навострился отбирать правильные темные грибы, только завидев.
Я рысил по округе, проскакивая меж чернильных деревьев, опасливо оглядывался. Пред глазами стояли редкие, будто прореженные по чьей угоде агатовые стволы. Но брось взгляд вдаль – превращались в пушистые и дремучие, с торчащими ветками-саблями. Листика не встретить, дупла не увидать; все деревья – точно декорации. Стоят недвижимо в глубокой тишине, от ветра не шелохнутся.
Радужный проход пропал из виду. Я оказался в гуще Леса, сухой и темной дремоте. Здесь волшебный respawn и настиг.
Из логова, внутренностей вечного безмолвия, выскочила тварь похожая на прямоходящего барана в ржавых доспехах, на пару человеческих голов выше меня. Сухая редкая бородка свисала с морды чудища, глаза бегали из стороны в сторону, а ноздри выпускали пар, словно у гадины внутри томилась печь. Лапами зверь вцепился в здоровенный топор. До того старый и затупленный, что орудовать таким можно было исключительно как железякой.
Я атаковал врага, принявшись работать мечом во всю мочь. Влево, вправо, выпад, защита, влево, вправо, двойной выпад! Меч сек тварину, звенела ржавая броня. Влево, вправо, выпад, защита, влево, вправо, двойной выпад! Я принимал оборону, и снова пускался в схватку. Влево, вправо, выпад…
Xp+
Зверь падал медленно. Рыча, обрушился на колени, выпуская из лап громадный топор. Из ноздрей повалил пар, затем колдовская подлюга рухнула наземь, подняв прилично пыли. Прошла секунда и тварь стала медленно таять.
Я убрал меч в ножны, заспешил рассматривать деревья, подле которых таял супостат. На том месте часть стволов почернела пуще прежнего и напоминала смолу. По мере истаивания монстра, деревья возвращали прежний окрас. Когда тварь полностью исчезла, следов смолы не осталось.
Я заглянул дальше, откуда выскочила тварюга, и обнаружил темную поляну. Совсем малую, на ней небогато выстроились грибы.
Приметив два подходящих гриба и убрав добычу в инвентарь, я отправился дальше.
Из поляны вышел на тропинку, где встретил нового монстра.
Двухголовый здоровяк, зеленокожий, моргал двумя глазищами – по одному на каждую голову. Правой рукой дылда нерасторопно покачивал грубую дубину.
Я вытащил из ножен меч и принялся решать, как завалить зеленого моргалу. Монстр бездействовал, продолжая покачивать дубину. Точно стоял в карауле!
Выдумав способ победить, я начал действовать.
Изловчившись, зашел со спины. Только занося меч, увидел реакцию здоровяка – тот завыл и поднял оружие.
Влево, вправо, выпад, влево, вправо, двойной выпад!
Зеленый дурында с грохотом обрушил дубину на землю. Я ощутил вибрацию, идущую по земле. От места удара расходились волны розовой субстанции, и тут же исчезали.
Влево, вправо, выпад, влево, вправо, двойной выпад! Влево, вправо, выпад…
Землю снова тряхнуло. В ту же секунду я обнаружил себя на земле, враг медленно поворачивался, занося дубину.
Выждав момент, я кубарем покатился с правого плеча, пока не почувствовал новую вибрацию. Затем взмыл вверх, и оказавшись на ногах, принялся выполнять изученный прием.
Влево, вправо, выпад, влево, вправо, двойной выпад!
Xp+
И снова я наблюдал падение, рев волшебной твари, а следом – таяние с исчезновением.
Подул прохладный ветерок, деревья легонько качнулись злыми неодетыми ветвями, оставаясь невозмутимыми и каменными.
Я глубоко вдохнул и огляделся. Волшебных тварей не было, зато вдали показалась фигурка в красных доспехах, тех самых, что греют душу, когда вдалеке от дома – Родного Лагеря.
Я затрусил к фигурке. Та стала понемногу проявляться, обрастая деталями, увеличиваясь.
Это был один из Shadow. Он осторожно оглядывался по сторонам, остерегаясь прибытия новых монстров.
Когда незнакомец был в нескольких шагах, я наконец узнал Shadow. Им оказался старина Финниган. Его я знал, кажется, тысячу лет! Финниган стоял лицом ко мне с охотничьим луком за спиной, хмурился и поглаживал большим пальцем навершие меча, спрятанного в ножны.
Финниган, чернявый, усатый проныра с карими въедливыми глазами, был одним из тех Shadow, что любили отправляться в путешествие не извещая.
Бойких путешественников в нашем лагере – по пальцам пересчитать. Большинство отсиживалось в нагретых берлогах или выполняло прямые обязательства. А те, наподобие Финнигана, как первые капли дождя прорывались вперед, зачуяв приключения.
Финниган не имел привычку обманывать при разговоре, лукавство – не в счет, не преуменьшал количество руды в карманах, если разговор шел к займу, правда, не учитывал тайников. Умел хорошо дружить, это его качество мне нравилось более всего, пусть требовал за дружбу услуги и вообще ничего просто так не делал, скотина!
– Старина Финниган!
– А! Это ты, воришка-карманник! – он сжал брови, и совсем не нахмурился. По выражению лица скорее было видно, чернявый Финниган рад меня видеть.
– Отчего вспоминать былое? Это было тысячу лет назад.
Финниган расслабил кустистые брови, подумал, а потом снова сжал в хитром прищуре.
– Тебе тысяча лет, а некоторым, может быть, один день.
– Какими судьбами ты сюда забрался?
– Слушай, а давай не будем раскрывать секреты друг друга. А то выдам свой, и тебе придется выкладывать свои. Но мы сюда пришли не чужие тайны разгадывать. Зачем смотреть в чужую миску за обедом?
Финниган мастерски уходил от вопросов, но в тот момент стало ясно – он охотился. Финниган был неплох в охоте, брал меня изредка в свои вылазки на Большой Земле. Даже напрашиваться не приходилось. Хитрый Кот Финниган, как звали его в Лагере, всегда находил свободные руки для своих планов.
– Как знаешь…
Я выждал паузу, в надежде, что следующим заговорит он, но тут же нашел что спросить:
– Лучше скажи, как ты завалил двухметрового быка в золотом шлеме, когда я носился тут последний раз? Все не находил повода спросить. Для меня походы в Дикий Лес – довольно интимное дело. Для тебя, я полагаю, тоже, – я отвел взгляд, – но раз уж мы здесь оказались одни, ответить тебе не составит труда.
– Очень много слов, парень.
– Разве?
– Сейчас голова заболит от твоей болтовни.
Губы его были скрыты за пышными завитыми усами, которые, как мне думалось, он начесывал по утрам, закрывшись от посторонних в хижине.
– Я вот не могу понять, серьезен ты в данную минуту или нет. Примерно догадываюсь, когда шутишь, или когда рад, но в какой момент действительно серьезен – вот загадка.
– Эко ты отрезок взял! Минуту целую! Я что, болванчик, целую минуту эмоцию сменять?
– Знаешь, у тебя такие пышные усы… нет, мне нравится, но когда ты говоришь, бывает сложно разобрать, ведь губ я не вижу…
– А ты в глаза смотри. Там все написано. Вся наша жизнь отпечатана.
– В смысле, глаза – зеркало души?
– Считай как хочешь.
– Иногда в глазах собеседника я ничегошеньки не вижу. А у других…
– Мир наш устроен непросто, стоит только присмотреться. Но все, что мы видим, воспринимаем как данность, не думая, как и почему появилось. Вот стоит Дикий Лес, и всем чихать, откуда, почему здесь.
– Мне не начихать! Мне!
– Дак откуда он, парень? Откуда?
Финниган смотрел своими глазищами, в которых точно что-то было, но я не умел читать по
