Крохотная спальня (где вообще ничего интересного с точки зрения антиквариата, кроме настольной лампы конца сороковых: круглый матерчатый абажур, бронзовые серпы и молоты с дубовыми листьями, когда-то такие стояли в начальственных кабинетах). Обширная гостиная. Вот тут антиквариат в некотором количестве присутствует, но наблюдаем мы сущий мизер, тот самый пресловутый середнячок. На ковре над диваном — кавказский кинжал (дореволюционная работа, в серебре, но, в сущности, ровным счётом ничего особенного) и драгунская офицерская шашечка образца восемьсот восемьдесят первого дробь девятьсот девятого: не золотое оружие, не наградное, клинок без травления, словом, стандартная «селёдка», именно такую в своё время генерал Коржаков и подарил Майклу Джексону — по поводу чего тупые журналюги подняли хай на всю страну, уверяя, будто речь идёт о каком-то несказанном уникуме. Хотя цена этому ширпотребу максимум три штуки баксов в базарный день, и раздобыть их при нужде можно охапку, не особенно и напрягаясь. Нашли уникум, уроды…
Аккуратная незастеклённая этажерочка, где выстроены в безукоризненном порядке штук тридцать фарфоровых фигурок — снова ничего раритетного, в основном «элфэзэшки», самые старые — ровесницы Смолина, хотя на непосвящённого, конечно, впечатление производит…
Чёрная рамка, где на квадратном метре тёмно-вишнёвого бархата укреплено штук сорок медалей. Лабуда, если честно — конечно, сыщется среди них и начало двадцатого, и конец девятнадцатого, и даже середина означенного, но опять-таки ни тени уникального, все эти регалии вешались чуть ли не каждому второму в своё время, чеканились тиражами громадными, самой дорогой цена баксов двести, зато смотрятся…
Смолин хмыкнул: насколько всё-таки одинаковым зигзагом путешествовали у них с Кащеем мысли насчёт «кроличьего огородика» — а впрочем, удивляться нечему, чуть ли не всякий себе оформил бы такие вот «отвлекалочки»…
На консольке в углу — здоровенная коняшка из потемневшей от времени бронзы. Идиллически стоит себе у изгороди, спокойно пялится вдаль, насторожив уши. Хорошая коняшка, лет сто ей, не меньше — но ведь не Лансере, ох, не Лансере…
Смолин глянул на часы. Он уже четыре минуты находился здесь, а в дверь никто не ломился, не грохотал по лестнице берцами, не обкладывал — пожалуй, и обойдётся, а? Взять, конечно, могут и на выходе, так оно надёжнее, чтоб непременно с поличным — но телефон-то молчит. Правда, могли давно уже повязать и мужиков… стоп, стоп! Это уже нежное дыхание паранойи — ну какого лешего кто-то будет вязать людей только за то, что они сидят в машине у подъезда, ничего не нарушили, ни они не в розыске, ни машина…
Прикрикнув мысленно на себя, Смолин повернулся к книжной полке — их тут было четыре, но его интересовала только одна. Аккуратно вынул четыре тёмно-зелёных тома Диккенса — с девятого по двенадцатый. Открылась прямоугольная дверка, светло-коричневая, с чёрной каймой, на вид похоже на крохотный сейф, благо и замочная скважина имеется. В которую идеально входит третий, самый маленький ключ со связки.
Дверца исправно открылась — но там оказались не полочки, а, как обещалось, десять чёрных квадратных кнопок. Нажимаем, как наставляли — семь, три, семь, ноль…
Раздался звонкий металлический щелчок, ничего вроде бы не изменилось, но, легонечко потянув на себя полку (там с обеих сторон два удобных крючочка были прочно приделаны, якобы какие-нибудь маленькие картиночки вешать, а на самом деле — ручки), Смолин почувствовал, что она подаётся, накатывается на него.
Приналёг. Вскоре весь стеллаж, шириной около метра и высотой вровень с остальными, неподвижными, отделился от соседних примерно на метр, а там встал прочно. Обойдя его, Смолин заглянул с изнанки. Ага, вот оно что — внизу и вверху по два толстых металлических штыря, судя по виду, стальные, выходят из пазов, выдвигая полку в комнату… Добротно сделано. Что ж, большую часть жизни Кащей был технарем, и неплохим, достаточно высоко поднялся к пенсии на «Шантармаше». Квартиру эту он купил году в восемьдесят восьмом — и сразу же, надо полагать, переоборудовал. Вполне возможно, в одиночку, собственными руками, он тогда был весьма даже крепок, помнится. И никто за двадцать почти лет не догадался, что квартира-то трёхкомнатная…
Смолин вошёл, нашарил выключатель именно там, где ожидал. Ну да, обычная комната, шторы задёрнуты, посреди — удобное кресло, и более никакой меблировки, разве что высокий шкафчик в дальнем углу. Зато по стенам, по стенам…
Глаза разбегались, не в силах задержаться на чём-то конкретном. Челюсть, должно быть, отвисла, и вернуть её на место не было никакой возможности. Холодняка не так уж много, штук десять, в основном планшеты с наградами, сплошь покрывшие стены…
Снизу ударило в напряжённые глаза ритмичное мерцание. Он выхватил двумя пальцами мобилу, но это было не сообщение — высветился номер Шварца.
— Дашка с тремя шнурками, на той «восьмёрке», — послышалась придушенная скороговорка. — В подъезд поканали!
— Понял, — откликнулся Смолин и отключился.
Решение следовало принимать молниеносно. Знает или нет? Ну, даже если и знает, уйти отсюда он решительно не в состоянии. С Дашкой трое, но и с ним не меньше. То, что она притащилась в полночь, без родителей, уже само по себе свидетельствует: маловато легальности у такого визита. Нет уж, ни один антиквар на свете не ушёл бы без драки отсюда…
Он действовал молниеносно, словно пресловутый ниндзя — метнулся наружу, погасил везде свет, потянул на себя полку (благо изнутри это сделать ещё легче, на обратной стороне стеллажа присобачены высокие никелированные поручни…), ага, вот он, справа, рычаг, открывающий потайную дверь изнутри — ну в самом деле, изнутри хозяину не нужен шифр…
Вновь звонкий щелчок, дверь плотно вошла в гнездо — хорошим инженером был покойничек… Погасил свет. Ещё раз напомнил себе, что успел захлопнуть дверцу и надёжно её заставить четырьмя томами Диккенса.
Стоя вплотную к тонкой перегородке, сработанной из листа нержавейки, он слышал как открылась дверь. Должно быть, зажгли свет, но сюда ни один лучик не проникает, на совесть постарался Никифор, чтоб ему земля была пухом…
Ладонь, сжимавшая бугристый чехол шокера из чёрного кожзаменителя, чуточку вспотела. Сердце колотилось. Он, разумеется, боялся не за себя — видывали виды и почище, знаете ли. Невыносимо было думать, что за эту пещеру Али-Бабы может завязаться драка с оглаской: герой давнего советского боевика, даром что обречённый историей белогвардеец, говорил по схожему поводу золотые слова: «Это для одного, а не для всех…»
Судя по звукам, вошедшие расхаживали по гостиной, то и дело оказываясь прямо напротив него — вряд ли их интересовала спальня, там, с первого взгляда ясно, поживиться абсолютно нечем…
— Ну, и где же сокровища? — послышался молодой незнакомый голос. — Я чего-то такого ждал, такого…
— Заткнись! — нервно огрызнулась Дашенька. — Я и не говорила, что тут сокровища грудами навалены, хотела просто осмотреться…
— Ну, осмотрелась?
— Подождите. Должен же быть какой-то тайник…
— Давайте рассуждать логично. (Ага, вот это уже определённо волосатик Миша.) Ценного у дедушки должно быть много. Верно? Если тайник здесь, и достаточно обширный, то устроен он наверняка так, чтобы найти его было нелегко. И вряд ли мы с ходу на него наткнёмся… Убедительно?
— Убедительно. За что я тебя люблю, Майкл, так это за светлые мозги, хотя у Дашки наверняка другие мотивы…
— Иди ты! — фыркнула девушка.
— Леди и джентльмены, давайте посерьёзнее. Ладно, это была разведка… Вношу предложение: нагрянем сюда завтра с утреца, возьмём музычку, врубим как следует, чтобы глушила неподобающие звуки, и начнём искать вдумчиво. Если примемся громыхать в первом часу ночи, аборигены непременно звякнут в ментовку, а оно нам надо? По-моему, разумная идея. Даш, не начнут же твои родаки уже завтра тут отираться, мебеля делить, из-за стульев цапаться… Дней несколько у нас есть. А? Майкл?
— По-моему, он дело говорит, — откликнулся Миша. — Завтра утром спокойно и приступим. Даша…
— Ну, в принципе… Только мы что же, так и уйдём? Вот это можно сразу прихватить, в сумку войдёт вполне… Дэн, займись? Миша, а ты посмотри по ящикам…
— Ну вот, откуда все анекдоты про блондинок, если Дашутка — чистый тебе Эйнштейн…
— Хорош болтать, работайте давайте!
Послышалось звяканье — ясно, планшет с медалями потрошат, тинейджеры сраные, догадался Смолин. С медалями проще всего, их можно грузить навалом…
— А статуэтки? — послышалось с той стороны.
— Где уж сейчас с ними возиться, их же нужно упаковать как следует… Что они будут стоить коцаные… Вввв…
— Что такое?
— Палец, бля… Прямо в мякоть засадил… Булавка охеренная…
— Кровь выдави, вдруг она ржавая…
— Да ни хрена подобного, вон как блестит…
— Всё равно выдави, мало ли…
