не только Насти. Мол, этой же ночью слышали они у себя во дворах девичий смех. А это верная примета, что на животных порча.
Участковый, который только недавно признал существование мира мертвых, в порчу пока поверить был не готов. Начал с бабами шутить. Мол, какие ваши доказательства, что это Настя наколдовала? Он ее с детства знает — примерная мать и жена.
Тогда одна из хозяек нехотя призналась, что мужик ее недавно поставил камеру на гараж. Они машину новую взяли и решили добро свое обезопасить, потому и установили видеонаблюдение.
Николай Степанович попросил запись посмотреть. И на ней видно, как мимо соседей проходит девушка, очень похожая на Настю. Потом мелькают какие-то тени неясного происхождения, и в кадре оказывается Ленка.
Да-да. Ленка.
У Володи глаза полезли на лоб.
— Степаныч, а в котором часу это было? То есть запись сделана в какое время?
Участковый улыбнулся. Кажется, он догадывался, с кем Володя вчера пил на кухне красное вино.
— Четыре утра.
Володя призадумался. Посчитал в голове — когда они с Леной встретились, сколько ушло на разговоры, как много времени провели в объятьях друг друга. По всему получалось, что в три часа ночи он уже погрузился в счастливые сны. А она, значит, ушла. Сразу же, как он вырубился.
— Так Ленка же не колдует! Она не ведьма. Сама ж говорила! — нашел аргумент Володя.
— Ну, бабы народ непостоянный. Сегодня одно скажет, завтра другое. С покойниками говорить поди тоже не каждая умеет.
— Так, Николай Степаныч, ты меня не путай. Ну были на записи Ленка и Настя эта. Так и что? Они там пентаграммы рисовали или заклятия читали? Может, коров чужих доили?
— Да нет. Ни того, ни другого, ни третьего.
— Значит, перед законом обе чисты, — постановил следователь.
— Перед уголовным кодексом — чисты. А у людей в деревне свои законы, — возразил участковый.
— Ну какие такие «свои законы»? Ты о чем? Мы что, на острове, что ли, живем?
— Деревня, знаешь, она почти как остров. Маленький такой, но очень густонаселенный остров в открытом море. Я тоже от баб отшутиться пытался: что, мол, участковый против ведьмы сделает? А они так сказали: ежели управы на злодеек не найду, они им дома сожгут.
— А это уже уголовное преступление! — Володя прикурил новую сигарету.
— Угу… Только это еще доказать нужно будет. И виновного найти. А если там круговая порука, то еще попробуй докопайся, кто спичку поджигал. Короче говоря, я бабам объяснил, что они у меня быстро присядут, если на самоуправство пойдут. Но что дальше делать — понятия не имею. Так что… ты бы это… поговорил со своей Ленкой.
— Степаныч!
— Ой, а то я не вижу, что у вас шуры-муры!
Участковый ушел, а Володя вернулся в постель. Только спать ему уже совсем не хотелось. Он присел на край кровати, разгладил руками наволочки на подушках, провел ладонью по простыне.
— Вот ты где!
Пальцы нащупали заколку, упавшую в кровать во время страстной ночи.
«Значит, придется возвращаться к Тетериной. Ох, Ленка, что же все это значит?»
* * *
В квартире у Тетериной всегда было мрачно. Неважно, светит ли на улице солнце или уличные фонари — в ее жилище не проникал никакой свет. Даже лампочки в люстрах горели тускло, словно покрытые невидимой копотью.
— Я одного понять не могу: зачем они это делают? Зачем подставляются? — допытывал Володя ведьму. — Допустим, Ленка и Настя сговорились и стали подругами, у каждой есть свое особое умение, но какого черта они пошли по деревне людям козни строить? Какой в этом смысл? У коров надои портить — для чего?
Ведьма что-то готовила в зеленой эмалированной кастрюльке, выкрутив на полную огонь на газовой плите. Дух шел отвратительный, но Володя ничего не замечал.
— Так они не по своей воле, — ответила ему Тетерина, помешивая варево.
— Как это — «не по своей»? Разве их кто-то заставляет?
— Конечно. То их черти крутят. Черти это дело ух как любят.
— И тут черти! Ты мне голову-то не морочь!
— А ты как думал? Без чертей в нашем деле никуда. — И Тетерина хитро подмигнула следователю. — Что-нибудь Ленкино принес?
Володя передал ей заколку. Тетерина подошла, взяла в руки, понюхала и лизнула.
— Ну, допустим. А почему Ленка-то во все это ввязалась? — продолжал сыпать вопросами Володя.
Ведьма достала спички, зажгла одну и поднесла к заколке. Огонь закоптил и затрещал, вещица раскалилась. Когда держать ее стало больно, Тетерина кинула заколку в стакан с водой.
— Приворот на твоей бабе. Сильный. И еще что-то… какое-то темное воздействие… не могу разобрать.
— Приворот? — Володя был просто ошарашен таким вердиктом.
— Ну да. Приворот. Настя Ленку к себе приворожила. Глаза застила, воли лишила. Теперь живет твоя Лена Настиным умом, все делает, что та ей прикажет.
— Все, что Настя ей прикажет? А как же… — Володе не хотелось рассказывать ведьме про ночь любви, но та, похоже, сама все поняла или от своих чертей узнала.
— В постель к тебе она тоже не по собственному желанию пришла, не обольщайся. И грозят тебе теперь большие неприятности.
Ведьма вернулась к готовке.
Все происходящее с трудом укладывалось в голове у Володи — привороты, лишение воли, неприятности какие-то от близости с любимой женщиной.
— Так, я больше это слушать не могу. Мракобесие сплошное. Давай расколдовывай Ленку, и дело с концом. Сколько твои услуги стоят? Заплачу.
Ведьма расхохоталась, брызнув слюной:
— Не боись! Рассчитаемся. Ты теперь мне сюда свою бабу привези. Только так смогу ритуал провести.
* * *
Кадушкин вышел на улицу, вывел за собой Володю и широким жестом предложил коллеге посмотреть на длинный одноэтажный домик из белого кирпича, посреди которого шла параллельно земле темно-синяя полоса, а у входа висела табличка с гербовым двуглавым орлом, надписями «МВД России» и «Участковый пункт полиции», а также со временем приема граждан.
— Ты отдаешь себе отчет, куда ты пришел и что ты мне предлагаешь? — спросил Николай Степанович.
— Да, — просто ответил Володя.
Кадушкин схватил его за руку и, оглядываясь, не видел ли кто, снова затащил внутрь, в свой кабинет.
— Да ты совсем умом тронулся. Это ж похищение! Уголовщина! Киднеппинг!
— Ой, какой такой киднеппинг! Расколдуют ее — и пойдет на все четыре стороны. — Володю уже стала утомлять пафосность деревенского участкового.
— Володь, ты себя вообще слышишь? Живого человека, девку, похитить мне предлагаешь и силком к ведьме притащить, чтобы та ее расколдовала! Да если кто узнает, нас с тобой в психушке
