– Что у вас? – спросил он негромко и обернулся. Но Лешка только повернулся во сне, натянул на себя покрывало и затих.
– Спит, – шепотом доложил Роман, – я его еле уговорил. Все порывался на разборки ехать.
– Напился? – уточнил Стас.
– Ну, так. Слегка, – уклончиво ответил Роман.
– Ладно, отбой до завтра. Мы утром приедем. – Стас выключил мобильник и улегся на кровать в соседней комнате. Холод жуткий, пришлось вставать, искать в шкафу куртку и накрываться. Сон не шел, одолевали тяжелые мысли. СБ Огаркова работает безукоризненно, бьет на поражение и не промахивается. Если осенью, после ДТП, в его отца угодило рикошетом, то сейчас выстрел по матери братьев был прицельным. Стас заворочался на кровати, попытался думать о другом. Что им известно на сегодня? Огарков – извращенец и редкая скотина, его жена – профессиональная шлюха, его деньги пахнут кровью. С этим понятно, едем дальше. Когда-то Анатолий Огарков был женат, от первого брака у него остались дочь и родившийся у нее ребенок. Собранное на чиновника досье Стас помнил наизусть, и в нем не было ни единого упоминания о первой семье олигарха. Ни одного намека, ни единой сплетни о существовании этих людей. Либо они давно покинули страну, либо…
– Черт с ними! – пробормотал Стас, повернулся на бок и уставился на темное окно. Он мысленно обобщил все, что узнал от обеих шлюх. Господин Огарков расстался со своей старой семьей, завел новую, стал набожным, помешан на благотворительности. «Видели бы вы этих уродов» – странный выбор. Хотя, по словам Цупиковой, ее любовник ценит все необычное, все, что выбивается из привычного круга, выходит за рамки обыденности. О наслаждениях особого рода лучше даже не думать. Стас поежился и натянул куртку до подбородка. Да, еще он завел себе духовника и регулярно ездит в Сокольники на исповедь. Вот и все, друзья, еще одна дорожка завела в тупик.
Стас закрыл глаза и почувствовал, как кружится голова. Обрывки фраз, криков, мысли вертелись в ней, как воронка смерча, она затягивала, тащила за собой. Стас сам не заметил, как заснул, а проснулся от того, что бледный зареванный Лешка толкал его в плечо.
Предпоследней недели года Стас не заметил, вся она ушла на подготовку похорон и саму церемонию. Он везде ездил сам, запретив братьям выходить из квартиры дальше палатки у метро. Михаил пытался что-то доказывать, но Стас в два счета объяснил ему, что так делать не стоит.
Слова и доводы образумили Михаила, он тер ладонями заросшее лицо, кивал и вдруг разорался, глядя на Стаса снизу вверх:
– А сам куда лезешь? Ты что – камикадзе? Смертник? Шахид?
– Да, – подтвердил Стас, – и то, и другое, и третье. Что сгорит, то не сгниет. Но глупо подставляться я не собираюсь. Все, закрыли тему.
Он оделся и поехал расплачиваться с агентом похоронной конторы. Потом слонялся по городу, путал следы в метро, поел в кафешке и вечером, когда начало темнеть, поехал на кладбище. Других посетителей не было, соглядатаев он не заметил. Свежую могилу уже занесло снегом, венки стояли аккуратно, перед фотографией пожилой женщины лежал букет белых хризантем.
– Спасибо, – сказал Михаил, – спасибо, что помог. Я бы… – Он осекся, помолчал и спросил уже зло: – Дальше что?
– Не знаю. – Стас пошел на кухню. За столом, уткнувшись в монитор ноутбука, сидел Лешка. Посмотрел на Стаса, помотал патлами и снова уставился в экран. Значит, на сайте «Мега-Ойл» обновлений нет, что неудивительно. В Европе рождественские каникулы, господа разъехались на отдых. Жизнь остановилась до середины января, и за это время надо что-то придумать. Но что? Откуда стартовать, от чего отталкиваться? Стас снова не знал, что делать дальше.
Новогодняя ночь прошла мрачно – посидели, выпили, закусили и завалились спать под грохот фейерверков и вопли пьяной толпы у круглосуточного магазина. Только Лешка до утра сидел на кухне – то ли играл в стрелялку, то ли завис в соцсети. А через пару дней Михаил поставил ультиматум: либо они немедленно переходят к действиям, либо… Дальше фантазия его подвела, угроз не последовало, зато было одно предложение.
– Поехали, – согласился Стас. Сидеть дома было невыносимо, а тут хоть какое-то развлечение. Толку от него не будет, вреда тоже. Михаил отобрал у брата ноутбук и выгнал Лешку в коридор одеваться.
Через час все четверо стояли перед трехметровым забором на Сретенке. Прошли мимо глухих ворот с двумя камерами над ними, постояли в сторонке.
– Доволен? – спросил поникшего Михаила Стас.
Тот огрызнулся вполголоса и уставился на черные мощные створки.
– Тут танк нужен. Или БТР, – подал голос Роман. Он хотел добавить еще что-то, но от холодного воздуха у него перехватило горло, слова перебил кашель.
– Точно! – обрадовался Михаил. – Точно, танк! Ворота снести, стену протаранить. Как ты думаешь, сколько танк стоит? – На все вопросы Стас предпочел промолчать и направился к метро.
– Толку от твоего танка не будет, – заявил замерзший Лешка. В его сторону обернулись все, в том числе и брат. – Там развернуться негде, дом двухэтажный, один вход, он же выход, стены толстые, кирпич в несколько рядов. Две печки, правда, разрушенные. Особняк построен в одна тысяча восемьсот восемьдесят восьмом году. А потом там контора какая-то была или лаборатория. Мы целую кучу бумаг нашли, столы старые, шкафы. Все разбитое, сломанное. – Лешка прошелся перед онемевшими слушателями и продолжил: – Здесь улица узкая, и внутри перед фасадом очень мало места, там небольшой дворик, только машине развернуться. Так что с налета не выйдет: пока ты ворота таранить будешь, тебя менты обложат. Не советую, – закончил он лекцию о тактике уличных боев.
– Понимал бы что… – начал Михаил, но его перебил Роман.
– Я тоже ничего не понял, – признался он. – А можно вопрос?
– Можно, – кивнул Лешка, – я там был. Лет шесть или семь назад мы тогда вон оттуда, – он махнул рукой себе за спину, в сторону длинного фасада старого здания, – через вентшахту влезли и по подземному коридору прошли. Там, – рука снова показала куда-то за растрепанные черные пряди, – бомбоубежище было. Но мелкое, гермы не атомные. Я тогда…
– По помойкам лазил, – закончил за него брат, и Лешка взвился:
– Это не помойки, это памятники архитектуры! Там можно много ценного найти!
– Ага, газеты старые, стекляшки, пуговицы, монетки по пять копеек… Весь дом этими ценностями завалил, деваться от них было некуда. Молчи лучше, не позорься!
Лешка был другого мнения, спор грозил перейти в драку. Стас догнал их, пошел между братьями, Роман кинулся догонять их, но отстал.
– Подождите меня! – крикнул он. – Я сейчас! – Он перебежал улицу и скрылся за дверью аптеки.
– Что у тебя? – спросил его Стас, когда тот вернулся.
– Нормально все, – отмахнулся Роман, – ногу вчера подвернул, когда в магазин ходил. Болит, зараза.
Домой добрались еще часа через полтора, Лешка надулся, плелся последним. Михаил с видом победителя поднялся на третий этаж первым, открыл дверь.
– Прошу, – он пропустил всех вперед, подтолкнул обиженного брата, захлопнул дверь.
Только приготовили поесть, только сели за стол, как Стас отложил вилку, прислушался. А затем вскочил из-за стола, метнулся в коридор и потянулся к антресолям.
– Погоди, – прошептал выскочивший следом Роман, – может…
– Чего ждать? – «Беретта» холодила кожу живота, Стас сжал одной рукой рукоять пистолета под футболкой, второй взялся за дверную ручку.
– Как они нас нашли? – прошептал Михаил, оттирая Лешку в комнату. Тот упирался, толкал брата в спину.
– Да уйди ты! – не выдержал Михаил, незаметно вытащил складень, развернул и одновременно захлопнул дверь перед Лешкиным носом.
Стас не сводил с входной двери глаз. С той стороны в замке поворачивался ключ – медленно, неуверенно, его клинило на оборотах. Раз, два, три… – защелка замка отошла в сторону, дверь толкнули, Стас достал «беретту» и опустил предохранитель. Роман зажал в кулаке кухонный нож, встал за выступом стены. Дверь распахнулась, Стас отпрыгнул к зеркалу в углу коридора, пнул створку. Резкий хлопок, щелчок замка, вскрик, и «беретта» спряталась за спину, а Стас вежливо улыбнулся и произнес:
– Добрый день. Вы, наверное, ошиблись.
– Нет. – Голос был уверенный, девушка говорила спокойно, смотрела ему в глаза. Черная шубка, черная юбка, высокие сапоги, сумка через плечо. Короткие каштановые волосы зачесаны на лоб, на макушке колючий вихор. Глаза не накрашены, брови тонкие, прямые, губы сжаты. На первый взгляд ей было лет двадцать пять, не больше. – Нет, – повторила она, – я не ошиблась. Вы кто?
– Стас, – назвал он себя, – а это Роман.
Тот держал руки за спиной и кивнул в знак приветствия.
– Михаил. – Этот представился сам, отпустил дверную ручку, и в коридор вылетел Лешка. Врезался в стену, откинул упавшую на глаза гриву и уставился на незнакомку.
