— Вместо ответа я сглотнула. Ольха и Бритт не были так уверены в вашей вине, как я, — Ольха больше склонялся к версии с Ари Хатсоном, вышедшим из леса за новой кровью, — но мы были единодушны в том, что любой подозреваемый, помимо Омара, был кстати. — Вы видели это?
Он показал мне новую страницу на «Фейсбуке» под названием «Вознаграждение Дэннис Блох Талия Кит „Нераскрытое“ Убийство». Единственный пост от администратора гласил: «Дэнни Блох, где ты? Заинтересованные стороны готовы заплатить за полиграф как для тебя, так и для твоей жены Сюзанны Хэмби Блох. Мир хочет знать, что ты скрываешь, Дэнни Блох? В связи с этим мы предлагаем вознаграждение в размере 10 000 долларов за любую информацию о причастности Дэнниса Блоха к смерти Талии Кит. Твоя жена Сюзанна Блох тоже скрывает информацию? Признайся, Дэннис Блох. Ждем от вас любую информацию о причастности Д Блоха к убийству Талии Кит в 1995 году».
Число подписчиков уже достигло тысячи.
— С ума сойти.
— Процесс пошел! — сказал Ольха. — Процесс набирает обороты.
Я сказала:
— Не хочу, чтобы ты возлагал большие надежды.
Ольха встал, отряхнул джинсы. Он сказал:
— Я черный человек в Америке. У меня надежды небольшие.
[78] 5 футов, 6 дюймов = 167,64 см.
[77] 160 фунтов = 72,5 кг.
[76] 110 фунтов = 50 кг.
[75] 3 фута ≈ 1 ярд ≈ 1 м.
[74] «Purple Rain» (Пурпурный дождь (англ.))— название альбома и заглавной песни Принса, хит 1984 года.
19
Я прикинула, что безопасней всего заниматься спортом в фитнес-центре, поскольку не раз проходила мимо и никого не видела за стеклянной дверью. Тогда как в бассейне я рисковала наткнуться на Робби и Джен; а гуляя или бегая по городу, могла наткнуться на кого-то из свидетелей и усложнить себе жизнь, «попавшись» кому-нибудь на телефон.
Фитнес-центр представлял собой крошечное помещение с зеркальной стеной, в котором было два эллиптических тренажера, велотренажер, несколько штанг и гантелей. Под потолком орал телек, показывавший международные новости: бомбы падали на Киев, бомбы падали на Харьков, громкие мужчины высказывали об этом свои громкие мнения. Я взяла пульт, чтобы выключить телек, но убитая кнопка сработала далеко не сразу. После того как я десять минут шагала на эллиптическом тренажере и смотрела на телефоне парижское шоу талантов, вошла Бет Доэрти.
Точнее, так: она вошла, увидела меня и сразу вышла. Через несколько секунд вернулась, прошмыгнула ко второму эллиптическому тренажеру, в паре футов от моего, и бухнула бутылку с водой в держатель. Бет так рьяно шагала и раскачивала ручки, что казалось, еще немножко — и гнев поднимет ее в воздух. Она попробовала снова включить телек, но пульт ее не слушался. Судя по ее поджарой мускулистой фигурке в сорок с лишним лет, она не вылезала из спортзала. И поддерживала загар. В марте.
У меня была уйма причин не разговаривать с ней, и я не собиралась этого делать, но мне показалось, что она что-то сказала, и я вынула свои наушники.
— Извини?
— Я не с тобой говорила, — сказала она. — Я ругалась.
— А. Окей.
— Можешь дальше игнорировать меня.
Я сказала:
— Я не хотела быть грубой. Просто нам не положено разговаривать. Я еще не давала показания.
Она едко рассмеялась.
— Как удобно. Когда тебе надо, ты с кем угодно треплешься на людях, но, если твои действия задели реального человека, ты вдруг вся такая правильная.
— Извини, если ты считаешь, что тебя задели мои действия, — сказала я, отмечая, как по-дурацки выстраиваю предложение. Но мне было плевать. Я не собиралась чувствовать себя неловко из-за Бет Доэрти. — Тебе ведь даже не обязательно оставаться здесь? Тебе не грозит повторный вызов. Могла бы уехать домой.
— Муж заедет за мной через час. Надо было, блядь, пешком уйти. Ненавижу это. Ненавижу видеть этих людей. Ненавижу возвращаться в худшие годы моей жизни.
Я не сразу отметила, что она сказала не «худшие моменты», а «худшие годы». Во множественном числе. Я сказала:
— Ты что же… разлюбила Грэнби?
Она фыркнула.
— Каждый момент в этом месте был кошмаром.
Она нажала кнопку на тренажере, и он пиликнул, отобразив результаты ее тренировки, когда она сошла на пол.
Я думала, она сейчас уйдет, но вместо этого она развернула фиолетовый коврик для йоги и села рядом с гантелями, скрестив ноги, положив руки на колени и уставившись в зеркало. Она задышала четко и шумно. Я видела ее в зеркале, почти не поворачивая головы, и посматривала на нее, как на разгоравшийся лесной пожар. Я не стала вставлять обратно наушники и поставила шоу на паузу: собачка была готова выскочить из сумки.
Бет сказала:
— Я переживала, что меня спросят о мистере Блохе.
Ее голос стал тише. И что-то с ней явно было не так. Я решила, что ради этого стоит остановить тренажер и слезть на пол, обливаясь потом. Я встала рядом с ней, уперев руки в бока, и поймала ее взгляд в зеркале.
— А это вызвало бы сложности?
Она сидела на полу — тише воды, ниже травы — и казалась еще меньше, чем всегда. Она сказала:
— Не хочу иметь с этим ничего общего. Я давала показания в девяносто седьмом, мне пришлось для этого уехать из колледжа, я никогда не хотела в этом участвовать. — Неожиданно и совсем не к месту мне захотелось обнять ее. Она закрыла глаза. Ее лицо напоминало умирающую звезду. Я села рядом так тихо, как только могла, скрестила ноги и стала смотреть в зеркало перед собой, словно мы были на йоге и ожидали указаний инструктора. — Меня спрашивали о моей фляжке, а я что, должна все помнить? А потом стали спрашивать все то же самое, что в прошлый раз. Как будто я им заезженная пластинка. Не могли, что ли, прочитать, что я говорила? У меня память с годами не улучшается. И они пытаются повернуть все так, будто это лично я подставила его. Господи, так получилось, что полиция вызвала меня первую, но мы все говорили одно и то же. А я теперь виновата. И, слушай, мы были правы. Они ведь нашли ДНК. Может, я бы по-другому себя чувствовала, если бы наши слова были единственной уликой, но это не так.
Я заставила себя промолчать.
Когда она открыла глаза, я сказала:
— Они просто хотят доказать, что, кроме него, ни к кому не присматривались.
— Что забавно, — сказала она, — я могла бы рассказать им про мистера Блоха, если бы меня спросили.
— Про него и Талию?
— Он вставал у тебя за спиной и клал руки тебе на живот, типа диафрагму проверял, когда ты пела. Или вставал перед тобой и клал руки на плечи, чтобы показать, как не надо двигать плечами, когда дышишь, но он так близко, что дышит тебе в лицо. Таким ужасным кофейным дыханием.
Я сказала:
— О? — Как ни странно, я была слегка удивлена. Я ожидала услышать что-то подобное от какой-нибудь жертвы ваших домогательств из Провиденса, через несколько лет после Грэнби, возможно от девушки, похожей на Талию. Наверно, я считала, что вы периодически выбирали себе по одной девушке. А не лапали всех подряд. Это я ступила. То, что вы ни разу не подкатывали ко мне, еще не делало вас «однолюбом». — А он позволял себе что-то большее?
— Это вроде как должно было льстить тебе. На втором курсе он пришел, да? Он был просто помешан на этой старшекурснице, Эрин Доминичи, помнишь? Она была шикарной. И вдруг той весной он переключает все свое внимание на меня. И это так странно, но я рядом с ней вообще не стояла, так что я нереально польщена. Все считают его очаровашкой. Он так… когда оглядываешься, он так молодо выглядел, и это добавляло
