеров и 28 % представителей так называемого "молчаливого поколения".
Конечно, неравная правовая защита сохранялась и в XXI веке, продолжались акты расовой дискриминации и другие нарушения гражданских прав. Однако нарушения прав все чаще оспаривались как политически, так и юридически. Благодаря изменению общественного мнения и эффективности таких организаций, как NAACP и Мексиканско-американский фонд правовой защиты и образования, а также общественных движений, таких как Black Lives Matter, акты расизма и дискриминации чаще вызывают публичные скандалы и серьезные (хотя и не всегда успешные) усилия по преследованию нарушителей.
Возникновение многорасовой демократии изменило Америку. Но он также представлял собой электоральную угрозу для Республиканской партии в том виде, в котором она сформировалась в конце XX века. Республиканская партия оставалась в подавляющем большинстве белой христианской партией. В 2012 году четверо из пяти избирателей-республиканцев были белыми и христианами (то есть протестантами или католиками). Однако доля белых христиан в американском электорате стремительно сокращалась: с трех четвертей электората в 1990-х годах она уменьшилась до едва ли половины электората в 2010-х.
Избрание (2008) и переизбрание (2012) Барака Обамы обнажили ограничения южной стратегии GOP. В 1980 году Рональд Рейган набрал 55 % голосов белых избирателей и превратил это в убедительную победу в сорока четырех штатах. Тридцать два года спустя Митт Ромни набрал еще более внушительные 59 % голосов белых, но все равно проиграл выборы.
Растущее разнообразие Америки не обязательно означает гибель для Республиканской партии. Демография вряд ли является политической судьбой. Социальные и политические идентичности постоянно меняются, часто непредвиденным образом, под влиянием обстоятельств и партийных стратегий. Партии могут - и часто делают это - адаптироваться и находить новые способы привлечь более широкий электорат. Но партии, которые не адаптируются к социальным и демографическим изменениям, рискуют потерпеть электоральную катастрофу.
Подумайте о судьбе Республиканской партии Калифорнии. Недавняя волна иммиграции рано захлестнула Калифорнию, превратив штат, который в 1950-х годах был более чем на 80 % белым, в штат, в котором к концу века большинство составляли небелые. В течение двадцатого века Калифорния придерживалась республиканских взглядов: тринадцать из семнадцати губернаторов были республиканцами. Но в начале 1990-х годов, когда экономика штата переживала спад, губернатор-республиканец Пит Уилсон, стремившийся к переизбранию в 1994 году, обнаружил, что сильно отстает в опросах.
Чтобы восстановить свое положение, Уилсон апеллировал к растущему недовольству среди уменьшающегося белого большинства Калифорнии. Поскольку в то время белые все еще составляли 80 % избирателей штата, а голоса латиноамериканцев (8 % избирателей) были значительно меньше, антииммигрантская позиция казалась хорошей политической ставкой. Поэтому Уилсон резко повернул вправо. Он поддержал "Предложение 187", спорную инициативу, которая ограничила бы доступ нелегальных иммигрантов к образованию и здравоохранению и обязала бы учителей, врачей и медсестер сообщать властям о каждом, кто подозревается в том, что он не имеет документов. Он также призвал временно прекратить легальную иммиграцию и отменить политику предоставления гражданства по праву рождения. Уилсон был переизбран благодаря подавляющему большинству в 62 % голосов белых. Предложение 187 также одержало победу с 63 процентами голосов белых, несмотря на то, что более трех четвертей латиноамериканцев и большинство чернокожих и азиатских американцев выступили против него. В 1990-х годах республиканцы также поддержали избирательные инициативы, запрещающие позитивные действия в государственном секторе и высшем образовании и ограничивающие двуязычное преподавание в государственных школах.
Хотя антииммигрантская стратегия калифорнийской партии поначалу была успешной на избирательных участках, в конечном итоге она дала обратный эффект. Калифорния не только становилась все более разнообразной, но вскоре в голосовании приняли участие многие иммигранты первого и второго поколения. К 2000 году большинство калифорнийцев были небелыми, а к 2021 году около 60 % избирателей Калифорнии были небелыми. Оттолкнув это формирующееся большинство ради краткосрочной электоральной выгоды, республиканцы потерпели политический крах исторического масштаба. В 1996 году они потеряли контроль над законодательным собранием Калифорнии и так и не смогли его восстановить. Они проиграли все выборы в Сенат США после 1992 года. И за исключением Арнольда Шварценеггера, умеренного политического аутсайдера, который стал губернатором в результате референдума по отзыву в 2003 году, республиканцы больше никогда не выигрывали губернаторские выборы. Численность членов GOP сократилась так стремительно, что в 2016 году она опустилась на третье место в штате, уступив демократам и "Другим".
Судьба GOP в Калифорнии не была неизбежной. Стать представителем уменьшающегося белого христианского большинства было политическим выбором. Такой выбор заманчив; он сулит значительные краткосрочные выгоды. Но, как показывает Калифорния, в конечном итоге они могут оказаться катастрофическими.
К началу XXI века лидеры республиканцев хорошо понимали эти риски. Рейнс Прибус, возглавивший Республиканский национальный комитет в 2011 году, держал в своем кабинете в штаб-квартире РНК график, показывающий рост испаноязычного населения и соответствующий уровень поддержки белых, который необходим кандидату в президенты от республиканцев для победы на будущих выборах. Линия неумолимо ползла вверх в 2012, 2016 и последующих годах. Как отмечает журналист Джереми Питерс, " вывод казался неоспоримым. GOP никак не могла выжить, завоевывая все большую и большую долю голосов белых на каждых выборах". Сенатор-республиканец от Южной Каролины Линдси Грэм выразился еще более прямолинейно, отметив в 2012 году: " Мы не генерируем достаточно сердитых белых парней, чтобы оставаться в бизнесе в долгосрочной перспективе".
Для некоторых лидеров республиканцев решение было очевидным: если GOP больше не может завоевать национальное большинство, обращаясь к белым и консервативным избирателям-христианам, она должна привлечь новые группы, особенно среди небелых избирателей. Это означало, что нужно избежать ошибки, допущенной калифорнийскими республиканцами. В 2005 году председатель RNC Кен Мелман признал, что в прошлом GOP разыгрывала расовую карту, и публично отказался от этой практики, заявив: " Я здесь сегодня как председатель республиканцев, чтобы сказать вам, что мы были неправы". Майкл Стил, ставший первым афроамериканским председателем RNC в 2009 году, объявил о прекращении южной стратегии и создал "отдел коалиций " для разработки стратегий по расширению базы избирателей GOP.
Но самые громкие усилия по расширению республиканского электората были предприняты после
