Пайк хмыкнул.
Мы приготовили ужин, выпили еще пива, посмотрели телевизор. Пайк ушел, когда начали выть койоты.
Аббот Монтойа позвонил утром, в двадцать минут девятого, и сказал, что о встрече с Малденадо договорились. Малденадо примет меня в десять и постарается помочь. Это гарантировал Фрэнк Гарсиа. Без пятнадцати девять я, приняв душ и одевшись, ел яичницу. И тут в дверь позвонили. Пока я дошел до двери, звонок прозвонил трижды. На пороге стоял Алан Леви. Прежде я встречался с ним только либо у него в конторе, либо в суде.
— Алан? Какой сюрприз!
У дороги был припаркован шикарный «мерседес», но у самого Алана вид был совсем не шикарный. Он выглядел встревоженным и озабоченным, нервно моргал.
— Надеюсь, вы не против, что я вот так запросто заскочил. Я решил, что нам будет безопаснее поговорить не в офисе.
И это говорил адвокат по уголовным делам, который ведет у себя в офисе самые приватные беседы.
Я впустил его. Леви посмотрел в окно, где над каньоном поднимался утренний молочный туман.
— Здесь у вас мило. И уединенно.
— Алан, что случилось? У меня встреча, мне надо идти.
Он сунул руки в карманы — словно не знал, куда их деть.
— Анхеля Томасо убили.
— Знаю.
— Я знаю, что вы знаете. Полиция обнаружила вас на месте преступления.
— Вы пришли как адвокат? Мне собираются предъявить обвинения?
— Да нет, нет, но…
У него был довольно жалкий вид. Я никогда прежде не видел Алана Леви жалким.
— Возможно, вы были правы, сказав, что в этом деле не все до конца ясно, — сказал он, насупившись. — Объясните мне, что происходит.
— Маркс все еще расследует убийства.
Леви удивленно вскинул брови:
— Но он же закрыл дело! Распустил опергруппу.
— Несколько человек оставил. Никак не пойму, то ли он ищет улики, то ли прячет их.
Я рассказал, как Маркс связан с «Левередж», как он вмешался в расследование по делу Репко. Когда я дошел до видеозаписи убийства Дебры Репко, Леви меня прервал:
— Что сделали с диском?
— Маркс забрал его до того, как работу закончили. Возможно, послал его в лабораторию ФБР, но это только догадка.
— Значит, диск в ФБР?
— Алан, я не знаю, где он.
Леви попросил меня продолжить, что я и сделал. Я торопился — мне надо было успеть на встречу с Малденадо. Когда я заговорил про Айви Казик, Леви подался вперед.
— Эта женщина говорит, что кто-то писал о Берде книгу?
— Так сказал ей Берд. Он мог все придумать.
Леви задумался, достал блокнот.
— Полиция ее допрашивала?
— Они к ней приходили, но не знаю, застали ли ее. Когда приехал я, ее дома не было.
Алан хмыкнул и что-то записал.
— Ну хорошо. Я тоже постараюсь повидаться с этой Казик. Расскажите, как ее найти.
Он записал адрес и мои указания, как найти дом. А потом постучал ручкой по блокноту.
— Я вот что могу сделать. Могу запросить данные по Берду. Не только по этому делу, а все, что на него есть. Возможно, полицейский, который его арестовывал, работает сейчас в оперотделе. Или адвокат, который его защищал, теперь попал в «Левередж». Никогда не знаешь, что всплывет.
Я кивнул. В ход пошли крупнокалиберные орудия.
— Посмотрим, удастся ли мне узнать, что на уме у Маркса. Быть может, изнутри я получу больше информации, чем мы смогли получить снаружи, — продолжал он.
«Мы»? Я не стал его поправлять.
— Давайте-ка вернемся к Томасо. Свидетели есть? Кто-нибудь видел убийцу или его машину?
— При мне ни о чем таком не упоминали. Извините, мне надо идти.
Он убрал блокнот и встал.
— Элвис, вам надо на время залечь на дно. Не давайте этим людям повода вас арестовать. Лучше я сначала попробую выяснить, что у них на уме.
Я проводил его до дверей, он сел в машину. Машина была хороша. Он помахал мне рукой.
— Пока, Алан! Приятно, что мы на одной стороне.
Он обернулся ко мне:
— Извините, что я сомневался в вашей интуиции.
Я улыбнулся в ответ.
Офисы членов городского совета Лос-Анджелеса находились в здании совета на Спринг-стрит, но у каждого еще были офисы в округах. Контора Малденадо находилась в двухэтажном торговом центре с вывесками на испанском и корейском. Я поднялся на второй этаж в приемную. Секретарша разговаривала по-испански с пожилой парой, на диване сидели двое мужчин в деловых костюмах. На стенах висели фотографии Малденадо со звездами спорта и известными политиками. Я насчитал трех губернаторов Калифорнии и четырех президентов. Единственным, кто фигурировал на нескольких снимках, был Фрэнк Гарсиа.
— Чем могу вам помочь, сэр? — обратилась ко мне секретарша.
— Я Элвис Коул. У меня назначено на десять.
— Да, сэр. Вас ждут.
Она тут же проводила меня в кабинет Малденадо. Ни стучаться, ни представлять меня она не стала. Просто открыла передо мной дверь, а потом закрыла. До того как пойти в политику, Генри Малденадо торговал подержанными машинами, причем успешно. Кабинет у него был большой, хорошо оборудованный. Видно было, что он любит машины, в особенности старые «шевроле». Малденадо был низенький, лысый, лет за пятьдесят, но выглядел моложе. В джинсах, рубашке с короткими рукавами и в ковбойских сапогах. В углу стоял огромный стол. Он вышел из-за стола, протянул мне руку, одарил обаятельной улыбкой. На диване сидел еще один мужчина.
— Рад видеть вас снова, мистер Коул. Если я не говорил этого прежде, скажу сейчас: я хочу лично поблагодарить вас за помощь, которую вы некогда оказали Фрэнку. Он — один из моих ближайших друзей.
— Не сомневаюсь. Благодарю, что смогли уделить мне время.
Второй человек был худой, морщинистый, с волосами стального цвета. Куртка и брюки сидели на нем, как ношеная одежда на манекене. Мне показалось, что ему под семьдесят, возможно, больше. Он не встал со мной поздороваться.
— Это еще один мой друг, мой советник Феликс Доулинг, — объяснил Малденадо, усаживая меня. — Феликс знает все тайны этого города. Правда, Феликс?
Малденадо расхохотался, а Феликс ограничился вежливым кивком. Малденадо поддернул брючины и уселся на стол.
— Аббот говорит, вас беспокоит «Левередж». Отличная фирма. С давно устоявшейся репутацией.
— Рад это слышать. Не могли бы вы ответить на несколько вопросов о них?
— Я вам так скажу, я об этих ребятах мало что знаю, а вот Феликс — он знает все про всех в этом городе, поэтому-то он и здесь.
— Генри, не хочешь ли ты долить себе кофе? — спросил Феликс.
Малденадо взглянул на свою пустую чашку и удивился, увидев, что она пуста.
— Да, пожалуй. Я на минутку, но вы меня не ждите.
Малденадо вышел и закрыл за собой дверь. Я посмотрел на Доулинга. Тот, похоже, меня оценивал.
— Итак, — сказал он, — вы тот самый парень, который нашел ублюдка, убившего дочь Фрэнка.
— Мы с напарником. Я работал не один.
— Милая была девочка. Я ее видел пару раз.
Мы снова посмотрели друг на друга.
— Ну ладно, — сказал он. — В чем дело?
— Я подозреваю, что «Левередж» предпринимает некоторые усилия, направленные на то, чтобы помешать расследованию убийства. Способны они на такое?
Он воспринял мой вопрос совершенно спокойно.
— Способны ли? Насколько я знаю, люди способны практически на все. Если вы спросите, делали ли они так раньше, я отвечу: нет. Их клиенты иногда попадали в неприятные ситуации, но не в такие.
Он замолчал — ждал следующего вопроса.
— Если мне понадобится, можно получить подробную информацию о списке их клиентов?
— Да. Вам нужен весь список?
— Да, сэр.
— Будет сделано. Что еще?
— Вы слышали про Дебру Репко?
— Нет.
— Она работала в «Левередж» с несколькими клиентами. Вы можете узнать их имена?
— Этого я обещать не могу. Какие-то имена я, разумеется, узнаю, но надо посмотреть. Она с кем-то трахалась?
— Ее убили почти два месяца назад. «Левередж» не позволил следствию допрашивать своих клиентов. Замначальника полиции Маркс по их просьбе не пустил туда следователей.
Доулинг впервые проявил интерес:
— Томас Маркс?
— Вы его знаете?
— Никогда не видел, но знаю, что он рвется в политику. Как и многие. Он вел переговоры.
— Стадия переговоров закончилась. Он уже клиент «Левередж».
— Маркс в «Левередж»? — удивился Доулинг.
— Они считают, что помогут ему стать членом городского совета.
Доулинг усмехнулся:
— Ну конечно! Ведь Уилтс клиент «Левередж».
Кейси Стоукс говорила, что, по мнению Уилтса, у Маркса есть все, чтобы его выбрали, и я кивнул.
— Да-да. Кто-то мне говорил, что Уилтс его поддерживает.
— Само собой. Маркс помогал Уилтсу выпутываться из неприятностей. Как бы иначе он забрался на верхушку стеклянного домика?
Под стеклянным домиком подразумевался Паркер-центр.
