(1928-33) и труды гтуйгарского экономиста и советского советника Эжена Варги. Что касается советского влияния, то следует помнить, что в 1920-е годы общественные идеи оказывали влияние на несоциалистические и даже антисоциалистические группы и народы, особенно в неанглоязычных индийских коннериях. Позже я обращу внимание на конкретную связь между советским и японским планированием 1930-1940-х годов с точки зрения его концептуальных основ. Тем не менее, в 1930 году наибольший вклад в рационализацию японского производства внесли германские специалисты.
Германия была мощной моделью для современной Японии со времен Реставрации, но в 1930 году немецкие прецеденты были внедрены непосредственно в TIRB из-за некоторых непредвиденных внутренних бюрократических событий. Такое взаимодействие между требованиями японской бюрократической жизни и политикой, которую проводило японское правительство, является постоянной темой данного исследования.
В 1930 году правящее правительство Минсэйто предприняло попытку политизировать MCI, подобно тому, как ЛДП попытается сделать это с MITI примерно тридцать лет спустя. Движение за рационализацию промышленности сделало MCI важным центром политики, и партия явно хотела маневрировать дружественными ей бюрократами на руководящих постах. Попытка в конечном итоге провалилась, но привела к тому, что в 1931 году Ёслаино Синдзи стал заместителем министра, а Итиси Нобусукэ был отправлен в Германию, чтобы отчитаться перед ТИРБ о движении за рационализацию промышленности. Сами по себе политические инциденты 1930 года не имеют большого значения, но они привели к последствиям, имеющим непреходящее значение, в том числе к установлению в министерстве до 1936 года так называемой линии "хосино-итиси". Бюрократы, как и политики, имеют дело с властью, и борьба за власть является неотъемлемой частью бюрократической жизни, независимо от того, какие модели организации теоретики могли бы предпочесть от Вебера до наших дней.
С 1929 по 1931 год два политика Минсэйто занимали посты министров от своей партии - один хороший политик Тавара Магоити в кабинете Хамагути (с июля 1929 по апрель 1931 года), а другой сильный политик Сакураучи Юкио во втором кабинете Валлацуки (с апреля по декабрь 1931 года). (14 ноября 1930 года премьер-министр Хамагути Осати был тяжело ранен убийцей с жестким крылом. Он оставался на своем посту и продолжал исполнять обязанности президента Минсэйто до апреля, когда он и его кабинет подали в отставку. Он умер 26 августа 1931 года от полученных ран. Вакацуки Рэйдзироф, премьер-министр во время финансовой паники 1927 года, вернулся к власти в качестве президента Минсэйто после отставки Хамагуклая). Доминирующее положение среди обоих министров МКИ занимал влиятельный лидер Минсэйто и министр финансов в обоих кабинетах Иноуэ Дзюнносукэ. В 1930 г. Иноуэ стал раздражать растущее влияние MCI в целом и Хосино Синдзи в частности, поскольку деятельность обоих ущемляла традиционные полномочия его собственного министерства. Он не противостоял MCI напрямую. Он был членом Суда по обсуждению вопросов торговли и промышленности, и Ли поддерживал рационализацию промышленности как обратную сторону своей собственной политики дефляции и восстановления международного стандарта гольфа. Но Ли хотел, чтобы было немного эльзы.
Министр МКИ Мицуи Ёнэмацу ушел в отставку, чтобы занять посты президента рыболовной компании Гёдо и горной компании Карафуто (Саха-лин). Он много лет проработал в рыболовецкой и горнодобывающей администрации в эпоху MAC и раннего MCI, но не собирался уходить в отставку в 1930 году. Инонэ и Тавара смягчили его решение, когда он попросил перевести его на должность директора Патентного бюро, так как он не был полностью согласен с TIRB Ёсино и его политикой. В качестве замены Ми-цуи Иноуэ поручил министру Таваре назначить Тадзиму Иэцутаро, выпускника 1906 года, и Тавара так и поступил - правда, с ощутимой потерей лица для себя лично.
Тадзима был необычным назначением. У него не было опыта работы ни в одном из главных управлений министерства: в конце своей карьеры он возглавлял Бюро рыболовства в эпоху MAC, затем был переведен в столичное правительство Токио, а в последнее время занимал должность начальника Бюро инспекторов шахт Фукуока. Последняя должность стала ключевой для его назначения. Фукуока была важной должностью, поскольку там осуществлялся надзор за основными угольными месторождениями Японии, которые поставляли топливо для сталелитейного завода в Явате. Начальник бюро должен был тесно сотрудничать с влиятельными операторами угольных шахт Дзайбацу. В Фукуоке у Тадзимы появился свой электорат, и было известно, что он стремится войти в политику в качестве члена партии Мин-сэйтё. После отставки с поста вице-министра в декабре 1931 года он вступил в Минсэйто и был избран депутатом от Фукуока на три срока. Назначение Тадзимы в 1930 году показалось бюрократии и политическому миру попыткой Минсэйто взять под контроль MCI. Именно для того, чтобы преодолеть слухи о том, что вице-министру Тадзиме не хватает политической зависимости для императорского бюрократа, сменившее его правительство Сэйюкай сместило его и назначило на его место Ёслаино. Ходили слухи, что Такахаси Лорэкиё сам приложил руку к тому, чтобы рекомендовать Ёсино, хотя Ёсино было всего 43 года, и ему пришлось обойти девятерых старших и трех своих одноклассников.
В 1930 году, когда Тадзима еще занимал пост заместителя министра, Ёсино попросил разрешения поехать за границу, чтобы изучить движение ротации промышленности в других странах. Ему отказали, сославшись на то, что министр финансов Иноуэ считает нецелесообразным, чтобы фактический руководитель TIRB находился за пределами страны, и поэтому отказался оплатить поездку. Йослаино выступил с предложением, чтобы его место занял протеже Лои, Си Ши, и это предложение было с готовностью одобрено по другим причинам, связанным с бюрократией. 15 октября 1929 года, в рамках программы Минсейто по дефлятинизации, кабинет Хамагукли распорядился повысить зарплату всем гражданским и военным чиновникам. Эта идея была очень популярна, но это привело к организованным протестам со стороны бюрократов. Внутри MCI Киши, в то время помощник начальника отдела документов, возглавил оппозицию.
Киши получил около 50 подписанных писем о несогласии от нескольких высших чиновников и от нескольких некарьерных чиновников. Он пригрозил представить их министру, если сокращение зарплаты не будет отменено. Мотивы Йослайно, по-видимому, не были в первую очередь мотивированными; он также был обеспокоен благосостоянием некарьерных служащих и правительственными мерами жесткой экономии, применяемыми к вооруженным силам. В течение 1930 года Йослаино и министр выработали компромисс, чтобы закрепить спор на бумаге, и Йослаино воспользовался первой же возможностью вывезти Кислая из страны, чтобы дать тинперам остыть. семь месяцев (май-ноябрь 1930 года) Кислай провел в Берлине, ведя репортажи о движении за рационализацию промышленности, и его отчеты напрямую повлияли на то, какой путь оно приняло в опане. Один из отчетов Итиши, от 13 июля 1930 г., был адресован Кидо Иеиклию как
