Они не увидели ничего и никого до шести двадцати двух, когда мимо быстро проехал серебристый «терсел».
— Вот они, — сказал Пайк.
Коул немного развернул изображение и увеличил картинку на весь экран, чтобы лучше видеть, кто за рулем. Застывший кадр получился зернистым, но лицо Уилсона Смита получилось достаточно отчетливым. В машине он был один.
— Это Уилсон. Видимо, сейчас он едет в закусочную.
Коул распечатал кадр и увеличил скорость воспроизведения. С наступлением утра на улице, где жила Дрю, становилось все оживленнее. Они то и дело останавливали запись, потому что показывалась какая-нибудь фигура, и переводили скорость в режим реального времени. В шесть пятьдесят пять появился серебристый «терсел» — Уилсон возвращался домой. В машине он был по-прежнему один.
Между семью и восемью они остановили запись восемнадцать раз и распечатали семь фотографий, хотя и полагали, что это обычные люди, вышедшие на прогулку или на утреннюю пробежку.
В восемь ноль семь показался Джаред. Он быстро увеличивался в размерах, приближаясь к камере, и ушел из поля ее зрения по направлению к магазину.
— Так, — сказал Пайк. — Где-то между этим моментом и возвращением Джареда туда проникли Мендоса и Гомер.
Не отрываясь от экрана, Коул кивнул.
Мимо камеры прошли две женщины с собачками, пробежал мужчина. В восемь сорок две — еще одна фигура, и Коул остановил запись.
— Это Джаред. Возвращается.
Джаред возвращался с магазинным пакетом в руках. Коул посмотрел на Пайка.
— Мендоса и Гомер сейчас у дома. Тут-то их Джаред и увидит.
— Они прошли по пешеходному мостику.
— Да. И если твой убийца тоже воспользовался этим мостом, мы его не увидим.
— Давай дальше.
Коул прокрутил запись чуть вперед, и в восемь пятьдесят три в поле зрения показался «терсел». Коул остановил картинку и стал увеличивать изображение. Пайк увидел, что в машине три человека. За рулем — Уилсон, Дрю — на пассажирском месте и сзади еще кто-то. Значит, плохие парни действительно пришли по пешеходному мосту, вошли и вынудили жертв вывезти их на машине.
— Мендоса на заднем сиденье, но я вижу в машине только троих.
— Впереди — это Дрю?
— Да.
Коул распечатал фотографию и повернул изображение под другим углом. После нескольких таких упражнений ракурс изменился настолько, что стал виден и четвертый человек в машине.
— Вот так-то, — сказал Коул.
Второй мужчина сидел прямо за Уилсоном, и его по-прежнему было плохо видно. Коул еще покрутил кадр, и в конце концов лицо мужчины появилось из-за головы Уилсона. Пайк не на шутку удивился, уголок его рта пополз вверх. Потом удивление перешло в спокойствие; так он неизменно успокаивался, прицеливаясь и устраивая палец на спусковом крючке винтовки. Посмотрел на Коула и поймал его взгляд.
— Что-то не так?
— Это не Гомер. Это Мигель Азара.
— Он же говорил, что ничего об этом не знает.
— Он лгал.
Коул посмотрел на фотографию Азары.
— Двое убиты, двое пропали, и вот оказывается, что похищает их сам хефе.
Коул распечатал фотографию Азары, и тут у него зазвонил телефон. Он сказал Пайку, что звонит Люси Шенье, и вышел на веранду, чтобы поговорить. Пайк остался смотреть запись. Он увидел еще несколько бегунов, но по большей части это были женщины; мужчины по виду никак не годились в опытные убийцы, способные рассечь ножом человеческую грудную клетку. Так он бегло просмотрел еще три часа записи, когда Коул вернулся с веранды без всякой радости на лице. Пайк поставил запись на паузу.
— Что такое?
— Это не Люси, а ее сыщик, Терри Бабинетт.
Пайк выжидал, по выражению лица Коула поняв, что новости плохие.
— У Терри были только имена, так что ничего точно не известно, понимаешь?
— Да говори же.
— Имена Друзилла Рэйн и Уилсон Смит нашлись в списке погибших от урагана «Катрина». Друзилла Рэйн — белая, сорока двух лет, неимущая, умерла в Благотворительной больнице за три дня до урагана. Уилсон Смит — семидесятишестилетний афроамериканец, умер от сердечного приступа в эвакуации в Натчезе, штат Миссисипи. Ни у той, ни у другого нет родственников. Вот так.
Пайк онемел. Мужчина и женщина, которых он знал как Уилсона Смита и Дрю Рэйн, взяли себе имена умерших, возможно даже воспользовались номерами их социального страхования, чтобы окончательно присвоить их личность.
— Ладно. — Он не знал что сказать.
Коул смотрел на него с беспокойством.
— Что ты собираешься делать?
Пайк оглянулся на экран с застывшей картинкой и встал.
— Сначала приму душ, а потом найду их. — И, оставив Коула наедине с компьютером, направился в гостевую комнату.
— Если наши разведданные на мексиканцев точны, то я узнаю их местоположение еще до полудня.
Боливиец говорил очень взволнованно, Дэниэл никогда не слышал, чтобы мужчина так волновался, из чего следовало, что все боливийцы очень волнуются при мысли о том, что вот-вот наконец осуществят свою месть. Больше всего в жизни они любят мстить, и вот-вот получат такую возможность. Благодаря Дэниэлу.
— Будьте готовы, сэр. — Дэниэл подождал, пока затихнет рев взлетающего самолета. — Простите, сэр, я в аэропорту. Можем ли мы подтвердить, что сегодня утром самолет вылетел?
Бу-бу-бу-бу.
— Отлично, да, замечательно. Есть ли у нас регистрационный номер и модель самолета?
— Бу-бу-бу.
Клео сказала:
— Бу-бу-бу.
Тоби сказал:
— Бу-бу-бу.
Дэниэл заставил их замолчать. Он внимательно слушал последние разведданные, которые сообщал боливиец. В последние два дня такая информация из Мехико была просто неоценима, но кому она была бы нужна, если бы не было Дэниэла? И боливиец понимал это. Дэниэл наконец их обнаружил, и эти болваны запаниковали. И попытались заключить сделку, вместо того чтобы бежать, и теперь это их и погубит.
А оборотень опять победит.
— Да, сэр, я буду держать вас в курсе.
И Дэниэл хотел закончить разговор, но боливиец все болтал, говорил, как им всем повезло с Дэниэлом, бу-бу-бу-бу-бу.
— Спасибо, сэр. Я постараюсь оправдать ваше доверие. Спасибо. — Дэниэл наконец рассоединился. — Урод.
Клео сказала:
— Урод.
Тоби сказал:
— Вот урод.
Дэниэл взглянул на диспетчерскую вышку за взлетно-посадочной полосой, потом стал смотреть в подернутое дымкой белесое небо. Запрокинул голову и смотрел вверх, радуясь небу, этому месту, этой минуте. Он убивал людей в таких аэропортах по всей Центральной и Южной Америке.
В аэропорту Санта-Моники была одна взлетно-посадочная полоса, окруженная ангарами и зданиями различных служб, с великолепной наблюдательной зоной, где Дэниэл и находился. Он увидит, как приземлится этот самолет, и у него останется немало времени, чтобы занять позицию. Он уже знал, где самолет будет стоять, когда прилетит. Длинный лимузин «кэнди-эпл» и раздолбанный «монте-карло» уже ждали прямо напротив бетонной площадки. Идиотское представление о торжественной встрече, но лимузин, этот блестящий черный таракан, и укажет ему, где земля обетованная.
Дэниэл посмотрел на часы. Если боливиец не врет, мексиканец приземлится меньше чем через час и сразу же поедет на встречу.
— Готовы, ребята, убить нескольких человек?
Тоби сказал:
— Да.
Клео сказала:
— Хорошо бы их убить, убить, убить.
Дэниэл хохотнул.
— Хорошо бы, но не раньше чем мы получим, что хотим.
— А потом убьем?
— Убьем?
— Конечно.
Дэниэл улыбнулся, радуясь солнечному лучу у себя на лице.
Коул проводил Пайка и вернулся к столу за фотографией Дрю и Уилсона, которые на самом деле не были Дрю Рэйн и Уилсоном Смитом. Люди меняют имена, чтобы скрыться, но скрыться от чего и от кого? Коул достаточно давно был сыщиком и знал, что у людей порой бывают очень уважительные причины, чтобы скрыться, но чаще причины все же гнусные. У него было дурное предчувствие относительно этих людей, и чем больше он о них узнавал, тем гаже становилось у него на душе.
Женщина получилась лучше: она повернулась налево, словно обращаясь к Мендосе или Азаре, и оказалась лицом к камере. Уилсон за рулем оказался к камере почти в профиль, и часть его лица скрыло зеркало заднего вида.
Что-то в выражении их лиц его беспокоило, но он не мог понять, что именно. Недовольный собой, он отложил фотографию, когда зазвонил телефон.
— Можешь говорить? — спросил Джон Чен.
— Да. Ты где?
— На пути в Лос-Фелис. Какой-то идиот проиграл в русскую рулетку. Уникальный случай — я получил минутку одиночества, едучи на место преступления. Все утро ждал, когда смогу позвонить.
— Получил какие-нибудь отпечатки?
— Или я не Чен? Одиннадцать отчетливых образцов. Совершенно уверен, один принадлежит женщине. Моя догадка базируется только на размере, потому что в системе поиска этих отпечатков нет. А вот с парнем совсем другое дело.
