Когда пришла третья ночь их «путешествия», наши заклятые друзья сумели пройти около 75–80 километров!!!..
И было еще одно…
За это время, перебрасываясь меду собой редкими фразами на разных языках, они удивительным способом стали понимать друг друга!..
Может быть это Александр начал вспоминать родной русский язык, может Сергей отошел немного от шока, и понемногу вспоминал английский, но… Они уже понимали друг друга!..
И когда вечером второго дня пути, Александр наконец понял, то, что постоянно талдычил ему Сергей, об оставленной на берегу машине, а вдалеке от берега, в лодке Амаль, то…
Он с такой злостью и ненавистью шарахнул Сергея кулаком в зубы, что тот на какое-то время потерял сознание…
А когда очнулся, то увидел стоявшего над ним Александра с глазами, полными ненависти:
— Амаль не погибнет — я знаю! Она умная, и что-то придумает!.. — Проговорил он зло. — Но ты, сволочь… Ты теперь бойся меня!.. За те муки, которые ты ей принес, ты ответишь сполна!..
Две трети пути было пройдено, и возвращаться обратно уже небыло никакого смысла — слишком много времени прошло… Но Александр свято верил в то, что Аллах не допустит смерти его Амаль…
И 19 июня, в 19.00, как только солнце ушло на ночь за барханы, они опять отправились в путь… …20 июня, двое с половиной суток в пути… …Это случилось уже под утро, перед самым рассветом…
Сергей Кабанов, тяжело передвигая ноги от усталость, шел позади Александра, который, выдерживая по компасу азимут только одному ему известного направления, шел в нескольких метрах впереди…
Он посмотрел на часы и проговорил охрипшим голосом: — 4.00, Саня… Сколько нам еще топать по этой песочнице? — Проговорил Сергей устало. — А то моя жопа уже вся изжарилась, хоть бери и надкусывай! Местное блюдо получилось — «Жопа Кабана, свеже-копченая»!..
— Ним идти еще около полусотни километров… — Ответил Туарег, на ходу развернул карту и посмотрел на ее «топографию». — Ну, или что-то около того… Если ничего не случится, и мы сможем идти днем, то уже завтра к вечеру будем в оазисе…
— Трое суток по этим пескам таска-ай-й-йа-а-а-х-х-ы-ых! А-а, с-сука-а-а! Твою ма-а-ать!!!
Сглазил Александр… «Накаркал»…
Вот «оно» и случилось…
— У-у-у-м-м-м! — Стонал, Сергей, сцепив зубы, и пластом лежал на каменистой земле. — У-у-м-м-ы-ы! С-су-у-ка-а…
Уже третью ночь они шли по этой Аравийской пустыне…
И все было бы ничего, но…
Уставший, ослабший Сергей, уже едва видел, что у него под ногами и, в конце концов, угодил ногой в чью-то глубокую нору… Толи какого-то тушканчика, толи еще кого…
Он провалился в нору правой ногой почти по колено, и упал на бок:
— Хр-р-ру-м-с! — Раздался противный треск кости. — У-м-м-ы-ых-х-ы-ы!
Сергей, как видно, умел терпеть острую боль, но… Когда у тебя сломана кость всего в десяти сантиметрах от колена…
Прошло минут пять после первого болевого шока, до того момента, пока он сумел сказать хоть что-то членораздельное:
— Кажется… Приплыл я, Саня… Кабздец пришел…
Александр уже осматривал второе «ранение» Кабанова:
— Ничего!.. Это не страшно! — Проговорил он себе под нос с сомнением. — Сейчас полечимся, и дальше пойдем…
Он уже успел понять, что произошло…
Александр огляделся по сторонам, увидел под ближайшим кустом небольшой пятачок травы, и вымученно улыбнулся:
— Все будет хорошо…
Он сбегал к кусту, чтобы нарвать этой травы и нарубить своим ножом жестких сухих веток:
— Щас я тебе обезболивающее организую, потом по-быстрому шину сооружу… Потом пожуем немного и потопаем дальше…
Он опять стал жевать траву и сплевывать зеленую кашицу на рану…
Затем отрезал от гидрокостюма Сергея штанину, и закончил эту варварскую перевязку…
А вот наложить самодельную шину оказалось не так-то уж и просто — перелом у Сергея был хоть и закрытый, но сложный, наверняка со смещением и внутренним кровотечением — из-под кожи в сторону выпирала явно что-то «лишнее», а сама нога начала стремительно опухать, превращаясь в фиолетово-синий «сибирский валенок»…
— Ничего-ничего… Не страшно… — Приговаривал Александр, прилаживая палочки вокруг ноги раненного, и приматывая их не обычным, марлевым или эластичным бинтом, которым это делалось бы в иной ситуации, а разрезанной на полосы резиной гидрокостюма. — Сейчас все будет в порядке, Сергей… Все будет хорошо!..
— У-у-м-мс-с-с-с! — Шипел Кабанов от боли. — Твою м-ма-ать, с-сучья морда! Ах-х-хы-ы-ы!!!
— Все!.. — Закончил, наконец-то, Туарег свою «экзекуцию» над ногой Сергея. — Вот мы тебя и починили!.. Ерунда!!! Дойдем!!! Куда денемся?!! Что нам тут осталось? Каких-то полсотни километров?
И странное дело, но Сергей наконец-то заговорил на мешанине русского и английского языков, которая была понятна Александру:
— Саня… Ум-м-мф-ф!.. — Простонал он от боли. — Ты мне тут, бля, не надо хорохориться!.. Ум-мф-ф!!! Ты что не видишь, что получилось?!!
— Вижу… И что?!
— Какие в жопе пятьдесят кило?! Ум-мф-ф, с-сука… — Сергей полежал, молча минуту, вперив взгляд в начинающее светлеть небо, и тихо проговорил. — Вали отсюда, старый друг…
— Чего?!! Не понял?!!
— Я сказал, сматывай чалки и отваливай отсюда! Ты слышишь меня, лейтенант Игнатьев?!! У-у-м-м-м!..
— Да пошел ты!
— Не надо, Саня!.. — Простонал Сергей. — Сейчас перед тобой стоит задача просто выжить в этой пустыне… А теперь, вдвоем, это может и не получиться… Но, все равно… Спасибо тебе за все!.. И прости меня…
Да только Туарег ответил со злостью:
— Передо мной стоит задача вытащить нас двоих отсюда! А передо мной лежит раненый! И поэтому я его буду отсюда вытаскивать! Ясно?!!
— Ты совсем мозгами поехал, Саня? — Проговорил Сергей, медленно вываливаясь из сознания. — Оба сдохнем в этой сраной пустыне…
— Ни хрена я не поехал!.. — Александр отер от пота лицо Кабанова своей, ладонью. — А будешь бухтеть под руку, так я тебе еще раз снотворное выпишу!.. Хуком справа…
«Снотворное» не понадобилось — Сергей уже и сам отключился, «предоставив» Александру возможность принимать решения.
«…Так! Что мы имеем на сегодняшний день? — Подумал он, глядя на восходящее над песчаными дюнами солнце. — Пятьдесят километров до оазиса, где остановилось племя… Сергей без сознания и может умереть от болевого шока — значит идти придется быстро и днем… Отдыхать?.. Тоже надо, иначе не доволоку, а он сам идти вообще не сможет — коню понятно!.. Значит… Пора отправляться в дорогу — время дорого!..»
И он опять засуетился у ближайших кустов:
— Ща я тебе тележку сооружу сооружу, старый «друг»… И пойдем помаленьку… Ну, не бросать же тебя здесь, посреди пустыни, в самом деле!.. …Полчаса ушло на то, чтобы найти пару подходящих кустов и срубить довольно ровные, а главное крепкие, жердины.
Потом Александр привязал к ним, «своими» же ремнями, два ружья для подводной охоты, которые не бросил, а все это время нес за спиной, и оплел их уже более тонкими ветками, устраивая носилки.
Потом, кое-как устроил на одном конце «хомут», благо дело он знал что это такое, прожив несколько лет в племени туарегов, которые пользовались этим «благом цивилизации», запрягая в свои повозки ослов или мулов. Этот довольно крепкий «хомут» Александр тоже сплел из тонких веток…
На постройку всего этого сооружения у него ушло часа полтора…
— Так, Сергей… — Он разговаривал с раненым, но, больше с самим с собой. — Давай-ка ты укладывайся в эту повозочку, а я тебя катать буду… Попробуем на своем горбу, насколько легкий хлеб у того вьетнамского рикши, мать его!..
Он кое-как закрепил бессознательно раненного на носилках, повесил себе на шею оставшееся «свободным» последнее третье гарпунное ружье, впрягся в «повозочку» и потянул ее за собой.
— А вот теперь помогай нам Аллах!.. — Только и проговорил Туарег.
Он поставил сам себе задачу за сегодняшний день пройти как можно больше, потому, что понимал, что с каждым часом силы его будут таять под этим сумасшедшим солнцем, словно снег…
— Ну, что? Поехали, прокатимся по Аравии, бывший друг? Время не ждет!.
Он дернулся вперед, впрягшись в эти «носилки», и понял, что сегодня, если ничего не случится уже и с ним самим, то он сможет пройти довольно много — Сергей, как оказалось, был не очень тяжелым. Да и, как бы там ни было, а плечи Барракуды принимали на себя всего половину веса — вторую половину нес его «напарник» по спасению раненного, пыльная африканская земля… …Сергей довольно бодро зашагал в пустыню, распевая себе под нос песни, к которым привык на службе в Легионе… …Он тянул, как паровоз эти носилки-волокуши, и пел, как заведенный……Беспощадное солнце Аравийской пустыни, казалось, совершенно его не беспокоило, хотя пот катился большими солеными каплями по его лицу, по рукам и спине…
