Глава шестая
Выбор
То, что мы думаем или во что верим, почти не имеет значения. Единственное, что имеет значение, так это то, что мы делаем.
Джон Рескин[18]
В пятницу утром преподаватель вошел в часовню, кивнул в знак приветствия и сел рядом со мной. Мы просидели несколько минут в молчании, прежде чем он задал мне свой обычный вопрос.
– Я узнал так много нового, Симеон, что даже не знаю, с чего начать. Взять, например, идею приказать моей команде младших руководителей, как себя вести. Это концепция, над которой мне нужно серьезно подумать.
– Когда я работал в сфере бизнеса, Джон, то никогда не позволял членам команды по управлению персоналом пытаться в приказном порядке определять поведение работников с помощью объемистых сборников инструкций, заполненных бесчисленными правилами и требованиями. Меня всегда намного больше заботило поведение самих представителей руководящего звена и создание правил их поведения. Если команда лидеров ведет себя правильно, то все остальные естественно последуют за ними.
– Это очень разумно, Симеон.
– За свою карьеру мне много раз доводилось приходить в идущие ко дну компании, где показывали на какого-нибудь парня, работающего на погрузчике, или на девушку-экспедитора в транспортном отделе, заявляя, что в них кроется причина всех бед. В девяти с половиной случаях из десяти, когда я возглавлял такую компанию, источник проблем оказывался на самом верху.
– Странно, что это говорите вы, Симеон, потому что моя жена…
– Мозгоправ? – рассмеялся Симеон.
– Вы оборвали меня на полуслове, – поддразнил его я. – Это очень неуважительно с вашей стороны, сэр.
– Прошу прощения, Джон, не смог удержаться.
– На первый раз прощаю. Короче, моя жена часто работает с проблемными семьями, и похоже, что такая же тенденция, с которой сталкивались вы, наблюдается и в ее практике. Мама с папой приводят детишек и говорят: «Успокойте этих разбойников! Житья от них больше нет!» Конечно, по своему опыту она знает, что детский бунт – это лишь верхушка айсберга. Ее гораздо больше заботит то, что происходит между мамой и папой.
– Один старый и мудрый генерал как-то сказал, что не бывает плохих солдат, бывают только плохие командиры. Тебе не кажется, Джон, что профсоюзная кампания на твоем заводе была всего лишь верхушкой айсберга?
– Похоже, что да, – ответил я, чувствуя себя виноватым и желая сменить тему. – Расскажите мне о праксисе, Симеон. Вы упомянули о нем вчера утром. Вы сказали, что позитивные чувства рождаются из позитивного поведения. Хотелось бы уточнить, что вы имели в виду?
– Ах да, праксис. Спасибо, что напомнил. Традиционная психология учит, что наши мысли и чувства управляют нашим поведением, и это действительно так. Наши мысли, чувства, взгляды – то есть наши парадигмы – действительно оказывают громадное влияние на наше поведение. Но теория праксиса утверждает обратное.
– Не уверен, что понимаю вас, Симеон.
– Наше поведение тоже влияет на наши мысли и чувства. Когда мы сосредоточиваем свое внимание, время, усилия и другие ресурсы на ком-то или на чем-то, то со временем у нас начинают развиваться определенные чувства по отношению к объекту нашего внимания. На языке психологии это называется катектисом объекта внимания, а если говорить проще, то мы увлекаемся объектом или привязываемся к нему. Теория праксиса объясняет, почему приемных детей любят так же сильно, как биологических, почему мы так сильно привязываемся к домашним животным, табаку, спиртному, увлекаемся машинами, коллекционированием марок, игрой в гольф и всеми остальными вещами, из которых складывается наша жизнь. Все, что поглощает наше внимание, время и силы, становится предметом нашей привязанности.
– М-да. Возможно, это объясняет, почему я практически влюбился в своего соседа. Поначалу я думал, что это самый мерзкий тип на свете. Но со временем, когда нам пришлось вместе кое-что сделать во дворе и на улице, он начал расти в моих глазах.
– Принцип праксиса работает и в обратном направлении, Джон. Во время войны, например, жители воюющих стран часто дегуманизируют друг друга, лишая человеческих качеств. Мы называем врагов «узкоглазыми», «варварами», потому что со временем дегуманизация помогает оправдать их убийство. Кроме того, теория праксиса гласит, что неприязнь или плохое отношение к таким людям повышает степень нашей ненависти к ним.
– Давайте посмотрим, насколько правильно я вас понял, Симеон. По теории праксиса получается, что если я беру обязательство любить и не жалеть своих сил на тех, кому служу, и подкрепляю это обязательство своими поступками и поведением, то со временем эти люди станут относиться ко мне позитивно?
– В принципе все правильно, Джон. Как говорится, «если долго мучиться, что-нибудь получится». Известный гарвардский психолог, Джером Брунер, утверждает, что нам больше свойственно своими поступками вызывать чувства, чем чувствами мотивировать поступки.
– Это точно, – поддакнул я. – Слишком многие люди, в том числе и я, думают или говорят, что станут вести себя иначе, когда почувствуют к этому готовность. К сожалению, в большинстве случаев такие чувства никогда не появляются.
– Тони Камполо, автор, о котором Ли упоминал в среду, часто говорит об эффективности праксиса как средства спасения браков. Он заявляет, что романтические чувства, которые супружеские пары часто теряют перед разводом, можно вернуть, если супруги согласятся приложить к этому определенные усилия. От каждого из них требуется взять на себя обязательство сроком на месяц. Они обязуются обращаться со своей половиной так же, как обращались в период расцвета романтических чувств. Мужчина должен говорить женщине, какая она красивая, покупать ей цветы, приглашать на ужин в ресторан и так далее – короче говоря, делать все, что он делал, когда был в нее влюблен. Она принимает аналогичное обязательство по отношению к мужу. Говорить ему, как хорошо он сложен, готовить его любимые блюда и все остальное в том же роде. Камполо утверждает, что к тем парам, которые оказываются достаточно терпеливыми, чтобы выдержать это трудное испытание, чувства всегда возвращаются. Вот что такое праксис. Чувства следуют за поведением.
– Но этот процесс так трудно начать… Для того чтобы заставить себя выказывать признательность и уважение тому, кто тебе не нравится, или проявлять любовь к человеку, который тебе неприятен, нужно очень сильно напрячься.
– Да, это действительно так. Напряжение сил и наращивание эмоциональных мышц очень похоже на физические упражнения и наращивание мускулатуры. Но труден только первый шаг. При наличии должного упорства и правильном выполнении упражнений эмоциональные мышцы, так же как и физические, начинают расти и укрепляться быстрее, чем ты можешь себе представить.
Симеон просто не оставлял мне пути для отступления.
Я сидел в аудитории, глядя через окно на прекрасное синее озеро внизу. Как всегда, в массивном камине полыхал огонь, с хрустом и треском вгрызаясь в каждое свежее березовое полено. Было уже утро пятницы. Неужели прошла целая неделя?
Преподаватель терпеливо ждал боя часов, чтобы начать.
– Я знаю многих родителей, супругов, тренеров, учителей и других лидеров, которые не желают взваливать на себя обязанности, сопряженные со своей лидерской ролью, сделать окончательный выбор и вести себя так, как подобает эффективному лидеру. Например, они говорят: «Я начну относиться к своим детям с уважением, когда они начнут вести себя лучше», «Я изменюсь ради своей жены, когда она перестанет устраивать спектакли», «Я начну слушать мужа, когда у него появятся интересные мысли», «Я сделаю ради рабочих все, что в моих силах, когда мне поднимут зарплату» или «Я стану относиться к своим людям с уважением, когда босс начнет проявлять уважение ко мне». Вам всем приходилось слышать слова «Я изменюсь, когда…», поэтому вы легко сами можете закончить эту фразу. Но, возможно, ее следует превратить в вопрос: «Когда я изменюсь?» Поэтому мне хотелось бы посвятить последний день, который мы проведем вместе, обсуждению темы ответственности и выбора, который мы совершаем. Как вы уже слышали в среду, лично я убежден, что лидерство начинается с выбора. В число вещей, которые приходится выбирать, входят тяжкое бремя ответственности, которое мы вызвались нести, и приведение наших поступков в соответствие с нашими благими намерениями. Но многие люди не хотят обременять свою жизнь ответственностью и предпочитают переложить ее на кого-нибудь другого.
– Забавно, что об этом заговорили вы, Симеон, – отозвалась медсестра. – В начале своей карьеры я проработала несколько лет в психиатрическом отделении крупной городской больницы. Вскоре я поняла, что среди психически больных часто встречаются неврастеники, люди, страдающие от неврозов, вызванных тем, что я назвала бы «синдромом ответственности». Неврастеники часто принимают на себя слишком много ответственности и верят в то, что во всем происходящем виноваты именно они. «Мой муж пьет потому, что я плохая жена», «Мой сын курит травку потому, что я никудышный отец» или «Погода испортилась потому, что я утром не прочитала молитву». Их противоположностью являются люди с расстройством характера, которое в психологии называется характеропатией. Такие люди, как правило, берут на себя слишком мало ответственности за свои действия. Они считают, что во всех неприятностях виноват кто-то другой: «Мой ребенок плохо успевает в школе потому, что там паршивые учителя», «Я не могу получить повышение потому, что не нравлюсь своему боссу» или «Я пью потому, что у меня отец алкоголик». Есть еще и те, кто находится посредине, – больные с неврозом характера, – которые иногда принимают на себя слишком много, а иногда слишком мало ответственности.
