как понимали мы все друг друга. Катя с Артемом улетели отдыхать. Последний раз, когда она мне писала, они были где-то на островах. Я пару раз видел Ксюшу и Свету, но мельком. Однажды я увидел лежащую на траве девушку и подошел поближе, переполненный страхом, а когда она повернулась ко мне, я достал из кармана телефон и сделал вид, что кому-то отвечаю, и пошел дальше.
…Я смотрел в окно на маму, которая показывала жестом «позвони, как сядешь», я, улыбаясь, кивал ей в ответ, а потом увидел, как по перрону бежит папа и как он замедляется при виде мамы, подходит к ней, целует в висок, а она не обращает на это внимания. Он подошел близко к окну и кивнул. Я ответил тем же, и он улыбнулся. А когда он приложил к стеклу ладонь, то я почувствовал, как сзади на меня со смехом наваливается Юля, прикладывая свою ладонь к папиной через стекло. Когда аэроэкспресс тронулся, я еще видел фигуры отца и мамы, они стояли на перроне и смотрели нам вслед, а потом я повернулся к Юле, которая что-то разглядывала на планшете, обнял ее, а она положила голову мне на плечо, и мне стало так легко, что показалось — мы уже летим. Юля
Два года назад я потеряла семью и друзей. Сначала брата. Он улетел, потому что в Москве оставаться ему было нельзя. Я грустила, но он всячески меня успокаивал, говорил, что обязательно заберет к себе, когда у него появится возможность. Я не относилась к этим словам всерьез, знала, что брат ветрен, да и тут, в Москве, мне еще нужно окончить школу и я не готова бросить друзей. Когда брат улетал, я не понимала, какие эмоции он испытывает: в нем не было страха, паники, он просто был растерян. О том, что он способен перегнуть, я никогда не задумывалась, хотя знала, что он и его друзья часто находятся на пределе и не понимают, что это может повлечь за собой последствия.
Из всей компании черту первым пересек он. Когда он улетел, ушел отец. Папа сделал это быстро, в один день. Мама долго плакала в те вечера и много пила. Еще она начала курить прямо дома. Она часто обнимала меня и говорила, что все будет хорошо, а я понимала, что как раньше уже не будет никогда. Маме казалось, что она может меня успокоить, но я перестала верить тому, что происходит в нашем доме. Утешать маму приходила ее подруга, которую до этого я никогда не видела. Мне она представилась Аней и сказала, что я очень красивая. Аня оставалась у нас на ночь. Отец звонил, но я с ним почти не общалась. Один раз, когда он сказал, что хочет взять меня на выходные, я спросила, что мы будем делать. Он ответил, что сходим в ресторан, и я бросила трубку. То, что сотворил отец, не лучше того, что сделал мой брат.
Однажды не смогла дозвониться до лучшей подруги, а потом мне написали, что она в больнице. Я узнала, что это сделал лучший друг моего брата, и не могла найти себе места, долго плакала. Алекс как-то понял, что я все знаю, и пытался поговорить, но у меня было только одно желание: чтобы он сдох. Мы все-таки встретились, потому что он меня достал. Он только спросил про брата: все ли с ним хорошо и как до него дозвониться. Андрей почему-то перестал выходить на связь. Когда подруга вышла из больницы, она заблокировала меня во всех сетях, перестала разговаривать, а потом со мной перестали общаться вообще все наши друзья.
В мгновение я стала изгоем. Я перестала ходить во все кружки, а маме говорила, что хожу. Я гуляла одна по городу, иногда видела друзей Андрея, но всячески избегала встречи с ними, не хотелось отвечать на их вопросы. Я делала вид, что гуляю с друзьями, но их у меня уже не было. Месяц я провела в одиночестве, пока мне не написали. Человек, который отправил сообщение в телеграм, никак не представился, а по аватарке было ничего не понятно. Он прислал видео, на котором Алекс насилует мою лучшую подругу, а друзья Андрея его подначивают. Когда я досмотрела видео до конца, долго плакала. А потом мне написали, что если я считаю, что это за гранью и люди, которые надругались над моей подругой, должны быть наказаны, то обрету новых друзей, и они никогда меня не бросят, всегда за меня заступятся. Меня попросили завести себе еще один аккаунт в телеграме, не привязанный к номеру телефона, и не ставить фотографию на аватарку. Когда я все сделала, меня добавили в чат, в котором было много пользователей без фотографий и номеров телефона. Меня все поприветствовали, и мы стали дружить. Мы никогда не записывали войсы, не созванивались и не встречались в реальном мире. Мы общались в чате, помогая друг другу, делая так, чтобы юзер, которого обидели, мог отомстить.
На мой день рождения меня поздравили в чате, хотя я никому не говорила, когда родилась. Этот момент меня так тронул, что я поняла: настоящих друзей я не потеряла, а наоборот, обрела, хоть и не знала, как они выглядят в жизни. Это было неважно. Важно было то, что я не одна.
Периодически в личку мне писал человек, который первый со мной связался. Он рассказывал о том, как хорошо будет жить в мире, где все друг другу будут помогать и любить. Еще этот человек рассказывал о том, что Алекс продолжает вести беззаботный образ жизни и его ничто не изменит. Что он спокойно делает все, что захочет, а если где-то перегнет, то быстро отмазывается.
Ненависть к Алексу и друзьям брата возрастала с каждым днем все сильнее. Мне уже было неважно, что лучшая подруга перестала со мной общаться, я приняла это. Я понимала, что ей придется жить с памятью о том, что сделал Алекс, и что этого можно было избежать. Если бы не множество случайностей. Если бы она задержалась в тот вечер у меня дома. Если бы мой брат не позвал тогда Алекса на встречу.
Еще человек из телеграма сказал, что все могло бы быть по-другому, если бы мой брат в тот день не был обдолбан, а еще напомнил, что он и вовсе сбил насмерть человека.
Я много проводила времени в чате и переписывалась с человеком, который подарил мне новую семью. В один из дней он написал, что пора все уравнять, и рассказал о плане. Мне не было страшно, потому что за два года я стала гораздо сильнее и увереннее в себе, а еще полностью доверяла новым друзьям. Я и сама была частью плана.
Мой брат считает, что все закончилось и все в прошлом. Но он и все вокруг не понимают, что все только начинается.
Примечания
[1] Принадлежит компании Meta, признанной экстремистской организацией и запрещенной в РФ.
[2] Принадлежит компании Meta, признанной экстремистской организацией и запрещенной в РФ.
