Властелин теней - Убийца Акаме - Lasombra

Эта земля принадлежит родичам моего тела. Им выделили определенные субсидии на развитие территории, приостановили изъятие налогов на десять лет и подкинули пару торговых соглашений, чтобы территория начала производить шёлк. Более никакой спонсорской поддержки от меня не последовало. Отцу этого тела запрещено распространять мою к ним принадлежность, то же касается и братьев с сестрами. Считай, произошел откуп от связей, смешанный с легкой благодарностью за неплохой старт.

— Наконец-то дикая природа! — раскидывая руки в стороны, счастливо воскликнула девушка, убежав из дворца вместе со мной в эту деревню.

— Дикая природа… Сильное заявление для недавно полностью разрушенной деревни. Но посмотри, люди быстро адаптировались. Уже почти обустроили восемь десятков домов, из труб которых плывёт дым, — скрещивая пальцы, вальяжно я начал перечислять что было и стало, пока мы шествовали к одному конкретному дому. Девушку больше волновало, когда мы пойдём охотиться на опасных зверей, а не почему слабаки заслужили столько от меня внимания.

— Чёрт… — один из носильщиков чуть не поскользнулся на льду, так что мой подарок едва ли не повредился от удара об землю. Благо трое других удержали подарок от встречи с неминуемой угрозой быть испорченным.

— Будьте осторожны, эта картина стоит дороже всех ваших жизней вместе взятых, — повернувшись, я улыбнулся своей настоящей улыбкой, от которой четырех гвардейцев пробил холодный пот, а Эсдес слегка покраснела от возбуждения.

— Да! Так точно! Мы будем беречь вещь Его Величества больше жизни! — хором воскликнули четыре амбала, а затем трое из них косо посмотрели на чуть не упавшего человека, который мог здесь всех похоронить.

— Такой ты мне нравишься больше, — напористо призналась леди в красном, сразу обволакивая мою руку и пристраиваясь поближе ко мне.

Возможно, она научилась отличать мои улыбки по степени их правдоподобности. По сути, целиком и полностью моя ошибка. Я стал чаще выражать свои эмоции, а внимательная охотница приобрела навык их классифицировать по одной известной только ей схеме. А, точно, ещё есть Акаме. Девушка тоже нагоняла в этом вопросе Эсдес. Единственная, кто по-прежнему не могла отличить правду от лжи, хотя бы на минимальном уровне — это Челси. Ей всё нравилось, вне зависимости от степени фальши. Для неё главное, что есть доступ к имперской кондитерской, а для счастья более и не нужно, разве что иногда случайно путать свою комнату с моими покоями во время холодных ночей.

— Ладно, пойдёмте, — возвращая нормальное выражение лица, мы все вместе пришли к не самой маленькой, но и не самой большой избушке. Как выяснилось, рядом с ней убирала снег весьма миловидная особа. С длинными белыми волосами, утонченной мордашкой и тонкими руками, так что утепленная одежда не могла скрыть тот факт, что фигура у неё стройная.

— Добрый день, миледи, могу ли я у вас кое-что спросить? — подойдя к девушке и поздоровавшись, я сразу перешел к делу, пока Эсдес взглядом ястреба смотрела на испуганную деревенскую девку. Что, мол, если она себя как-то проявит или меня заинтересует, то жизнь её сократится до абсолютного нуля. — Твой старик дома?

— А? Дедушка, да, он тяжело болеет, так что… — от дальнейших объяснений её остановила моя слегка вытянутая ладонь. Войдя в этот дом, я сразу направился во вторую комнату, где находился мой наставник по живописи. Перед уходом из дома мною было дано обещание принести картину, отражающую новый опыт. Раз такое дело, то пришлось выполнить волю человека, находящегося почти одной ногой в могиле из-за старости и тяжести жизни. Насколько мне известно, вся его семья погибла по вине революции три года назад, за исключением внучки.

— Вижу, вы решили отложить свидание со смертью, чтобы дождаться моего обещанного подарка, — спокойно поприветствовал я наставника.

— Император Франсиско… Когда молодой юноша обучался у меня живописи, рисуя переполненные мертвецами поля сражений, я и не думал, что он станет правителем этой страны… Спасибо тебе, — не вставая с кровати, чтобы отдать дань уважения правителю, тяжело проговорил старик. Было видно, что он старается из последних сил быть вежливым, но годы берут своё. Скорее всего из-за парализованных ног ему не страшно умирать, ведь своей смертью он избавит внучку от ухаживания за стариком.

— Так он с детства любил кровопролитие? — стоило жене увидеть свидетеля начала моей жизни, как она уже была готова отодвинуть меня в сторонку, чтобы узнать обо мне абсолютно всё. Увы, но мне не хочется, чтобы человек перед нами умер до того, как я ему предоставлю подарок.

Как раз к этому моменту к нам вошли имперские гвардейцы. Развернув большую посылку, чтобы наставник по живописи мог оценить успехи своего ученика в переданном им ремесле. У него я многому научился, так что он имеет право взглянуть на тысячечасовой труд.

Вначале мне хотелось преподнести картину вроде «мир в огне» или «день революции». За несколько лет правления я предал огню множество стран, прямо или косвенно связанных с мятежниками и революционерами. Множество личных участий в кровопролитии узаконило мой неофициальный титул Кровавого Императора, но также подарило массу образов для картин. Много пейзажей. Самыми запоминающимися оставались события революции, во многом потому, что к перевороту пришлось готовиться заранее, а следом выкидывать с шахматной доски фигуры одну за другой.

Но стоит ли показывает кровопролитие умирающему старику? Этого ли он ждал?

— Я редко выполняю обещания в том виде, в котором от меня их ожидают увидеть. За время своей жизни я увидел много новых сцен боя, но решил, что вам лучше преподнести нечто иное, чем банальное кровопролитие, — щелкая пальцами, я приказал гвардейцам снять покрывало и продемонстрировать картину.

Справа на картине расположен дом, не самый роскошный, но отдающий теплом и уютом. Слева же находилась пёстрая беседка, поближе к смотрящему, отражая отчасти моё желание провести там с девушкой приятное чаепитие. Также по всей картине находились тысячи цветов, украшающих мирное место, не затронутое ужасами войны или ненавистью людей. Отчасти, для меня подобные сантименты в дикость, так как я готов встретить свою смерть в гордом одиночестве от неизбежности бытия кровожадным чудовищем в овечьей шкуре. Но для человека… для человека подобная мирная картина способна хоть немного, но облегчить не самую приятную смерть от старости.

— От тебя я такого не ожидал, — улыбаясь, произнес старик, рассматривая каждый сантиметр картины оценивающим взгляд. — Спасибо… Могу я попросить?

— Смею предположить, что позаботиться о внучке? Хорошо, если она трудолюбива и не разбалована, то она воспользуется предоставленной возможностью работать горничной