лишатся возможности работать лицом к лицу? Вися, как муха на стене торговых залов на Уолл-стрит и в лондонском Сити в первые годы XXI века, Бунза часто задавал себе этот вопрос. Ему казалось, что он ничего не может знать. Однако весной 2020 года ему неожиданно представился случай провести естественный эксперимент: по мере распространения COVID-19 финансовые учреждения вдруг сделали то, о чем Боб говорил, что они никогда не сделают и не смогут - они отправили трейдеров домой вместе с их терминалами Bloomberg. Поэтому в течение лета Бунза связался со своими старыми знакомыми с Уолл-стрит, чтобы задать ключевой вопрос: Что произошло?
Проводить исследования было непросто. Антропология сформировалась как дисциплина, которая ценит личные наблюдения. Проведение исследований с помощью Zoom, казалось, противоречило этому. "Как этнограф и исследователь пользователей в промышленности, я во многом работаю с людьми лицом к лицу, понимая, как они живут на своих условиях и в своем пространстве", - пояснила Хлоя Эванс, антрополог компании Spotify, в ходе дискуссии EPIC, которая была созвана в 2020 году для обсуждения этой проблемы. «Нахождение в одном и том же пространстве жизненно важно для нас, чтобы понять, как люди используют продукты и услуги компаний, на которые мы работаем». Однако этнографы осознали и преимущества нового мира: они получают доступ к людям по всему миру на более равных условиях, а иногда и с большей близостью. "Мы видим людей в условиях, недоступных нам в лабораторных условиях", - заметил этнограф Стюарт Хеншолл, проводивший исследования среди бедных общин Индии. По его словам, до блокировки COVID-19 большинство опрошенных им индийцев настолько стыдились своего домашнего пространства, что предпочитали встречаться в исследовательском офисе. Но после блокировки интервьюируемые стали общаться с ним по видеотелефонам из своих домов и рикш, что позволило ему получить представление о совершенно новых аспектах их жизни. "Участники просто чувствуют себя более комфортно в своей среде. Они чувствуют себя более подконтрольными", - заметил он. Это был новый тип этнографии.
Когда Бунза опрашивал банкиров по компьютерной связи, он обнаружил отголоски этой модели рикши: респонденты охотнее общались с ним из дома, чем в офисе, и это было более интимно. Финансисты рассказали ему, что им было относительно просто перенести некоторые функции в киберпространство, по крайней мере, в краткосрочной перспективе. Если вы пишете компьютерный код или сканируете юридические документы, то WFH не составит труда. Команды, которые уже давно работают вместе, также могут хорошо взаимодействовать по видеосвязи. Однако действительно большой проблемой был случайный обмен информацией. "Очень трудно воспроизвести ту часть информации, о которой вы не подозревали, что она вам нужна", - заметил Чарльз Бристоу, старший трейдер JPMorgan. "[Это] когда вы слышите какой-то шум со стола в коридоре, или слышите слово, которое вызывает мысль. Если вы работаете дома, вы не знаете, что вам нужна эта информация". WFH также затрудняет обучение молодых банкиров тому, как нужно думать и вести себя; физический опыт имеет решающее значение для передачи привычек и габитуса финансов через стажировку. "Лучший способ задать тон поведению в финансовых службах - это наблюдение и высшее руководство, задающее тон", - добавил Бристоу. "В распределенной системе это становится гораздо сложнее".
Учитывая это, Бунза не был удивлен тем, что финансисты стремились как можно скорее вернуть трейдеров в офис, а также тем, что большинство из них спокойно продолжали держать некоторые команды в офисе на протяжении всего периода блокировки. Его также не удивило, что когда такие банки, как JPMorgan, начали возвращать в офис некоторые банковские команды - сначала на 50%, - они потратили огромное количество времени на разработку систем "ротации" людей; фишка таких банков, как JPMorgan, заключалась не в том, чтобы приводить в офис целые команды, а в том, чтобы приводить людей из разных групп. Это был наиболее эффективный способ обеспечить тот важный случайный обмен информацией, который так ценили менеджеры, такие как Бристоу, когда офис был заполнен наполовину. Но одна из наиболее показательных деталей интервью, проведенных Beunza в условиях изоляции, была связана с вопросом о производительности. Когда он спросил финансистов крупнейших банков Уолл-стрит и Европы о том, как они справлялись со своими обязанностями во время диких рыночных потрясений, разразившихся весной 2020 года, "банкиры ответили, что их торговые команды, которые находились в офисе, работали гораздо лучше, чем те, которые находились дома", - сказал мне осенью 2020 года Беунза. "Банки с Уолл-стрит держали в офисе больше команд, поэтому они, похоже, работали гораздо лучше, чем европейцы". Возможно, это было связано со сбоями в работе домашних технических платформ. Но Беунза объясняет это другим: в командах, работающих лично, происходит больше случайных обменов информацией и осмысления ситуации, а в моменты стресса это осмысление кажется вдвойне важным.
Не только банкиры, за которыми наблюдал Бунза, осознали ценность физического. Аналогичная картина наблюдалась и с интернет-гиками в IETF, хотя именно эти специалисты обладали, пожалуй, наибольшими знаниями о киберпространстве. Когда весной 2020 года намечался COVID-19, организаторы IETF решили заменить свои обычные очные съезды виртуальными саммитами. Спустя несколько месяцев они провели опрос среди почти 600 членов IETF, чтобы выяснить, как они относятся к такому переходу на цифровые технологии. Более половины инженеров заявили, что считают онлайновые встречи менее продуктивными, чем очные, и лишь 7% из них предпочитают встречи в киберпространстве. Такое неприятие виртуальных встреч объясняется не тем, что им трудно заниматься техническими вопросами, такими как написание кода, в режиме онлайн. Основная проблема заключается в том, что инженерам не хватает периферийного зрения и случайного обмена информацией, которые происходят при личных встречах. "[Онлайн] не работает. Очные встречи - это не только заседания, но и встречи с людьми вне заседаний, на общественных мероприятиях", - жаловался один из членов IETF. "Отсутствие встреч в коридорах, случайных встреч и разговоров - это существенное отличие", - сказал другой. Или, как пояснил третий респондент: "Нам необходимо встречаться лично, чтобы выполнять значимую работу".
Они также скучали по своим ритуалам гудения. Когда встречи переместились в киберпространство, две трети респондентов заявили о своем желании изучить способы достижения грубого консенсуса в киберпространстве. "Нам нужно понять, как "гудеть" в Интернете", - заявил один из участников. Поэтому организаторы IETF начали экспериментировать с проведением онлайновых опросов. Но члены IETF жаловались, что виртуальные опросы слишком грубы и одномерны; им нужен был более тонкий, трехмерный способ оценить настроение своего племени. "Самое важное для меня в гудении - это представление о том, сколько присутствующих гудело вообще или насколько громко. Точные цифры не имеют значения, важна пропорциональность",
