мобильник в задний карман джинсов. — Или он кажется тебе любопытным, потому что ты у нас теперь крутой репортер в поисках правды и справедливости?
— А нельзя и то и другое одновременно? — Она выбросила сгоревший сэндвич в мусорную корзину и поставила сковородку в раковину.
— Сомневаюсь.
— В основе ее предвыборной кампании — обещание закончить войну в Афганистане.
Мой взгляд метнулся к сестре.
— Так и думала, что тебе будет интересно. — Она подалась ко мне, облокотившись о маленький островок. — Не уверена, что она набрала достаточно голосов, и, по правде говоря, не знаю, возможно ли протолкнуть такие изменения в законодательстве… При нынешнем составе конгресса — вряд ли. Но если она победит на выборах и папа потянет за ниточки, уверена, тебя возьмут стажером.
— Карьера в политике? — Я покачала головой. — Ну уж нет, спасибо. И папа просто так за ниточки не тянет. Нет уж, пойду в некоммерческий сектор, как и планировала. — Я не теряла надежду изменить мир.
— Папочка будет в восторге, — усмехнулась Серена. — Скажи ему на Рождество, чтобы мы все смогли полюбоваться, как он от злости покраснеет, будто шарик на елке.
— Он же не злился, когда ты занялась журналистикой. — Я взяла блокнот, открыла его на чистой странице и проставила слева цифры от одного до десяти.
— Потому что тогда он еще планировал, что ты выйдешь за Ковингтона и усилишь его политическую власть, — ответила Серена. — Политик в семье нужен папе гораздо больше нас.
— Увы, это так. — За последние несколько лет я окончательно в этом убедилась. — Политик или, как минимум, финансист, чтобы продолжить дело «Астор энтерпрайзез».
— Ну знаешь, я не для того старалась сбросить поводок, чтобы он надел на меня сбрую и повел, куда хочется ему. Ни за что. — Сестра покачала головой.
— В этом мы сходимся. И давай не будем портить Рождество. Расскажу им обо всем, когда приедут на мой день рождения в марте.
Серена поморщилась, но быстро взяла себя в руки.
— Слушай, знаю, ты обрадовалась, когда они сказали, что приедут, но я бы на твоем месте… — Она закусила губу.
— Не слишком надеялась? — договорила я.
— Именно.
— Они приедут. — Я вскинула брови в ответ на ее скептический взгляд. — Я точно знаю. Во-первых, они обещали. Во-вторых, уже забронировали гостиницу.
— Я просто не хочу, чтобы ты разочаровывалась. Снова. На них нельзя полагаться, Иззи. Именно поэтому мне хочется, чтобы ты нашла парня, на которого можно положиться. — Серена многозначительно посмотрела на письмо.
— Нейт еще ни разу меня не подвел. — Я уставилась на пустые цифры в списке. В голове вертелось любимое слово — возможности. Где-то, где есть пляж. Где Нейт сможет целовать меня в море. Я воображала, будто именно это было в зачеркнутых строчках.
— Кстати, ее зовут Лорен, — сказала Серена.
— Кого?
— Женщину, которая баллотируется в конгресс. Элиана Лорен.
— Я посмотрю. — Надо хотя бы глянуть, стоит ли за нее голосовать.
Я прижала ручку к бумаге напротив номера один и написала одно слово.
Фиджи. * * *
К сентябрю писем накопилось намного больше, а еще накопился стресс. Учиться на юридическом оказалось гораздо сложнее, чем я думала. В период выпускных экзаменов у меня совсем не оставалось времени на чтение. Иногда я даже не успевала отвечать на все его письма.
Нейт сдержал обещание и не упрекал меня, когда я почти месяц не давала о себе знать. Он продолжал писать и повторять, как гордится моими успехами в юриспруденции.
Рождество прошло как всегда: чересчур дорогие подарки от родителей, не вызывавшие ничего, кроме неловкости, и не менее неловкие объятия, больше напоминавшие два похлопывания по спине. Но пришел январь, и я вернулась к привычному ритму.
В конце января я получила письмо от Нейта. «Делай, что должна, и никогда не извиняйся», — писал он.
В феврале я начала встречаться с новым парнем и продержалась целых три недели.
На четвертой я его бросила. На той же неделе мать с отцом отменили поездку в Вашингтон на мой день рождения: открытие нового офиса в Чикаго оказалось важнее.
Я не знала отца Нейта, и он никогда не рассказывал, почему боялся стать похожим на него, но я, кажется, начала испытывать подобные чувства к собственному отцу. Я не претендовала на главное место в его жизни, но мне хотелось хотя бы изредка оказываться в первой десятке по важности.
— Опять? — спросила Марго, когда я позвонила ей в марте. Мы старались созваниваться раз в месяц.
— Я продержалась четыре свидания, — ответила я, зажав телефон между ухом и плечом и складывая чистую одежду. — Не всем суждено встретить своего единственного в двадцать два.
— Тебе еще не двадцать два, — напомнила она. — День рождения завтра.
— Ты поняла, о чем я. — Я повесила свою любимую рубашку в шкаф и убрала толстовку Нейта в ящик под кроватью. — Просто не вижу смысла морочить людям голову, если и так понимаю, что ничего не выйдет.
— Ничего не выйдет, если ты будешь сливаться на четвертом свидании, — заметила Марго.
Я взглянула на коробку с письмами на столе.
— Полностью согласна.
Из гостиной раздался громкий смех.
— Кажется, кому-то весело, — проговорила Марго.
— К Серене в гости пришел парень, я прячусь в спальне.
— А как учеба?
— Отлично, мам.
Марго фыркнула, а я улыбнулась.
— Выходит, мне делать нечего, а еще только вечер пятницы. Все выходные свободны, можно целый день сидеть у телика или…
— Написать Нейту, — нараспев проговорила Марго.
— Ты как Серена, в самом деле.
— Серена обожает Нейта. А я… — Подруга замолчала.
Я поставила пустую корзину для белья на пол крошечного встроенного шкафа.
— Ты что? Говори.
— Я пока не поняла, то ли у вас сказочная любовь, предначертанная судьбой, то ли вас сплотила пережитая вместе травма.
— А как твоя учеба, госпожа психиатр? — пошутила я, хотя у меня самой пару раз возникали те же сомнения. Но даже спустя столько месяцев после расставания я ужасно по нему скучала, а значит, все-таки нас что-то связывало… Хотя мы были вместе совсем недолго, за короткое время знакомства и переписки я узнала Нейта намного лучше, чем осла Джереми. В письмах не получалось попусту болтать, не то что на свиданиях в кино.
— Один предмет боюсь провалить, — призналась Марго.
— Провалить — значит совсем не сдать? Или получить «удовлетворительно»?
— Это то же самое.
Я улыбнулась:
— Нет. А если серьезно, я могу чем-то помочь?
— Можешь переехать в нашу тундру и каждый день вытаскивать меня попить кофе, чтобы я могла любоваться твоим прелестным личиком, — ответила она.
— А кроме этого? — Позвонили в дверь, но я плюхнулась на кровать, решив, что Серена откроет.
— Ничем. Слушать мое нытье.
— Всегда рада.
— Иззи! — позвала меня Серена.
— Мне пора, ужин принесли. — Мы попрощались, и я отключилась.
— Иззи! — снова выкрикнула Серена.
— Да иду я, иду! — Я подтянула пижамные штаны из мягкой фланели и застегнула кофту с эмблемой «Джорджтауна», которую надела на голое тело, чтобы не напугать парня Серены за те две секунды, что понадобятся, чтобы схватить еду и снова спрятаться в своем убежище.
Я открыла дверь спальни и увидела Серену. Та улыбалась, как Чеширский Кот.
— Что?
— Меня все выходные не будет. Сосед Люка уехал из города, квартира в нашем распоряжении. Он как раз собирает мою сумку. — Сестра казалась такой счастливой, и я побоялась напоминать, что завтра у меня день рождения.
— Чудесно! Желаю хорошо провести время. — Я вымученно улыбнулась, надеясь, что она не заметит мое разочарование.
Серена крепко меня обняла:
— У тебя будет лучший день рождения. Только обещай, что не станешь все время сидеть в квартире.
— Обещаю. — Я нагло врала. Максимум, сбегаю за кофе в соседнюю кафешку и просижу дома все выходные. Я уже запланировала сериальный марафон.
Она отошла на шаг и пристально на меня посмотрела, будто пытаясь понять, вру я или нет.
— Ладно. Ужин на столе. Люблю тебя.
