объединиться и привести к резкому росту цен на активы, включая цены на акции и дома.
Это меня обеспокоило, потому что я только что получил чертову кучу денег, а дома у меня не было, поэтому я пошел и посмотрел какую-то шикарную квартиру на шикарной пристани для яхт прямо по дороге от офиса, сделал ставку в 5 процентов от запрашиваемой цены и купил ее вот так.
Однажды вечером я взял Гарри с собой, и мы стояли на балконе и смотрели на лодки, он курил, а я нет, и я сказал ему: "Я покупаю это место, Гарри. Ты ведь понимаешь, что это значит?"
И он сказал мне: "Да, чувак, это будет здорово! Мы отлично проведем время! Он такой большой, я не могу дождаться!"
И я сказал ему: "Нет, Гарри, я покупаю это место. Я. Не ты. Я покупаю это место, а ты отправишься домой".
Я до сих пор помню, как луна смотрела в его глаза.
В офисе мне больше не было ни до чего дела. Я ни с кем не разговаривал, я даже с Титци почти не общался. Титци и мои брокеры делали для меня необходимый минимум операций, и все это просто вливало в меня деньги. Все, что я делал, - это сидел в наушниках и читал газету. К концу марта я заработал еще девять миллионов долларов.
Лягушка ни разу не спросила меня, как я зарабатываю столько денег. Слизняк тоже не спрашивал. Думаю, они предпочитали не знать на всякий случай. Но я больше не смеялся над шутками Лягушонка. На самом деле я вообще перестал с ним разговаривать без крайней необходимости, поэтому он притащил меня в кабинет и сказал: "Мы беспокоимся о тебе, Гэри. Мы беспокоимся, что ты не можешь быть командным игроком. Мы хотим, чтобы ты стал одним из нас".
Я не очень-то слушал, но последняя фраза привлекла мое внимание, и я спросил его: "Что значит "один из нас"?"
Лягушонок опустил свою продолговатую голову, заговорщически наклонил ее ко мне и сказал: "Послушай, Гэри, ты отличный трейдер, ты очень умен, у тебя блестящее будущее. Ты мог бы стать таким же, как мы, управлять. Но я не знаю... Есть какая-то проблема. Мы не знаем, чего ты хочешь".
"Что ты имеешь в виду, говоря о том, чего я хочу?"
"Ну... Вы не похожи на человека, которого мотивируют деньги, и... я не уверен, что действительно понимаю вас. Я и остальные члены высшего руководства... Мы хотим знать... Чего вы хотите?"
Я смотрела на парня и, очевидно, думала: "Было бы неплохо, если бы ты перестал быть таким невыносимым мудаком".
Но я устал. Я очень, очень устал. И хотя я больше не смеялся над шутками, у меня все еще болела грудь, и в тот момент это было очень плохо, поэтому я просто сильно сжал сердце в кулак и сказал ему: "Лягушонок, я просто хочу быть более командным игроком. Я хочу быть командным игроком и больше зарабатывать для банка".
Куча крупных трейдеров из других банков хотели со мной встретиться, поэтому они попросили брокеров Билли пригласить меня на встречу. В тот момент я нечасто выходил в свет, но это был Билли, и я пошел.
Это было просторное помещение, низкое и темное, освещенное свечами, с длинным прямым столом, уставленным яствами, протянувшимся через всю заднюю часть комнаты.
Торговцы выстроились по обе стороны стола, и когда мы с Биллом вошли, они уже ели. Я видел спины торговцев, обращенные в нашу сторону, сгорбленные и выпуклые сквозь белые рубашки, когда они налегали на еду.
Огромный мужчина встал и протянул руку через стол, два брокера напротив него расступились, как Красное море, когда он протянул мне руку.
"Карло Ленгуа, старший трейдер по стерлингам, Credit Suisse".
"Гэри, Гэри Стивенсон", - сказал я ему, но Билл ничего не ответил, и мы пошли к своим креслам.
Наши места были в конце, с правой стороны, и оттуда я могла видеть весь стол и две линии мужчин.
Больше всего мне запомнилась их физическая форма. Мышцы и жир в идеальной гармонии, в изобилии, мраморные, как у японских коров. И, как зеркальное отражение изобилия их тел, изобилие стола - тарелка за тарелкой мяса, постоянно льющееся вино, подливаемое невидимыми официантами.
Очень быстро стало ясно, что это вечеринка Карло. Карло сидел в центре стола и громко говорил, время от времени выбирая мужчин и втягивая их в разговор. Он ел и пил, говорил и вел беседу, и нам ничего не оставалось делать, кроме как смотреть. Билли подошел к бару и купил нам два пива.
Карло заработал много денег. Очень много денег. Это чувствовалось во всех его словах и поступках. Он хотел, чтобы его окружали лучшие трейдеры, все в мире, и он обошел всех нас, говоря о каждом по очереди.
Он знал обо мне и знал о Билли. Хотя я понятия не имел, кто он такой. Он говорил о том, какие мы замечательные, как торговцы, довольно громко, поскольку мы были в самом конце стола. Мы с Билли кивнули и подняли свои кружки пива.
Билли быстро выпил. Очень быстро. Меньше чем через час его не стало, он встал и что-то пролепетал, а я быстро встал и сказал что-то более вежливое и понятное, чем он, а потом помог ему дойти до входной двери.
"ФОККИН... Карл... Фоккин... КАРЛ ЛЕНГУА!!!"
Я вызвала таксиста с телефона Билла, а Билл решил использовать время нашего ожидания, чтобы дико острить и танцевать. Он схватил меня за воротник рубашки с обеих сторон и решил повторить еще раз, чтобы подчеркнуть, у меня перед лицом.
"ГРЕБАНЫЙ КАРЛ ЛЕНГУА! ЕБАТЬ ЕГО! ЕБАНЫЙ КАРЛ ЛЕНГУА! ОН ПОХОЖ НА ГРЕБАНОГО ЖИРНОГО РИМСКОГО ИМПЕРАТОРА! НАХУЙ ЭТОГО ЕБАННОГО... ЕБАННОГО... мудака... ЕБАННОГО... пиздюка?"
Он отвлекся на середине последней фразы, потому что увидел в темноте лису, которая затрусила прочь, и это, к сожалению, несколько подпортило акцент его ругательств. Однако он все еще держал меня за воротник, поэтому я слегка шлепнул его и сказал: "Билл!"
И это помогло ему вернуться.
"Слушайте. Гал. Если ты когда-нибудь, блядь, когда-нибудь. кончишь как эта жирная римская пизда. Я, блядь, сам тебя убью. Вот этими руками!"
А потом он оторвал свои два маленьких хоббитских герба от моего воротника и дико замахал ими, и я подумал: "Ну, тогда мне лучше быть осторожнее", а потом наконец появился таксист Билл, и я с размаху впечатал его головой
