– А чем, по-вашему, Ким, больше страдает общество, в котором мы живем сегодня, – неврастенией или характеропатией? – поинтересовался преподаватель.
Не успела она открыть рот, как вмешался сержант.
– Да вы что, шутите? – проревел он. – Мы в Америке дошли до такой характеропатии, что над нами весь мир смеется! Никто и ни за что не желает больше нести ответственность. Помните вашингтонского мэра, которого подловили на курении крэка, а он заявил, что это расистский заговор? Или ту женщину, которая утопила двоих сыновей на заднем сиденьи своей машины и заявила, что сделала это потому, что в детстве подверглась сексуальному насилию? А как насчет тех юнцов с Западного побережья, которые вышибли родителям мозги из дробовиков и тоже объявили себя жертвами насилия? Или курильщиков, которые подали в суд на табачные компании, обвиняя их в том, что много лет не вынимали изо рта сигарету? Или «ясновидящую», которая подала в суд на врачей за то, что они своей компьютерной томографией разрушили ее экстрасенсорные способности и лишили потенциального заработка? А что скажете о знаменитом случае «защиты Туинки», когда мусорщик из Сан-Франциско застрелил мэра и члена городского правления, а на скамье подсудимых заявил, что был временно не в себе, потому как обожрался печеньем «Twinkie», в котором слишком много сахара! Что произошло с персональной ответственностью в нашем обществе?
– На мой взгляд, – продолжил преподаватель, – одна из проблем заключается в том, что мы немного переборщили с Зигмундом Фрейдом. Он действительно внес громадный вклад в развитие психиатрии, и мы должны быть ему за это благодарны, но Фрейд посеял семена детерминизма, тем самым предоставив людям возможность оправдать любые грехи и избежать необходимости отвечать за свои поступки.
– Не могли бы вы объяснить, что такое детерминизм? – попросил я.
– Детерминизм означает, что у каждого следствия, то есть физического и психического события, существует причина. Например, рецепт торта может стать предсказуемой причиной такого следствия, как торт. На стекольном заводе, где ты работаешь, Джон, нагревание песка, золы и других используемых вами ингредиентов является причиной такого предсказуемого следствия, как появление расплавленного стекла. Согласно теории строгого детерминизма, если мы знаем причины – физические или психические, – то можем предсказать следствие.
– Но, – возразил пастор, – если мы предположим, что у каждого следствия обязательно должна быть причина, то столкнемся с парадоксом сотворения мира, не так ли? Я хочу сказать, что если мы вернем Вселенную к первому мгновению времени, той доле секунды, которая предшествовала Большому взрыву, то чем сможем объяснить его причину? Что создало первый атом гелия, водорода или чего-то там еще? Парадокс заключается в том, что где-то на пути что-то должно было появиться из ничего. А мы, как люди религиозные, верим в то, что первопричиной был Бог.
– А тебе, святоша, обязательно нужно каждый день произносить проповедь, – пробормотал сержант.
– Ты прав, Ли, наука так и не сумела найти убедительного объяснения этого парадокса, – продолжил учитель. – Но детерминизм, то есть существование причины у каждого следствия, считался подходящим объяснением всех физических событий, хотя некоторые открытия современной науки ставят под сомнение даже этот факт. Однако Фрейд решил пойти еще дальше – он применил тот же принцип к человеческой воле. Фрейд заявил, что человеческие существа по самой своей природе не обладают способностью делать выбор и что свободная воля – это иллюзия. Он считал, что наш выбор и наши поступки определяются силами подсознания, о которых мы не имеем точного представления. Фрейд предположил, что если мы достаточно узнаем о наследственности человека и окружающей его среде, то сможем предсказать его поведение, вплоть до индивидуального выбора, который он совершит. Его теории нанесли нокаутирующий удар концепции свободной воли.
– Генетический детерминизм, – добави ла директор школы, – позволяет мне обвинить дедушку в том, что у меня плохие гены, и этим объяснить, почему я стала алкоголичкой; физический детерминизм позволяет мне обвинить родителей в том, что у меня было несчастное детство – которое, разумеется, заставляет меня выбирать в жизни неправильную дорогу; детерминизм окружающей среды позволяет мне обвинить моего начальника в том, что условия, в которых мне приходится вкалывать, настолько ужасны, что от меня нечего ждать хорошего поведения на работе! Я могу найти тысячи объяснений своему поведению. Разве это не прекрасно?
– Старый спор «от Бога или от педагога», – прокомментировала медсестра. – Я считаю, что, даже несмотря на все то влияние, которое оказывают на нас гены и среда, у нас все равно остается свобода выбора. Взять, к примеру, однояйцевых близнецов. Одна яйцеклетка, следовательно, одинаковые гены – это природа. Оба выросли в одной семье, в одно время – это воспитание. И все же они очень разные люди.
– А как насчет сиамских близнецов в недавнем номере журнала «Life»? Кто-нибудь видел эту статью? – спросил сержант.
– Мне кажется, теперь таких близнецов называют сросшимися, – поправил его пастор.
– Какая разница, – отмахнулся сержант. – Так вот, у этих сиамских близнецов одно тело, но две совершенно отдельные головы. Однако больше всего поражает то, что у них совсем непохожие характеры, разные симпатии и антипатии, привычки и так далее. Их родители даже говорят, что, за исключением общего тела, они совершенно разные люди.
– Вот и я о том же, – повторила медсестра, – одни гены, одна среда – и все же разные люди.
– Замечательные примеры, – сказал Симеон. – Мне кажется, вам доставит удовольствие одно из моих любимых стихотворений, которое я захватил с собой сегодня утром. Автор его неизвестен, а называется оно «Еще раз о детерминизме». Сейчас я вам его прочту:
На прием пришел я к психиатру, чтобы точно врач установил,
Почему недавно я подруге сразу в оба глаза засветил.
Прежде чем начать психоанализ, он сказал, чтоб на диван я лег,
Долго в подсознании копался и нарыл причин целый мешок.
В год моя мамаша куклу в сундуке дубовом заперла,
И поэтому теперь, бедняга, я не просыхаю от бухла.
В два, я своего папашу в горничной объятиях засек,
Оттого ужасным клептоманом стал его чувствительный сынок.
Годом позже брат меня заставил от амбивалентности страдать,
И отсюда у меня привычка баб любимых зверски избивать!
Вам не передать, какое счастье испытал я в тот прекрасный день,
Когда услыхал, что виноваты в этом все, кому только не лень!
Спасибо, либидо, в башке таракану
И Фрейду, веселому старикану!
Хохотали все, кроме Крис, поэтому я спросил:
– Похоже, тебя не устраивает эта теория, Крис? Что тебе не нравится?
– Я не уверена, что у нас есть свобода выбора. Например, исследования однозначно показывают, что дети алкоголиков чаще становятся алкоголиками. И разве алкоголизм – это не болезнь? О каком выборе тут можно говорить?
– Отличный вопрос, Крис, – ответил преподаватель. – У меня самого в семье были проблемы с алкоголем, и я знаю, что тоже страдаю повышенной восприимчивостью к нему, поэтому мне нужно быть очень осторожным со спиртными напитками. Более того, когда мне перевалило за тридцать, он меня чуть не победил. Но даже несмотря на то, что я могу быть предрасположен к проблемам с алкоголем, какой смысл пытаться перекладывать ответственность за мое пьянство на отца или дедушку? Кто, если не я сам, выбрал ту первую рюмку?
Я добавил:
– Недавно я ездил на семинар по деловой этике для руководящих работников, где слово ответственность (responsibility) делили на два – отвечать (response) и способность (ability). На семинаре нам объяснили, что на нас воздействуют самые разные раздражители – счета, плохие начальники, семейные проблемы, проблемы с соседями и много чего еще. Эти раздражители воздействуют на нас постоянно, но мы, как человеческие существа, обладаем способностью выбирать нашу реакцию.
– Следует отметить, – быстро продолжил преподаватель, – что способность выбирать нашу реакцию – это одно из преимуществ человеческого рода. Животные реагируют в соответствии с инстинктом. У медведя в Мичигане такая же берлога, как у медведя в Монтане, а у голубой сойки в Огайо – такое же гнездо, как у голубой сойки в юте. Я хочу сказать, что мы можем научить Флиппера показывать различные трюки, но он вряд ли может поставить себе в заслугу идею такого обучения и, возможно, даже не понимает его смысла, за исключением того, что в конце шоу сможет набить брюхо рыбой.
