Я разомкнул веки и уставился на Бастет.
— Ну? — нетерпеливо спросила она, уперев руки в бедра. — Как?
— Так на тебе ничего нет! Это все, что ты хотела мне показать? Нет, не пойми меня неправильно, я никогда не устану восхищаться твоей красотой, но… — я осекся, ибо в этот момент Бастет буквально прыснула со смеху, прикрывая рот ладонями.
И только благодаря движению ее рук я, наконец, сумел разглядеть, что на ней и впрямь надето платье. Оно было соткано в виде сетки, плотно облегающей тело и состоящей из тонких нитей и черных бусин, что делало его практически неразличимым на фоне темной кожи нубийки.
Увидев, как моя челюсть медленно поползла вниз, она расхохоталась еще громче:
— Саргон, неужели моя красота настолько ослепила тебя, что ты ничего уже не видишь?
— Подойди ближе, чтобы я смог лучше рассмотреть, — попросил я.
Медленно, слегка покачивая бедрами, она прошествовала к кадке и остановилась прямо передо мной:
— Так лучше?
Так и вправду стало намного лучше. Я сумел рассмотреть изящную ткацкую работу. Красивое переплетение нитей и бусин. Уверен, Бастет догадывалась, что я не смогу различить надетое платье, решив таким образом подшутить. Что ж, должен признать, шутка удалась, и мне пришлась по вкусу.
— Так что, нравится? — нетерпеливо повторила она.
— Очень, — прошептал я, ухватил ее за руку, резко потянул на себя, увлекая в воду.
Бастет вскрикнула от неожиданности, но уже в следующий миг вновь рассмеялась. О проблемах в тот день мы больше не думали.
[1] Каркемиш — древнее государство, существовавшее в XIX–IX вв. до н. э. на территории Сирии и Восточной Анатолии.
9
Они были здесь. Все, кроме Ясмах-Нирари и обоих угаритян, которых мы решили не вводить в круг избранных. Оба ассирийца с каменными лицами. Себекхотеп, уголки губ которого подергивала едва уловимая усмешка. Гасан с растрепанными волосами и бегающим взглядом пропойцы. Тарару находился чуть позади остальных и с жадным юношеским любопытством следил за происходящим.
Будущие посвященные стояли напротив небольшого трона, на котором восседала Бастет. Плотно сжав ноги, согнутые в коленях, и положив руки на подлокотники, украшенные львами из чистого золота, она с гордым и величественным видом окидывала взглядом присутствующих. Клянусь Мардуком, в какой-то момент мне даже показалось, что она велит пасть ниц — настолько ее поза, манеры и одеяние (она вновь надела то белоснежное египетское платье) способствовали созданию образа горделивой царицы. Но, к счастью, ничего подобного не произошло.
Однако само наличие царских замашек со стороны Бастет заставило меня озадачиться.
Первые нехорошие мысли пришли в голову, когда Гасан, пыхтя и обливаясь потом, внес на своем горбу этот маленький трон в шатер примерно за час до начала совета.
— Это еще что такое? — удивленно поинтересовался я.
— Просто стул, — равнодушно бросила нубийка через плечо, при этом продолжая расчесывать волосы гребнем.
— Неужели? — я подозрительно покосился на сие пополнение среди рядов мебели, которое Гасан уже успел установить напротив входа. — Он не выглядит, как «просто стул».
— Да? А на что он похож, по-твоему?
Я еще раз окинул взглядом мебельного «новобранца».
Мягкое, слегка вогнутое, сиденье. Украшенная серебром высокая спинка. Подлокотники с головами львов из чистого золота. Ножки с вкраплением бронзы.
— Это настоящий трон, а не простой стул.
— Ты видел так много тронов в своей жизни, что сразу определил? — издала легкий смешок Бастет, продолжая проводить гребнем по волосам.
Кивком я приказал Гасану уйти, и тот послушно ретировался.
— Где ты его достала?
— В Петре, где же еще.
Я провел пальцами по подлокотнику. Золото было приятным на ощупь и холодило кожу.
— И зачем он тебе?
— Саргон, тебе не кажется, что ты задаешь глупые вопросы? — она отложила гребень и повернулась ко мне. — Зачем нужны стулья? Правильно, чтобы на них сидеть.
— Я не об этом, — слегка раздраженно бросил я, — зачем тебе такой стул?
— Что значит, такой? — скрестив руки на груди, ответила она вопросом на вопрос.
На ее губах играла непринужденная улыбка, однако глаза стали холодными.
— Не валяй дурака. Ты прекрасно понимаешь, о чем я.
— Я люблю красивые вещи, — пожала плечами Бастет, — чего в этом такого?
— Ничего, — я вновь покосился на трон, — однако не стоит чересчур выделяться на фоне остальных.
— Это еще почему?
Я почти вплотную приблизился к ней:
— Потому, что мы не цари.
— Я Глава разбойников, — раздраженно бросила она, отстраняясь и вновь беря в руку гребень. На этот раз ее движения стали более резкими. — Я имею право на роскошь и уважение. Как, кстати, и ты.
— А Азамат позволял себе выделяться?
Бастет со всей силы опустила руку с гребнем на стол. От удара тот треснул и разломился пополам. Я вздрогнул, ибо не ожидал подобной реакции на, казалось бы, вполне разумный и безобидный вопрос. Она не заметила этого и продолжала стоять спиной ко мне, упершись руками в столешницу. Внутренне я уже приготовился к очередной вспышке ярости, однако ее дальнейшее поведение изумило меня еще больше. Не оборачиваясь, она тихо произнесла ровным и спокойным тоном, четко проговаривая каждое слово. И от этого становилось не по себе.
— Я не Азамат. И я сама буду решать, как мне править разбойниками.
У меня отвисла челюсть:
— Править? Ты хоть понимаешь, во что пытаешься влезть?
— Азамат тоже правил.
— Он командовал, а не правил! — я сорвался на крик. — Неужели ты не чувствуешь разницу? Азамат был первым среди равных. Ты же хочешь стать их властительницей!
Она продолжала стоять спиной ко мне, не
