Обморозок пытается как-то помахать руками, но пара тычков по болевым точкам укладывает его на пол в не слишком удобной позе. Затем его вновь встряхивают и придают бодрости не менее впечатляющими тычками, но уже в иные точки тела.
– Зачем пожаловал? Отвечай быстро! – Рощин ловил взглядом каждое движение обморозка.
– Пакт, Рощин. Слыхал такое слово? – выдавил наконец тот, обретая дар речи.
– Пакт... Слова, однако, какие знаешь, – Рощин усмехнулся одним лишь углом рта. – С тобой, что ли, пакт?
– Илья Рустамович сказал – пакт надо заключить. О ненападении. Уважает он тебя шибко, несмотря ни на что. Вот бабки, – обморозок сунул было руку во внутренний карман, но тут же взвыл от сильного удара по суставу, и зеленые бумажки рассыпались по полу.
– Надо же – пакт, да еще «зелень»... – Рощин с интересом рассматривал слегка подпорченную физиономию «парламентера». – Ну прямо как у НАТО с Россией. Во имя мира и прогресса, да? А вступать в НАТО, то бишь в его клуб, не предлагает Илья Рустамович? Нет? – Обморозок пожал плечами, не понимая, о чем речь. – Ну, не предлагает, и на том спасибо. Об одном прошу – деревню не поганьте, людей не тревожьте... А я к вам сам приду. Конечно, не к вам, шестеркам, а к Коршуну. Так и передай Илье Рустамовичу. Да бабки не забудь!
Обморозок поспешно подбирает зеленые бумажонки. А подобрав, столь же поспешно удаляется, забыв попрощаться. Не зря кореша говорили, что хозяин – не человек, а ниндзя...
А на экране снова народный избранник Илья Рустамович Коршунов заботится о детях-сиротах, ветеранах войны и труда, инвалидах и прочих немощных и обездоленных. И делает все это под нежную, немного грустную мелодию Энио Мориконэ.
Вот он, выбор – и убивать нельзя, и не убивать нельзя. Потому как далеко зашел Ученик, самим же Рощиным и обученный борьбе без правил. И обративший полученные знания против любого, кто стал ему поперек дороги. Дороги к ВЛАСТИ. К той самой абсолютной власти, что и разлагает абсолютно. И прет к ней Илья семимильными шагами. Остановить его некому. А остановить надо.
– Настя, вот ключи. И Грома тебе оставляю. Слышишь, Гром? Настя теперь здесь хозяйка! Поладите, надеюсь? Поладите, конечно...
Девушка смотрит на Рощина широко раскрытыми глазами.
– Я должен уехать, – поясняет Рощин. – Возможно, надолго. Последи за домом, ладно? – Рука Рощина треплет пса по холке, чешет за ушами. Гром, никогда и ни от кого не терпевший фамильярности, сейчас не отходит от Рощина – чует расставание.
– Хорошо, Михаил Петрович. А Максим?.. – начинает Настя и осекается.
– Максим, Настя, сейчас далеко. – Рощин опускает взгляд. – И он не вернется. Так получилось, Настя.
Рощин отправился в Москву налегке – спортивный костюм, кроссовки, вещей никаких, только на поясе маленький перкалевый «банан» – немного денег, мобильник, несколько метровых кусков прочного репшнура. Вот и все, что необходимо для дела.
Миновав последний деревенский дом, Рощин достал мобильник и, не останавливаясь, набрал номер.
– Илья, это Рощин. Я иду к тебе, готовься.
Коршунов слушал короткие гудки в трубке. Вот так! «Готовься...» Наставик спятил. Он уже немолод, а у депутата госдумы И.Р. Коршунова и сигнализация, и забор высоченный с проволокой, и охрана тренированная... Почему же тогда так неуютно стало на душе? Да и трубку надо повесить... Вот так. А теперь начнем готовиться. Для начала – звонок в Районное управление по оргпреступности. Недорабатывает управление последнее время, явно недорабатывает! Точнее, не отрабатывает щедрую спонсорскую помощь. Ведь и адрес им дал, и задачу ясно поставил – убрать, чтоб и духу близко не было. Уклонились, дармоеды, хотят и рыбку съесть, и... на ежа не сесть. Выходит, даром ты, Илья Рустамович, им к десятому ноября[17] на двух «газелях» подарков отправил? Нет, ребята, подарки надо отрабатывать.
– Сарычев, это я. Что, не узнаешь? Коршунов! Что-то начальника твоего никак не отловлю, даже мобильник отключен... На совещании? Вечно, как нужен, так на совещании. А ты что, расстроен чем-то? Выговор дали? А чего же так отвечаешь, односложно как-то? Ну, ладно, не в этом суть. Имею к тебе, подполковник, одно очень серьезное дело, обижен не будешь...
Сарычев молча слушал речь Коршунова. Голос у Ильи вроде нормальный, но чувствуется напряжение, встревожен депутат-чемпион не на шутку.
– Вот что, Коршунов. – Подполковник цедил слова, точно через силу. – Мне твоих денег не нужно. А спецназ тебе никто не выделит, даже начальник. Три отделения СОБРа в Чечне, четвертое в резерве. Да и не спасет тебя спецназ, Коршунов. Мой тебе совет, как человека пожилого и опытного, – сваливай куда подальше. Прямо сейчас. И лучше навсегда.
Сука Сарычев! Мент поганый! Мусор! Илья скрежетал зубами, слушая короткие гудки в телефонной трубке... Что же делать?"...Не спасет тебя спецназ!» Ну и дураки. В Чечне задаром бошки свои кладут, а здесь за хорошие деньги их не найдешь какого-то отморозка обуздать! (Илья мысленно споткнулся на этом слове – он впервые так назвал своего Наставника.) Да конечно же, отморозок! Разве с нормальными мозгами отказываются от таких денег?!
Ладно, будем уповать на свою охрану. Илья нажал кнопку вызова начальника своих бодигардов.
– Серый, есть дело. Важнее его у тебя не было. Не сделаешь – других дел уже у тебя в жизни не будет. Сюда идет Рощин. Его надо завалить. Завалите – сто пятьдесят кусков зелени. – Илья уже совладал с голосом, сказанное прозвучало как само собой разумеющееся.
– Сто пятьдесят кусков тому, кто завалит? – осведомился Серый деловым тоном.
– Остальным – по полста! – не сдержавшись, сорвался на крик Илья. – Напряги всю смену, кто есть!
– Так я остальных сейчас вызову. – Начальник охраны оставался невозмутимым.
– Идиот, не трать время! – Илья уже не пытался вернуться к спокойному тону. – Он будет здесь минут через пятнадцать. Напряги тех, кто есть, добавь оружия! Тому, кто завалит, – сто пятьдесят, тебе – триста!
Забор был действительно высоким. Рощин прилип к нему, точно врос в камень, мысленно устремляясь в глубь стены. Он не использовал никаких хитроумных крючков, скоб и альпинистских приспособлений. Надо максимально сосредоточиться, сконцентрировать «ки» – в самых кончиках пальцев. И маленький выступ, любой бугорок и расщелина становятся надежной опорой...
Так, теперь проволока. Расслабиться, максимально расслабиться, и тогда ни одна колючка не сможет тебя зацепить. Так, а вот и тонкая проволочка сигнализации. Коршунов, Коршунов – чему тебя обучали! Куда надежней твоей электроники простые портновские ниточки, привязанные к нескольким колокольчикам... И ниточки те, в отличие от проволок, незаметны, и звонят колокольчики так, что в самом дальнем углу охрана услышит!
Благополучно миновав забор, Рощин очутился в саду. И сразу – сюрприз, вот так вот лоб в лоб – целых три мордоворота! Спокойно, ребята! Не надо за шпалеры хвататься. Будет немного больно... Немного, но больно. Так – а ты куда?! Нет, так не пойдет. Вот видишь, предупреждал ведь! Так, смотрим, чем вас экипировали... Пистолеты, один автомат, ножи... Это все вам без пользы оказалось. Вот ремни у вас хорошие – неширокие, крепкие, как будто специально, чтобы руки-ноги вам вязать. Но проще и надежнее репшнур.
Ну вот, простенько и надежно. Куда бы вас теперь упрятать ненадолго... Сейчас разберемся.
Положив трубку, Серый решил не сидеть перед кабинетом Ильи, обзванивая наличных бойцов, а выйти в сад и обойти посты лично, раздать автоматы и дополнительные рожки. Сидеть на месте мешала элементарная арифметика. «Триста – мне, сто пятьдесят – кто завалит. А если я и завалю? Это же четыреста с полтиной! Почти пол-„лимона“ „зелени“. Неслабо! Это шанс твоей жизни, Серый! С кого начать обход постов? Где больше шансов засечь этого ниндзю? Пожалуй, где гуще кусты у забора... А Коршун перетрухал всерьез. Нет бесстрашных в этом мире! Крут у нас Илюша, круче не бывает – и Тенгиза схарчил, и этого змея подлого Сеню... А учителя своего взять – слабо, наложил полные штаны, хоть тот и будет, как положено ниндзям, без оружия. Тут всего делов-то – не подпустить его к себе близко, стрелять сразу на поражение». Серый ухмыльнулся, выбрал себе «узи» с глушаком, лямки остальных автоматов перебросил на левое плечо и неслышно двинулся вперед, сканируя глазами пространство сада. И в то же мгновение почувствовал, как что-то быстро и сильно хлестнуло его по шее, земля стала уходить из-под ног, а перед глазами закружилось черно-бурое марево.
– Ку-ку, Серый! Очухался? Он потом всех развязать обещал, так что особо не ссы... Как он нас, однако, точно детей малых!
Начальник охраны узнал по голосу одного из своих подчиненных, к слову сказать, самого мощного и тренированного. Кругом была кромешная тьма. Серый попытался было дернуть руками, но тщетно. И верхние, и нижние конечности были намертво стянуты тонким, прочным шнуром. Остальные бойцы-бодигарды находились, судя по всему, в аналогичном положении.
