– Прошу за мной, – не услышав дальнейших возражений, сухо пригласил Кирш.
Они всей гурьбой спустились вниз, причем «гробовщик», к удивлению Романа, не отставал от них ни на шаг.
Романа на свидание с Крохиным на сей раз не пустили. Он остался вместе с «гробовщиком» у зеркальной стены, в то время как Кирш и оба чиновника вошли в опросную, где уже сидел Крохин.
– А где мой друг? – немедленно спросил он. – А, понимаю. Вы, кажется, решили обойтись без него.
Он повернулся к зеркалу и помахал рукой.
– Не печалься, капитан, – сказал он по-русски. – Наша разлука будет недолгой.
Роман не знал, радоваться ему этому заявлению или огорчаться. Он достал сигареты и покосился на своего соседа. Почему-то его упорное молчание показалось ему очень симпатичным, и он отчетливо понял, что если кто-то здесь и примет окончательное решение, то это будет именно этот господин.
– Итак, – начал Крохин, – вы решили…
– Мы решили, что отпускать вас на свободу нецелесообразно, – важно объявил Кирш.
– Ага, – кивнул Крохин. – Нецелесообразно. Слышал, капитан? Вот ослы.
Роман усмехнулся. Усмехнулся и «гробовщик».
– Я попросил бы вас, – надулся Кирш.
– Ладно, ладно, – отмахнулся Крохин. – Вы мне с самого начала не нравились. Типичный пруссак…
– Вы слышали решение, – торопливо сказал Кирш. – На этом разговор закончен.
– Пускай так. Но только еще два слова. На посошок, так сказать.
– Постарайтесь короче.
– Постараюсь. Итак, через полчаса по вашей вине, полковник, кое-где в Берлине произойдет взрыв. Это все.
– То есть… – дернул головой Кирш. – Почему по моей вине? Какой взрыв?
– А об этом вы подумаете после.
Полковник переглянулся с чиновниками и надменно вздернул голову.
– Вы блефуете. Вы попались и теперь хотите любой ценой выбраться на свободу. Но знайте: с нами этот фокус не пройдет.
– Спросите его, блефую я или нет, – кивнул Крохин на зеркало. – А впрочем, он у вас, похоже, не в чести? Но это ненадолго, уверяю вас.
Роман посмотрел на своего соседа. Тот внимательно разглядывал Крохина и, казалось, взвешивал каждое его слово.
– Сообщите детали, – потребовал Кирш. – В каком месте Берлина, когда…
– Я же сказал: через полчаса, – терпеливо повторил Крохин. – Либо я немедленно выхожу на свободу, либо через полчаса – взрыв. В каком именно месте – узнаете без моей подсказки.
– Чушь! – взорвался Кирш. – Это какой-то бред. То вы угрожали взрывом через неделю неизвестно где, то уже через полчаса в Берлине!
Он покосился на зеркало, обменялся взглядами с обоими представителями Совбеза.
– Все ясно, – заявил он. – Вы типичный лжец. Ваш план не идет далее того, чтобы выбраться отсюда любой ценой. Для этого вы придумали эти ваши взрывы и даже потребовали вызвать агента из Москвы. Но вы напрасно все это затеяли, господин Гольц.
Он повернулся к выходу:
– До свидания, господин Гольц.
– До скорого свидания, господин полковник, – поправил Крохин.
Он подмигнул зеркалу:
– Не дрейфь, капитан. Все равно будет по-нашему.
Роман загасил сигарету, отвернулся от окна.
– Идемте, – приказал ему Кирш, морщась от табачного дыма. – Здесь больше делать нечего.
Роман, слегка раздосадованный тем, что «гробовщик», на слово которого он надеялся, так ничего и не сказал, молча двинулся вслед за торжествующим Киршем.
– На этом вы можете быть свободны, – говорил тот по дороге. – Извините, что пришлось вас побеспокоить. В отеле можете оставаться до утра, номер оплачен. Билет на самолет будет ждать вас в аэропорту. Ваши премиальные у герра Кейне. Всего хорошего.
Он небрежно кивнул и, сопровождаемый обоими чиновниками и «гробовщиком», скрылся в кабинете.
– За мной, – сказал Кейне.
Не глядя на Романа, он вручил ему узкий конверт.
Роман молча сунул конверт в карман. На ощупь – ничего интересного.
Кейне вывел Романа на улицу и начал объяснять дорогу к отелю.
– Спасибо, я помню, – кивнул Роман.
Оставшись один, он медленно побрел по тротуару. Увидев кафе, зашел туда и сел за столик. Хотелось пить, и он заказал кружку пива.
«Какая-то глупость», – пожал он плечами, доставая сигареты.
Сбоку выплыла накрахмаленная сорочка кельнера.
– Извините, герр, у нас не курят.
Роман проворчал что-то неразборчивое и спрятал сигареты в карман. Искать другое заведение было лень, тем более что к нему уже приближалась запотевшая кружка с шапкой пены в узкой горловине.
– Ваше пиво, герр.
Бросив торопливое «данке», Роман припал к краю кружки, отдувая пену кверху. Пиво было превосходным – в отличие от приема, оказанного Киршем.
«Какая-то чепуха, – сказал себе Роман, переводя дух и облизывая верхнюю губу. – Или они тут работают совсем уж по-своему, или я чего-то не понял».
Чего он не понял, он узнал довольно скоро.
Припав к пенной шапке во второй раз, он покосился за окно. Улица была неширокой, и сквозь идеально вымытые стекла видны были лица прохожих на противоположной стороне улицы. И вот один из них, невидный собой молодой человек, как-то уж слишком внимательно разглядывал витрину газетного киоска.
«О!» – сказал себе Роман, ставя кружку на стол.
Понаблюдав с минуту за молодым человеком, он убедился, что тот больше интересуется входом в кафе, нежели витриной киоска.
Это было уже интересней. Если только молодой человек не следит за своей девушкой. Или за своим парнем, что, учитывая регион, было бы неудивительно.
В этот момент в кафе вошел широкоплечий мужчина в спортивной куртке и уселся за столик неподалеку от Романа. Он попросил кофе и свежую газету. И тут же углубился в чтение. Когда Роман поднял кружку, он бросил в его сторону равнодушный взгляд.
Слишком равнодушный, чтобы ввести в заблуждение агента с двадцатилетним стажем.
«О», – сказал себе Роман во второй раз.
Сомнений не было. За ним следили.
Кто?
Люди Кирша, скорее всего.
Зачем?
На этот счет имелось несколько версий, но какой отдать предпочтение, Роман пока не знал.
Ситуация его не столько озадачивала, сколько забавляла. Надо полагать, полковник Кирш продолжает считать его если не пособником Крохина, то уж сторонником точно. И на всякий случай послал за ним «хвост», дабы в случае чего перехватить и обезвредить.
А может, подумалось Роману, это подручные Крохина?
Повертев эту мысль и так, и этак, он решил, что люди Крохина не стали бы действовать столь прямолинейно. Террористы – люди тонкие, их методы более изощренны. Да и зачем Виктору посылать за ним «хвост»?
Нет, это люди Кирша.
Ого, вон как «спортсмен» зыркнул. Впору идти с повинной.
Роман подумал, что не худо бы позвонить Дубинину, посвятить куратора в причуды местного гостеприимства. Чтобы потом, когда Слепцов станет вешать на него всех собак, замолвил словечко, что, мол, не один капитан Морозов дров наломал.
Впрочем, это лишнее. Дубинину и так забот хватает. Надо во всем разобраться самому. Может статься, что поступок Кирша имеет некий глубокий положительный смысл, докопаться до сути которого Роман пока был не в состоянии. Посему следовало немного подождать, а там, глядишь, и суть раскроется сама собой.
Часы показывали половину восьмого. Полчаса, задекларированные Крохиным, истекли.
Роман заказал вторую кружку пива. Он посидит здесь еще полчаса. Если за это время ничего не произойдет, он пойдет к себе в отель, поужинает и ляжет спать. А завтра первым же рейсом вылетит в Москву.
«Спортсмен» незаметно посмотрел на часы. Тоже волнуется. И, надо полагать, по тому же поводу.
Принесли пиво. Роман благодарно кивнул, но хвататься за кружку повременил. Жажда была утолена, торопиться некуда. Он бы с удовольствием покурил, но, поскольку его угораздило попасть в «некурящее» кафе, волей-неволей приходилось терпеть это безобразие.
Чтобы разрядить обстановку, Роман поднялся и направился к туалету. И нужда приспела, и возникла небольшая, но приятная мыслишка.
По дороге отметил, что «спортсмен» из-за газеты вовсю пялится на его ботинки.
Расслабься, коллега, я никуда не денусь.
Закрыв дверь туалета, Роман немедленно закурил. Не то чтобы хотелось похулиганить, но – чем он рисковал? В случае чего «коллеги» прикроют.
Сделав над унитазом несколько глубоких затяжек, Роман выплюнул окурок в унитаз и смыл воду. Помахал рукой, разгоняя дым. Учуют ведь, подлецы. Для страховки долго держал руки под сушилкой, надеясь, что горячий воздух быстрее разгонит дым. Уже сильно тянуло в московские забегаловки, где что-что, а курить можно хоть до посинения.
Скорей бы домой. Надоели эти немцы.
Выйдя из туалета, Роман направился к своему столику. «Спортсмен», чуть переменив позу, посмотрел ему прямо в глаза. Роман вежливо кивнул и сел на место.
Так, молодой человек перестал отираться возле киоска. Зато он надолго застрял на автобусной остановке.
Роман отпил немного пива, поставил бокал.
