лазуритом было сделано более трехсот лет назад, и несло след своей истории, слегка покрывшийся патиной. Перо было изготовлено из меди древним способом литья по выплавляемым моделям. Сперва его вылепили из воска и покрыли глиной, затем обжигали, пока воск не растаял, а глина не затвердела, в образовавшуюся полость залили расплавленный металл и охлаждали его до тех пор, пока он тоже не затвердел. Затем глиняную форму разбили и достали готовое перо, и в завершение вставили жемчужный глаз лазурита. Для этого амулета выбрали особенно красивый камень – драгоценный, темно-синий, сияющий, с крошечными кристаллами, едва видными невооруженным глазом. Вот что Сарасвати объяснил отец. И сказал, что черная вставка по центру лазурита представляет собой зрачок, назар, похожий на крошечную прозрачную бусину из черного стекла.
Видящее перо называют амулетом. Ему приписывают магические свойства. Это вещь, хранящая множество секретов, которые она раскрывает только своему владельцу. Помогает разгадать загадку его жизни, если тот готов понять послание. Однако, если амулет уже однажды открыл человеку уникальное послание – сообщение, имеющее значение лишь для него, – он не откроет его ему во второй раз.
Согласно легенде, как только амулет раскрывает магию, его нужно передавать дальше. А еще говорят, что перо – часть книги, которая также переходит от человека к человеку. На ее кожаной переплетной крышке есть выемка, в которую оно идеально входит. Страницы этой книги совершенно чистые, и только когда книгу берет в руки тот, кому пришло время получить послание, ему открывается запись. Но лишь на тех страницах, между которыми лежит ляссе.
Сарасвати держала его в руках: видящее перо. Драгоценное украшение, которое детская медсестра положила в кроватку ее дочери, а затем бесследно исчезала из родильного дома.
Почему она подарила ей такую ценную вещь, не зная ее? Амулет с афганским лазуритом. Камнем истины. Камнем, приносящим внутренний и внешний покой. И любовь. Небесным камнем с многочисленными вкраплениями пирита, мерцающими, словно золотые звезды. Камнем, который приносит удачу и исцеляет. Почему? Почему Сарасвати должна владеть этим изысканным украшением? Что она должна знать?
На записке, вложенной в конверт с амулетом, была лишь короткая надпись: «Простите меня. Пусть камень направляет и защищает вашу дочку».
Сарасвати инстинктивно почувствовала, что детская медсестра вместе с амулетом оставила ей тайну. Частичку сердца, души, которая рассказывает историю, навсегда связавшую женщин.
Часто Сарасвати вспоминала те два дня в родильном доме, которые она провела в одной послеродовой палате с женщиной по имени Луиза.
В ее глазах Сарасвати увидела сияние, которого она, как ей тогда казалось, никогда раньше не видела в глазах ни одной женщины. Луиза была так счастлива и благодарна за рождение здоровой дочки, как могла быть лишь та, кто заглянула в глубины жизни. Она все время целовала свою черноволосую девочку.
Для Сарасвати тоже все изменилось с рождением Ни Лу. Семья, которая раньше часто ссорилась, вдруг сплотилась благодаря заботе о больном ребенке. Как по волшебству. Как будто малышка принесла с собой в мир нечто такое, что чудесным образом сделало их жизнь лучше.
Десять лет Сарасвати сама носила амулет, пока полностью не убедилась в своих предположениях: Ни Лу – единственная в семье черноволосых, чьи локоны цвета корицы. Даже цветом и чертами лица она больше напоминает женщину, которая лежала рядом с ней в послеродовой палате, чем ее саму.
Любовь не может просто раствориться. Любовь к Ни Лу была безграничной. Она была их дочерью, а все остальное не имело значения, даже если бы Сарасвати знала правду. Так, она надела амулет на шею Ни Лу, которой тогда было десять, и сказала:
– Он твой. До тех пор, пока не придет время им воспользоваться.
Глава 61
Они жили в доме на сваях в деревне, находившейся в лагуне. Здесь не было дорог, только бесчисленные водные пути. Вдоль берега тянулся тропический лес, отделенный от ярко-бирюзовой кристально чистой воды лишь узкой прибрежной полосой с мелким, как пудра, песком.
Залив освещал перламутровый свет. Босые ноги проваливались в теплый влажный песок. Их омывали набегающие волны. Ни Лу смотрела на море. Сверкая, оно лежало во всей своей красе. Маленькая черная точка вдалеке медленно приближалась к берегу, становясь все больше, пока Ни Лу не смогла различить силуэты Нояна и Ярона, своих братьев, и совсем маленькую фигуру позади – своего отца, Пранава, который управлял лодкой. Заметив Ни Лу, все трое замахали руками.
С весны по осень мужчины каждый день выходили в море. Ветви мангровых деревьев с зеленым кронами скрывали их, пока лодка не проскальзывала сквозь высокую траву прямо в открытое море. Большие белые цапли взлетали, образуя в прозрачном воздухе тянущуюся по небу ленту из белых перьев. Временами над ними пролетали альбатросы. Их распростертые крылья напоминали широкие защитные щиты. Через сорок, пятьдесят или даже только шестьдесят миль мужчины бросали якорь. Затем Ноян и Ярон наконец прыгали в воду с обвязанным вокруг живота грузом, и, зажав нос зажимом, опускались на дно, на глубину от семи до двенадцати метров.
Там, в синеве океана, они ежедневно добывали одно из красивейших сокровищ моря: жемчуг. Они опоясывались сетями и заполняли сети устрицами до тех пор, пока не кончалось дыхание. Затем тянули за веревку, и отец поднимал братьев наверх. На поверхности они сбрасывали устриц в лодку, дышали, делая длинные глубокие вдохи, и снова погружались в бесконечную синеву. Каждый из них совершал до сорока погружений в день.
Драгоценный камень, который не нуждается в обработке: жемчуг. Мерцающее сокровище моря, уникальное в своем роде. В подводных садах всего мира не существует ни одной жемчужины, похожей на другую, образовавшуюся в одной раковине с первой.
Для семьи Ни Лу одна-единственная жемчужина была целым состоянием. Они торговали натуральным жемчугом из поколения в поколение. Уже с юных лет братья пошли по стопам отца и стали ловцами жемчуга.
Они проводили на берегу и в море целый день. Возвращались только вечером, с драгоценным уловом, высыпали раковины в одну из множества корзин, стоявших рядом с домом. Поскольку вскрытие устриц требовало много времени и сил, это занятие они тоже предоставляли природе. Через несколько дней мясо внутри устриц сгнивало, и они раскрывались сами. Затем Сарасвати и Ни Лу ловкими пальцами перебирали гнилые вонючие раковины в поисках жемчуга. К едкому запаху они давно привыкли. Матери Ни Лу, Сарасвати, процесс напоминал саму жизнь: если хочешь найти сокровище, придется идти неудобными путями. Но в самый последний момент, когда кончики пальцев нащупывали жемчужину, все остальное
