class="p">— И я тебя.
Серена сжала мою руку и убежала, схватив за руку Люка и захлопнув входную дверь, прежде чем я успела дойти до гостиной.
— Странно это все, — пробормотала я и направилась на кухню, на запах свежей китайской еды.
Но зайдя на кухню, подскочила от неожиданности. К кухонному островку вальяжно привалился красивый парень, который должен был находиться на другом краю света, но почему-то стоял здесь. На нем были джинсы и куртка, которую он даже не успел расстегнуть; рядом на полу лежал видавший виды камуфляжный рюкзак. Несмотря на усталость в голубых глазах, он казался таким прекрасным, что у меня перехватило дыхание.
— Нейт? — выпалила я.
Он здесь. В Штатах. У меня на кухне.
— Привет. — Он улыбнулся, и на щеке заиграла ямочка.
Сердце пустилось вскачь, как беговая лошадь, и я помчалась к нему. Перепрыгнула диван и преодолела разделявшее нас расстояние меньше чем за секунду. Подушки разлетелись во все стороны, но мне было все равно. Нельзя было тратить время. Он подхватил меня в объятия на лету.
— Ты приехал! — воскликнула я, уткнувшись в его теплую шею. Ноги болтались над землей: Нейт поднял меня и крепко прижал к себе.
— С днем рождения, Изабо, — сказал он.
Такого подарка мне еще никто не дарил.
Глава пятнадцатая Иззи
Кабул, Афганистан
Август 2021 года
Я прислонилась спиной к закрытой двери, чувствуя, как бьется сердце, хотя билось оно совсем не из-за Джереми. Он оглядел мои комнаты, диван и кресла в гостиной, маленькую кухню. Видимо, разговор, которого я избегала последние полтора месяца, все-таки должен был состояться, хотела я этого или нет.
Во мне заклокотал гнев. Мне даже стало жарко. Как он посмел заявиться сюда?
Всегда можно попросить Нейта вытолкать его за дверь, подумала я.
Вот только вряд ли Нейт прислушается ко мне после нашего диалога в коридоре. Он наверняка уже договаривается о замене.
Ты все-таки выходишь за своего осла с юридического. Боже, какое у него было лицо! На нем отразилась не только боль предательства, а кое-что хуже. Разочарование. Поскольку Нейт знал, что связывало нас с Джереми, я его прекрасно понимала.
Я и сама в себе разочаровалась из-за того, как долго это длилось. Кольцо на пальце утягивало меня вниз, как якорь, привязывая к человеку, который, как я наконец поняла, никогда меня не заслуживал.
— Твоя комната лучше моей, — заявил Джереми.
Он снял темно-синий пиджак — под ним оказалась безупречно отглаженная рубашка. В таком виде приходят на сессию в Сенат, а не едут в Афганистан. Он повесил пиджак на спинку стула и повернулся ко мне. Карие глаза смерили меня тем же оценивающим взглядом, каким до этого окинули мои апартаменты. Судя по хмурому виду Джереми, я ему тоже не понравилась.
Но впервые со дня нашего знакомства в Сиракузах мне было абсолютно плевать, что Джереми думает обо мне, моих штанах, помявшихся в дороге, и грязной от пыли блузке. Я больше не стремилась произвести на него впечатление.
При мысли об этом я выпрямилась и расправила плечи.
— Зачем ты приехал?
Я сняла шарф, убрала его в сумку и сложила руки на груди. После неудачных переговоров с сестрой мне совершенно не хотелось разбираться с Джереми. Я не могла описать свое состояние и тот ад, что творился вокруг. Похоже, все жизненные неудачи одновременно решили напомнить о себе. Казалось, я опутана электропроводами, которые могли ударить током при малейшем движении.
— Всегда сразу переходишь к делу, да, Иза?
Он подошел и предъявил мне одну из пяти своих фирменных улыбок. Это была улыбка номер четыре, покаянная и означавшая «ну что с меня взять, мальчишки есть мальчишки».
Иза. Нас познакомил мой отец; с тех пор Джереми так меня и звал.
Я подняла руку. Он остановился посреди комнаты и приподнял ухоженную бровь.
— Дай угадаю, ты прилетел на папином частном самолете? — Я склонила голову набок. — Или это визит в рамках предвыборной кампании?
— Вообще-то, ради этой поездки мне пришлось отменить три публичных мероприятия. — Улыбка Джереми дрогнула. Он почесал подбородок. — Мероприятия, на которых ты должна была меня сопровождать!
— Я бы все равно не стала тебя сопровождать, даже если бы осталась в Штатах. — Я покачала головой, подошла к маленькому столику за диваном, поставила на него сумку и размяла затекшие плечи. — Тебе нечего тут делать, Джереми. Я же сказала, мне надо побыть одной. А ты погнался за мной на край света. Непохоже, что ты уважаешь мои просьбы.
— Брось, Иза. — Он включил улыбку номер три: мальчишескую, к которой прибегал, когда хотел добиться своего. Однажды эта улыбка уже одурачила меня и заставила дать ему второй шанс. — Я думал, тебе нравятся смелые романтические жесты, как в книжках, которыми ты зачитываешься. Я ради тебя прилетел в зону боевых действий. Разве это не доказательство моей любви и искреннего желания наладить наши отношения?
Он двинулся ко мне, но я встала так, чтобы нас разделял диван.
— Это доказательство того, что ты уже сфотографировался для прессы внизу, где помогал оформить визы и обсуждал эвакуацию своих будущих избирателей.
В глазах Джереми вспыхнуло удивление. Он отвел взгляд и провел рукой по спинке дивана.
— Естественно, я сделал все необходимое, чтобы убедить отца списать эти расходы на счет предвыборной кампании.
— А тебе самому не надоело постоянно умасливать папочку? Лично меня уже от этого тошнит.
Я и не догадывалась об этом, пока слова не слетели с языка. А ведь правда, я только и делала, что пыталась угодить мужчинам в своей жизни. А те только и делали, что бросали меня, когда им было удобно. Встретив Нейта, я окончательно в этом убедилась: к сожалению, он не разрушил этот порочный круг, а стал его частью.
— Брось, Иза. Ты знаешь, что без папиной поддержки меня не выберут… надо играть по правилам. Так принято.
— Ясно. Что ж, не буду тебя задерживать. Можешь лететь обратно.
Закати я глаза чуть сильнее, они бы выпали. Для Джереми не существовало ничего важнее политики. Именно поэтому мои родители так сильно его любили. В отличие от меня.
— Поехали со мной. — Его умоляющий взгляд был искренним, и я чуть не поддалась.
— Если ты тоже начнешь говорить, как тут опасно…
— О нет. — Джереми покачал головой. — Я уважаю твою работу и решение приехать сюда. Это роскошное дополнение к резюме и тема для будущих интервью, но…
В моих глазах полыхнул гнев. Естественно, он думал только об интервью.
— Но что?
Джереми поморщился и снова прибегнул к улыбке номер три.
— Но у нас был уговор, — напомнил он. — Ты поддерживаешь меня в предвыборной кампании, а я не буду заставлять тебя бросить работу, когда меня изберут.
Я раскрыла рот, потом закрыла и снова открыла, и так несколько раз. Нужные слова никак не находились.
— Ты в своем уме? Думаешь, я буду ходить с тобой под ручку на мероприятия после того, как застала в твоем кабинете Клариссу Бетарио, распластавшуюся на столе, как осьминог?
При одном воспоминании об этом мне стало дурно, но сердце даже не кольнуло.
— Это было… неприятно, согласен, — признался Джереми. — Но не притворяйся, твое сердце не разбито. Мы слишком хорошо друг друга знаем, я вижу тебя насквозь. Да, ты разозлилась. Возможно, смутилась…
— Это было унизительно! — Я сжала кулаки и вонзилась ногтями в ладони. — Все в твоем офисе знали о вас и с радостью сообщили, что это было не однократное помутнение! Ты крутил с ней полгода, то есть практически с того самого дня, как мы объявили о помолвке.
Джереми медленно и глубоко вздохнул и отвел взгляд — привычка, с которой он пока не научился справляться. Она означала, что он думает над ответом.
— Мне жаль, что ты пережила унижение, Иза. Мне правда
