Минамото и Сугавара, которые делали и не делали императоров и боролись друг с другом в пылкой манере итальянского Ренессанса. Сугавара Митидзанэ прославился на всю Японию своим покровительством литературе и теперь почитается как Бог Букв, в честь которого двадцать пятого числа каждого месяца объявляется школьный праздник; а молодой сёгун Минамото Санэтомо отличился тем, что утром перед убийством сочинил эту простую строфу, выдержанную в самом строгом японском стиле:
Если я больше не приду,
Сливовое дерево рядом с моей дверью,
Не забывай о весне,
Верное цветение.29
При просвещенном Дайго (898-930), величайшем из императоров, поставленных кланом Фудзивара, Япония продолжала впитывать культуру и роскошь Китая, достигшего в то время расцвета при Т'анге, и начала соперничать с ним. Взяв религию из Поднебесной, японцы стали перенимать из того же источника одежду и спорт, кулинарию и письменность, поэзию и методы управления, музыку и искусство, сады и архитектуру; даже их прекрасные столицы, Нара и Киото, были построены в подражание Чанг-ану.30 Япония импортировала китайскую культуру тысячу лет назад так же, как в наши дни импортирует культуру Европы и Америки: сначала поспешно, потом с разбором; ревностно сохраняя свой собственный дух и характер, с усердием приспосабливая новые пути к древним и родным целям.
Стимулируемая своим великим соседом и защищенная упорядоченным и постоянным правительством, Япония вступила в тот период Энги (901-922 гг.), который считается апогеем Золотого века.* Богатство накапливалось, и в центре его была модная жизнь в роскоши, утонченности и культуре, равных которой не было вплоть до дворов Медичи и салонов французского Просвещения. Киото стал Парижем и Версалем Франции, элегантным в поэзии и одежде, изысканным в манерах и искусствах, устанавливающим для всей нации стандарты образованности и вкуса. Каждый аппетит был полон и свободен; кухня изобретала новинки для вкуса и устраивала пиры для гурманов и гурмэ; а на блуд или прелюбодеяние смотрели как на очень тяжкий грех.32 Шелковые ткани тончайшей фактуры одевали каждого лорда и леди, а гармонии цвета развевались на каждом рукаве. Музыка и танцы украшали жизнь храма и двора, и украшали дома аристократов, привлекательно озелененные снаружи и роскошно отделанные интерьерами из бронзы или жемчуга, слоновой кости или золота, или из дерева с изысканной резьбой.33 Литература процветала, а нравы разлагались.
Такие эпохи блистательной утонченности, как правило, кратковременны, поскольку они ненадежно опираются на концентрированное богатство, которое в любой момент может быть уничтожено колебаниями торговли, нетерпением эксплуатируемых или военными удачами. Расточительность двора в конце концов погубила платежеспособность государства; возвышение культуры над способностями привело к тому, что на административные должности стали назначать некомпетентных поэтов, под носом которых незаметно размножалась коррупция; наконец, должности были проданы тому, кто больше заплатит.34 Преступность росла среди бедных, в то время как роскошь росла среди богатых; разбойники и пираты заполонили дороги и моря, и беспристрастно охотились на народ и императора; сборщиков налогов грабили, когда они доставляли свои доходы ко двору. Банды разбойников были организованы в провинциях и даже в самой столице; какое-то время самый известный преступник Японии, как и наш, жил в открытом великолепии, слишком могущественный, чтобы его можно было арестовать или досадить.35 Пренебрежение воинскими привычками и добродетелями, военной организацией и обороной оставляло правительство беззащитным перед нападением любого безжалостного буканьера. Великие семьи создали свои собственные армии, и началась эпоха гражданской войны, в которой они хаотично боролись за право называть императора. Сам император с каждым днем становился все более беспомощным, а главы кланов вновь становились почти независимыми владыками. И снова история двигалась в своем древнем колебании между могущественной центральной властью и феодальным децентрализованным режимом.
IV. ДИКТАТОРЫ
Сёгуны - Камакурское "бакуфу" - Регентство Ходзё - Вторжение Кублай-хана - Сёгунат Асикага - Три буканьера
Под влиянием этой ситуации возник класс военных диктаторов, которые взяли на себя всю полноту власти над различными частями архипелага и признали императора лишь божественным фасадом Японии, который необходимо содержать с минимальными затратами. Крестьяне, больше не защищенные от разбойников императорской армией или полицией, платили налоги не императору, а сёгунам, или генералам, поскольку только сёгуны могли защитить их от грабежа.36 Феодальная система восторжествовала в Японии по той же причине, что и в Европе: местные источники власти росли в силу того, что центральное и отдаленное правительство не могло поддерживать безопасность и порядок.
Примерно в 1192 году один из членов клана Минамото, Ёритомо, собрал вокруг себя армию солдат и вассалов и основал независимую власть, которая по месту своего пребывания получила название "Камакура бакуфу". Само слово "бакуфу" означало военную должность и прямо указывало на характер нового режима. Великий Ёритомо внезапно умер в 1198 году,* и его преемниками стали его слабые сыновья, ибо, как гласит японская пословица, "у великого человека нет семени".38 Соперничающая семья создала в 1199 году "регентство Ходзё", которое в течение 134 лет управляло сёгунами, правившими императорами. Кублай-хан воспользовался этим тринитарным правительством, чтобы попытаться завоевать Японию, поскольку умные корейцы, опасаясь ее, описали ему ее как желанно богатую. Хубилай заказал своим кораблестроителям такой огромный флот, что китайские поэты изобразили холмы, оплакивающие свои опустевшие леса.39 Японцы, героически оглядываясь назад, насчитали 70 000 кораблей, но менее патриотичные историки довольствуются 3500 кораблями и 100 000 человек. Эта гигантская армада появилась у берегов Японии в конце 1291 года. Храбрые островитяне вышли навстречу ей на импровизированном и сравнительно крошечном флоте; но, как и в случае с меньшей, но более знаменитой Армадой,† поднялся "Великий ветер", прославленный в благодарной памяти, разбил корабли могущественного хана о скалы, утопил 70 000 его моряков, а остальных спас для жизни в рабстве в Японии.
В 1333 году настал черед хойосов. Ибо они тоже были отравлены властью, и наследственное правление со временем перешло от негодяев и гениев к трусам и глупцам. Такатоки, последний из рода, питал страсть к собакам; он принимал их вместо налогов и собрал от четырех до пяти тысяч; он держал их в псарнях с золотыми и серебряными украшениями, кормил рыбой и птицей и возил в паланкинах , чтобы они поднимались в воздух. Современный император, Го Дайго, увидел в вырождении своих хранителей возможность восстановить императорскую власть. Кланы Минамото и Асикага сплотились вокруг него, и после многочисленных поражений он привел свои войска к победе над регентством. Такатоки и 870 его вассалов и генералов удалились в храм, выпили последнюю чашку сакэ и совершили харакири. "Это, - сказал один из них, вытаскивая своей рукой кишки, - придает вину прекрасный вкус".40
Асикага Такаудзи выступил против императора, которого он помог восстановить,
