как говорю каждую неделю десятку мужчин, — если вы ее хотите, надо за ней ухаживать.
Он смотрит в недоумении, хотя я не думаю, что выразил какую-то особенно сложную мысль.
— Когда вы в последний раз делали что-то романтичное? — спрашиваю я у него. — Что вы делаете, чтобы разогреть ее?
Джоанна смеется. Сомневаюсь, что это сейчас поможет, но я не обращаю на нее внимания и продолжаю:
— Рик, мне жаль вас расстраивать, но вы далеко не первый мой клиент, который хочет больше секса.
— Ну конечно, я и не…
— Слушайте, был у меня один клиент, славный парень, но… Боже мой, я спросил у него, что он делает, чтобы сексуально возбудить жену, а он и отвечает: «Ничего». «Что же, — говорю, — вы ее не целуете, не прикасаетесь к ней, не говорите, что хотите ее?» Ничего. «Что-то же надо делать, — говорю. — В смысле, как вы сообщаете ей, что хотите заняться любовью?» — «Проще простого, — отвечает он. — Я каждый вечер ложусь спать в трусах. А в те вечера, когда мне хочется секса, я их снимаю». — «Супер, — говорю я ему. — У нее от восторга, наверное, коленки подкашиваются!»
Рик не ждет продолжения и поворачивается к Джоанне.
— Ты бы хотела получать от меня больше? — спрашивает он.
— Божечки-кошечки, Рик! — Она театральным жестом прижимает ладонь к груди. — Где ты был пятнадцать лет?
— Джоанна, он старается! — обрываю я ее. — Это прямой вопрос.
Она вздыхает — ей тоже знакома дисфункциональная позиция долготерпения.
— Ладно. — Она поворачивается к Рику. — Да, Рик. Да, я бы хотела больше.
— Расскажите подробнее, — негромко подталкиваю я ее. — «Я бы хотела больше»…
— Больше радости, — говорит Джоанна. — Больше… больше любви, представь себе. Больше… даже и не знаю… ощущения, что тебе не все равно…
На глаза у нее наворачиваются слезы — немного, и она злится на себя, что плачет, я это вижу. Но слезы есть.
— Что вы чувствуете? — спрашиваю я.
— Господи, сама не знаю! — восклицает она. — Я почти никогда не знаю, что я чувствую.
— Но сейчас, — не сдаюсь я. — Что вы чувствуете прямо сейчас?
— Просто… Мне все это время было так одиноко, что хоть волком вой! Солнышко, нам обоим было так одиноко!
Надо отдать Рику должное: сейчас, сидя рядом со сломленной женой, он на миг перестает думать о себе и раскрывает сердце. Тянется к ней, берет ее за руки, стиснутые на коленях.
— Ты верно говоришь, — произносит он тихо и нежно. — Между нами была прямо настоящая пустыня.
Он не сводит глаз с Джоанны.
— Хотите все исправить? — спрашиваю я.
— Еще бы! — резко отвечает он, потом берет себя в руки. Смотрит в мокрое от слез лицо Джоанны. — Да, — говорит он тихо, глядя в глаза жене. — Да, хочу.
— Вообще все, Рик, не только секс, — уточняю я.
— Вообще все, — повторяет он. — Конечно.
Продолжая держать ее за стиснутые руки, он смотрит на меня. Тут меня осеняет, что он совершенно ничего не знает. Не представляет себе, как к этому относиться и что положено делать.
— С чего начать?
— Это самое мудрое, что я от вас слышал, — отвечаю я. Показываю на их руки, сцепленные крепко-накрепко. — Вот с этого и начните. Если бы эти руки могли говорить, что бы они сказали?
Рик несколько секунд смотрит на жену:
— Я правда тебя хочу. Не только секса. Я тебя хочу, Джоанна. Когда-то нам было весело, помнишь?
Она кивает, но ничего не говорит. Но когда Рик осторожно убирает руки, она хватает их и притягивает его обратно.
— Хорошо, — говорю я, глядя, как они смотрят друг на друга, держась за руки. — Начало положено. * * *
Да, вы не можете прямо контролировать партнера, зато, как узнал Рик, можете влиять на свое взаимодействие с партнером, изменив собственное поведение. Это и называется работать над отношениями. Вы можете прийти домой после трудного дня и наорать на партнера за беспорядок в доме. А можете принести маленький, но неформальный подарочек или билеты в театр (и заодно привести того, кто посидит с детьми). В каком из этих двух вечеров вам хотелось бы оказаться? Ну что ж, все в ваших руках. Перестаньте думать как индивиды, начните думать как команда. Мы-сознание говорит: «Мы вместе против всего мира». «Я и Ты»-сознание говорит: «Каждый сам за себя». Я в безопасности? Я в безопасности? Я в безопасности? Я в безопасности?
Какой же фактор определяет, сумеем мы сохранить мудрость или очертя голову рухнем в спонтанные реакции? Современные исследования ясно показывают, что это определяется субъективным ощущением безопасности или ее отсутствия [1]. Помните, где-то глубоко внутри ваша автономная нервная система сканирует организм и спрашивает: «Я в безопасности? Я в безопасности? Я в безопасности? Я в безопасности?» четыре раза в секунду. Ответ на этот вопрос и определяет, какая часть вашего мозга и нервной системы активируется — та, которой мы пользуемся ежедневно, или та, к которой прибегаем в крайнем случае. Беда в том, что крайний случай одного партнера вполне может не вызвать никакой особенной тревоги у другого. Опасность в глазах смотрящего, точнее, в теле партнера. Тигры на нас в последнее время нападают редко. Но оскорбление, каменная стена, недоброе слово — этого может хватить, чтобы сказать вашему телу, что оно не в безопасности.
Я не верю, что партнеры способны создать друг для друга такое комфортное пространство, где будет всегда совершенно безопасно. Отношения в принципе опасны — до определенной степени. Иначе в них не было бы места для искренности и открытости. Что храброго в прыжке, если заранее знаешь, что тебя поймают? Все мы смертны, как я напоминаю клиентам. Жизнь полна риска. Если хочешь быть в полной безопасности, не вылезай из постели по утрам.
Думаю, когда терапевты побуждают партнеров всегда быть друг для друга тихой гаванью, это большая ошибка. Как будто мы, люди, можем обещать такое друг другу! Разумеется, мы все этого жаждем. Все мы жаждем, чтобы нас идеально встречали, идеально принимали, идеально понимали. В глубине души все мы жаждем, чтобы некий непогрешимый бог или богиня были для нас совершенными, полностью удовлетворяли наши потребности и никогда не подводили. Однако именно столкновение наших несовершенств и то, как мы управляемся с этим столкновением, и составляет самую суть, самое нутро близости. «Между идеей и повседневностью… падает Тень», — пишет Т. С. Элиот в «Полых людях» (пер. А. Сергеева). Тут-то и требуются отношенческие навыки. Я говорю клиентам, что надо учиться работать с тем партнером, который у вас есть, а не с тем, которого вы «достойны».
Когда вы видите друг в друге обособленных индивидов, а не части единого организма, это располагает к тому, чтобы перекладывать ответственность и винить друг друга. Так Рик убежден, что не имеет ни малейшего отношения к сексуальной дистанцированности Джоанны. Она сама виновата, что она такова, считает он. Бедняга. Тут уж выхода нет — или бросай ее, или страдай, — третьего не дано. Но если научиться думать с точки зрения отношений, появляется простор для действий и открываются новые возможности. Вместо того чтобы бесконечно переделывать партнера, можно попробовать улучшить свой вклад в отношения, действовать по-новому на своей стороне взаимодействия.
Я вручаю Рику потрепанный экземпляр классического труда сексолога Яна Кернера «Она кончает первой», изданного в 2004 году. В этой книге, говорю я ему, написано, что язык сильнее меча [2]. С согласия супругов, особо обговорив, что они имеют право сказать «нет» в любой момент, я прописываю
