Повязка, просвечивающаяся сквозь взрезанную штанину, изрядно пропиталась кровью.
Карим громко крикнул:
— Эй, охрана! Умар?!
Из ближней пещеры, беззвучно шагая, показался Умар.
— Привел монашку? Ну, ту, которая умеет перевязки делать?!
— Здесь другая женщина, — спокойным тоном сказал «особист». — Говорит, что она медик. И даже настаивает, чтобы ей дали осмотреть раненого.
— Медик? — Карим удивленно вскинул бровь. — Да еще и женщина? Откуда взялась?
— С ними пришла.
— Да, она пришла с нами, — подтвердил Малик. — Мы встретили небольшую группу в проходе… — Малик вытер ладонью влажно блестящий лоб. — Это она перевязала мне ногу.
— Иностранка. — Глядя на амира, сказал «особист». — Неверная. Я как раз с ней сейчас беседую — по своей части.
Амир щелкнул пальцами.
— А ну-ка веди ее сюда, пусть посмотрит, что у Малика с ногой! — Затем, уже тише, проворчал: — А допросить… допросить ты ее, Умар, всегда успеешь.
Ларнака, Кипр
Без нескольких минут девять утра в квартал коттеджей «Элина» близ западного берега Соленого озера въехал синий грузовой фургон. В салоне находились двое сотрудников клининговой компании. Мужчина лет тридцати пяти, одетый в рабочую униформу и кепи, сидит за рулем. Рядом, в кресле пассажира, устроилась его напарница. Рыжие волосы собраны в пучок, поверх завязана косынка. На ней тоже комбинезон с логотипом компании на груди; с виду она моложе водителя лет на шесть или восемь.
Машина проехала в глубь квартала. Некоторые из домовладений обнесены заборами из металлической сетки, другие по периметру обсажены туями, пальмами или густым кустарником, образовывающим живую изгородь. Иные виллы огорожены сплошным, непроницаемым для глаза забором. Возле такого особняка, окруженного забором из профнастила в секциях — секции из оцинкованных сегментов закреплены на металлических стойках «лагах», — и остановился синий грузовой фургон с эмблемой местной клининговой компании.
Ворота оказались запертыми. Ветров и его спутница особо головами не вертели, но видели все, что им нужно. Если на этой вилле и имеются камеры внешнего наблюдения, то с улицы их не видно…
Если вкратце, дело на нынешний момент обстоит следующим образом. Вчера в восьмом часу господин Ионидис встречался в небольшом кафе близ собственного офиса с помощником мистера Джексона. Разговор этот был целиком записан Крякером — звуковую дорожку получили через смартфон Ионидиса. На видео их встречу специально не снимали: во-первых, это было небезопасно, во-вторых, в этом не было нужды. Тем не менее для оперативных нужд Павел записал изображение с одной из камер внешнего наблюдения, установленной на фасадной стороне здания, где расположен офис принадлежащей господину Ионидису фирмы (изображение снимается дистанционно и поступает на многоканальный ресивер с записывающими накопительными устройствами). А именно с той камеры, что глядит на улицу и на расположенное на другой стороне кафе.
На снятом и сохраненном для архива изображении видно, как Ионидис, перейдя улицу, вошел в кафе. Спустя примерно пять минут — ровно в восемь — к кафе подкатил темно-серый Jeep Compass, легко узнаваемый по характерной носовой решетке. Из внедорожника вышли двое — Питер, чьим описанием «бастионовцы» уже располагали (благодаря показаниям Костаса), и некий здоровяк, своим видом и повадками смахивающий на бодигарда. Этот мощный парень сопроводил босса в кафе, сам же спустя пару минут вернулся и далее дожидался Питера в машине.
Встреча продлилась недолго, Ионидис и его контрагент пробыли в кафе не более двадцати минут. Они ничего не ели. Костас заказал стакан апельсинового свежевыжатого сока. Вызвавший его на разговор в это кафе знакомец попросил принести бутылочку охлажденной минеральной воды. Этим и ограничились.
Питер, мужчина чуть за сорок, довольно типажный англосакс из тех, кого называют «васпами»[15]. Даже если судить по выговору, по манере вести дела, он настоящий янки… Так вот Питер сообщил своему давнему знакомому адрес двух коттеджей, которые были отобраны по каким-то соображениям или критериям из присланного Костасом списка. Ионидис, в свою очередь, проинформировал Питера о том, что транспортные средства, указанные в присланном мэссидже, уже заказаны в местной прокатной фирме, и спросил, когда и куда следует доставить эти два авто. Получив ответ на этот вопрос, — заказчик сказал, что двое его людей заберут машины в восемь утра прямо со стоянки этой фирмы, — Ионидис поинтересовался, следует ли обеспечить уборку этих двух домовладений. Ответ Питера оказался утвердительным: в тех домах, которые он отобрал по списку, следует сделать «тщательную уборку»; клинерам нужно приехать со всем необходимым инструментом в коттеджный поселок Элина уже на следующее утро, ровно в девять часов.
Водитель, выждав для приличия несколько секунд, посигналил, и тут же, словно дожидались именно этого сигнала, кто-то изнутри стал открывать створки ворот.
Через образовавшийся проем на улочку вышел рослый субъект, одетый в шорты, кожаные сандалии и длинную полосатую рубашку. Ему лет тридцать примерно. На голове кепи, переносицу украшают солнцезащитные очки. Силаев, переодетый и загримированный под румынского гастарбайтера, мысленно усмехнулся — именно этот тип вчера вечером привозил Питера в кафе, где тот шушукался о своих тайных делах с господином Ионидисом.
Рубашка у вышедшего к ним мужчины слегка оттопырена в том месте, где на поясном ремне крепится борсетка. Оружия при нем определенно нет. Оставаясь в проеме ворот, здоровяк несколько секунд разглядывал остановившийся у дома грузовой фургон. Почесал пальцем заросший рыжеватой щетиной подбородок. Затем, подойдя к фургону, спросил на английском у открывшего дверь водителя:
— Вы из клининговой компании?
— Да, — сказал водитель. — Мы приехали убрать дом.
— Доброе утро, мистер… — произнесла «клинерша» (она наклонилась так, чтобы ее было видно в проем этому вышедшему из дома мужчине). — Скажите, мы не ошибаться адресом? Это вы заказывать уборку?
— Кто вас прислал?
— Менеджер компании. — Водитель сунул в рот пластинку жвачки. — Нам передали вызов на уборку двух домов, — добавил он.
— Вы приехали по адресу, — сказал здоровяк, говорящий на английском без ошибок, но с довольно заметным акцентом. — Минутку, — сказал он. — Я шире открою ворота, чтобы вы могли проехать.
На площадке перед двухэтажным коттеджем с терракотового цвета фасадом и плоской крышей стоят два авто. Один из транспортов уже знаком «бастионовцам» — это тот самый Jeep Compass, на котором вчера американец, носящий псевдоним Питер, — хотя, возможно, это его настоящее имя, — и его телохранитель приезжали в небольшое кафе, расположенное близ офиса Ионидиса.
Второй машиной оказался арендованный у местной прокатной фирмы минивэн Mercedes-Benz Vito белого цвета с затонированными стеклами.
Встречающий жестами показал, где именно следует припарковать фургон — на площадке у самого крыльца. Водитель в точности выполнил его указание. Захлопали двери; оба клинера, мужчина и женщина, выбрались из служебной машины. Одновременно отворилась дверь особняка; наружу, спустившись по ступенькам крыльца, выбрались двое: Питер и еще один крепкого телосложения мужчина.
Питер одет в светлые брюки и белую рубашку без галстука; на брючном поясе чехол со смартфоном. У него тяжелое массивное лицо с волевым подбородком. На мизинце левой руки массивная золотая печатка. Глаза скрыты за темными очками. Довольно крупного телосложения, но не сказать чтобы спортивного вида — из-под рубашки выпирает живот.
Второй заметно моложе этого янки, ему вряд ли за тридцать. Он почти такой же рослый, как тот, что открыл ворота. Одет в джинсы, обрезанные ниже колена, и в клетчатую рубашку с закатанными высоко рукавами.
У этого типа ствол, из недешевой замшевой кобуры торчит рифленая рукоять пистолета.
— Так… — сказал Питер. — Клинеры приехали?
— Ровно девять утра, босс. — Здоровяк для наглядности постучал ногтем по циферблату наручных часов. — Как и заказывали.
— Добрый день, — поздоровался водитель, глядя на того, в ком с легкостью можно определить старшего в этой компании. — Мы по заказу. Работать: убирать… мыть… чистить!
Янки некоторое время разглядывал клинеров. Вначале он смотрел на довольно крупного мужчину. Тот, в свою очередь, глядел на него, сохраняя на лице вежливое и какое-то угодливое, что ли, выражение — так смотрят слуги на барина. Питер перевел взгляд на молодую женщину, на лице которой выделяется, притягивая взгляд, родимое пятно. Ей лет двадцать пять, наверное. Крепкая, сбитая вся… На ногах резиновые сапоги, размер их где-то сорок первый. Эдакая крестьянская девушка с фермы. Вот только с личиком не повезло — какая-то рябая вся, да еще с таким приметным родимым пятном.
