он поступил в Тринити-колледж в Дублине в качестве сизаря, или рабочего студента, носил отличительный костюм, выполнял рутинную работу и подвергался издевательствам со стороны тираничного наставника. Он сбежал в Корк, собираясь уехать в Америку, но его старший брат Генри догнал его и уговорил вернуться в колледж. Оливер хорошо справлялся с классикой, но оказался невосприимчив к наукам; тем не менее, ему удалось получить степень бакалавра.
Он подал прошение о приеме в малые церковные ордена, но поразил епископа, явившись в алых бриджах. Отвергнутый, он стал репетитором, поссорился со своим учеником и снова отправился в Корк и Америку. В дело вмешался дядя, который дал ему пятьдесят фунтов на поездку в Лондон; Оливер проиграл их в игорном доме. Родственники были опечалены его бесполезной некомпетентностью, но очарованы его весельем, флейтой и песнями. Был собран фонд для финансирования его обучения медицине в Эдинбурге, а затем в Лейдене. Он добился определенных успехов, но покинул Лейден, не получив диплома. В Париже (по его словам) он посещал химические лекции Руэля. Затем он отправился в неторопливое путешествие (1755), пройдя Францию, Германию, Швейцарию и Северную Италию, играя на на своей флейте на деревенских танцах, зарабатывая бессистемной едой, получая милостыню у монастырских ворот.159 В январе 1756 года он вернулся в Англию.
Он занимался медицинской практикой в Лондоне, исправлял гранки для Сэмюэла Ричардсона, преподавал в школе в Суррее, а затем устроился в Лондоне наемным писателем, выполняя случайную литературную работу и участвуя в журналах. За четыре недели он написал "Жизнь Вольтера". В 1759 году он уговорил Додсли опубликовать поверхностное "Исследование состояния вежливой образованности в Европе" (Enquiry into the State of Polite Learning in Europe). Его замечания о театральных менеджерах надолго обидели Гаррика. В ней утверждалось, что за эпохой творческой литературы, как правило, следует эпоха критики, которая выводит правила из практики творцов и, как правило, подавляет стиль и воображение новых поэтов. Голдсмит считал, что в 1759 году Европа находилась именно в таком состоянии.
Годом позже он написал для журнала Ньюбери "Public Ledger" несколько "Китайских писем", которые были переизданы в 1762 году под названием "Гражданин мира". Схема была старой: представить себе восточного путешественника, который с забавой и ужасом рассказывает о том, как живут европейцы. Так, Лиен Чи Алтанги в письмах к другу на родину описывает Европу как беспорядочный театр скупости, амбиций и интриг. Голдсмит выпустил книгу анонимно, но обитатели Флит-стрит узнали его стиль в простом языке, живых описаниях и приятном тоне. Почувствовав свою славу, он переехал в лучшие апартаменты в доме № 6 Wine Office Court. Похвалив Джонсона в "Китайских письмах", он решился пригласить лексикографа (который жил как раз напротив) на ужин. Джонсон пришел, и началась их долгая дружба (31 мая 1761 года).
Однажды в октябре 1762 года Джонсон получил срочное послание от Голдсмита с просьбой о помощи. Он отправил гинею, вскоре приехал и обнаружил, что Голдсмита собираются арестовать за неуплату аренды. Он спросил друга, нет ли у него чего-нибудь ценного, что можно было бы заложить или продать. Голдсмит дал ему рукопись под названием "Викарий из Уэйкфилда". Джонсон (согласно рассказу Джонсона160) попросил хозяйку подождать, принес роман книготорговцу Джону Ньюбери, продал его за 60 фунтов и отнес деньги Голдсмиту, который заплатил за квартиру и отпраздновал это бутылкой вина. Книготорговец хранил рукопись неопубликованной в течение четырех лет.
В декабре 1764 года Голдсмит опубликовал свою первую большую поэму "Путешественник, или Перспектива общества" (The Traveller, or A Prospect of Society). Он рассказал о своих странствиях по континентам, описал недостатки и достоинства каждой страны и отметил, что каждая из них считает себя лучшей. Он превозносил могущество Англии (которая только что выиграла Семилетнюю войну) и описывал МП:
Гордость в их порту, вызов в их глазах
- я вижу, как мимо проходят владыки рода человеческого;
Но он предупреждал, что скупость портит британское правление, что эгоистичные огораживания приводят к обнищанию крестьянства и гонят самых крепких сыновей Англии в Америку. Он показал рукопись Джонсону, который добавил девять строк, в основном в конце, умаляя влияние политики на счастье человека и восхваляя домашние радости.
Успех поэмы удивил всех, кроме Джонсона, который помог ей, заявив: "Со времен Поупа не было столь прекрасной поэмы".161-что не понравилось Грею. Издатель получил солидную прибыль от повторных изданий, но выплатил автору всего двадцать гиней. Голдсмит переехал в лучшие комнаты в Темпле; он купил новый костюм, пурпурные бриджи, алый плащ, парик и трость, и с таким достоинством возобновил врачебную практику. Эксперимент не удался, и успех "Викария из Уэйкфилда" вернул его к литературе.
Книготорговец, купивший рукопись у Джонсона, считал, что свежая слава Голдсмита принесет странному роману признание. Он вышел небольшим тиражом 27 марта 1766 года; его распродали за два месяца, а второе издание - еще за три месяца; но только в 1774 году продажи окупили вложения издателя. Уже в 1770 году Гердер рекомендовал книгу Гете, который назвал ее "одним из лучших романов, когда-либо написанных".162 Вальтер Скотт согласился с ним.163 Вашингтон Ирвинг восхищался тем, что холостяк, бездомный с детства, смог нарисовать "самую приятную картину домашней добродетели и всех прелестей супружеского состояния".164 Возможно, именно отстраненность Голдсмита от семейной жизни заставила его идеализировать дом, невольная холостяцкая жизнь - идеализировать юную женственность, а анонимные похождения - превозносить женское целомудрие как более ценное, чем жизнь. Его нежные воспоминания об отце и брате создали портрет доктора Примроуза, который, будучи "священником, мужем и отцом семейства, ... объединяет в себе три величайших характера на земле".165 Его собственные странствия вновь проявились в сыне Джордже, который, как и Голдсмит, закончил свои странствия в качестве наемного писателя в Лондоне. Эта история невероятна и очаровательна.
Доходы от "Путешественника" и "Викария из Уэйкфилда" были вскоре потрачены, поскольку Голдсмит был ситом для валюты и всегда жил будущим. Он с завистью смотрел на славу и богатство, которые могли принести успешные пьесы. Он взялся за перо в трудном жанре, назвал результат "Добродушный человек" и предложил его Гаррику. Дэвид постарался забыть уничижительные высказывания Голдсмита в его адрес и согласился на постановку пьесы. Однако в ней высмеивались сентиментальные комедии, а именно они приносили Гаррику деньги. Он предложил изменения, Голдсмит их отверг; Гаррик заплатил автору сорок фунтов, но тянул время так долго, что беспечный автор передал рукопись конкуренту Гаррика, Джорджу Колману, управляющему театром Ковент-Гарден. Актеры Колмана пренебрежительно отозвались о пьесе; Джонсон оказал ей всяческую поддержку, присутствовал на репетициях, написал пролог. Премьера драмы состоялась 29
