мои ладошки свою душу. А ты и тебе подобные их спасают. Нельзя так. Вся работа насмарку. Знаешь, каких усилий мне стоило создать эти клубы, расписать Плосколицему лизуну программу и запустить рекламу в СМИ? А все ради них. Черных и гниющих человеческих душонок. Но тут на сцену вылезают ордена и несут слово Его с огнем и мечом. Спрашивается, оно вам надо?
– Надо. Мы клятву давали, чтобы ты и тебе подобные не сталкивали человечество с пути.
– Понимаю. Правое дело, но зарплата хреновая, – усмехнулся толстяк. – Поэтому советую уйти с моего пути, пока еще можете.
– Да вот еще, – возмутилась Регина. – Вам только дай слабину, сразу весь Город заебете.
– Я надеялся на такой ответ, – Оливия вздохнула и покачала головой, когда раздался хриплый смех. – Большая часть ваших собратьев уже вне игры, но вы, почему-то, усердно сопротивляетесь. Хотите спасти всех?
– Хотим тебя найти и познакомить с этим, – Оливия потрясла перед голограммой дробовиком и елейно улыбнулась. – Запомнишь на всю свою инфернальную жизнь.
– О, вы мне уже нравитесь. Нет этого слащавого пафоса других орденов. Напрягает, знаешь ли, слышать все эти идиотизмы – «Сгинь, нечистый», «Изыди, лукавый». Глазенки распахнуть для них – вещь весьма сложная. Итак. Мы немного от темы отклонились. Вы, наверняка, явились сюда за милым Даниэлем?
– Естественно. Сенатор явно сказал, что с нами сделает, если мы этого Даниэля не найдем, – фыркнула Оливия. – Будь лапочкой, отдай нам его и пиздуй отсюда подобру-поздорову. А мы сделаем вид, что ты просто глюк.
– Слишком скучно. Лучше сыграем в игру, которую я придумал. Когда узнаете правила, животики надорвете. Хотя кое-кто из вас уже близок к этому, – толстяк красноречиво взглянул на Оливию и тихо рассмеялся, когда монахиня побагровела лицом.
– Он меня жирной назвал?
– Ну что ты, – сочувствующе произнесла Регина.
– Именно так. Завуалированно, – жизнерадостно подтвердил Малит.
– Конец тебе, ебаный Барри. Я тебя, наижирнейший ты преотвратный кусок говна в мире, на гуляш порублю. Никто, блядь, не смеет говорить женщине, что она жирная! – рявкнула монахиня, разнося из дробовика проекционный телевизор. Но смех толстяка раздался вновь. Только со стороны барной стойки, у которой находился еще один приемник.
– Отлично. Но это недостаточная мотивация. Скажем так, – задумался Барри. – Ставкой в игре будет ваша жизнь, сестры. Редитум, которого вы так предусмотрительно взяли в команду, владеет списком своих собратьев, которых ему надо отправить в Ад. Я, в свою очередь, не хочу этого допустить. Поэтому пусть победит сильнейший. Хотите узнать, кто виновен в разгроме вашего ордена? Найдите меня, и я отвечу. Слово скаута. Хе-хе.
– Теперь тебе точно пиздец, – хмыкнула Регина, передергивая затвор винтовки. – Зря ты завел эту тему.
– Отлично, отлично. Война почти началась, и души почти готовы. Примите красные таблетки, и вперед. Если не боитесь, конечно. Найдите меня, пока таблетки действуют, – физиономия толстяка исчезла, оставив монахинь бурлить от злости. Даже Малит тактично отошел к бару, чтобы налить себе виски.
– Это тебе бояться надо. У, сука, – процедила Оливия. Она подошла к ближайшему торчку и, покопавшись в карманах, достала коробочку с красными капсулами. Затем, протянув одну таблетку Регине, она вздохнула и посмотрела на Малита. – Приглядывай за нами, черноглазый.
– Не беспокойтесь, сестра. Наши цели совпадают, – серьезно ответил демон и улыбнулся, когда монахини проглотили пилюли. Правда, улыбка быстро сошла на нет, потому что рядом с сестрами откуда-то сверху свалилось тело. Подойдя ближе, Малит вздохнул и покачал головой, Регина осенила себя крестом, а Оливия поджала губы.
Это был пропавший блогер Даниэль Гомес, только он был гол, и на его груди кто-то вырезал жуткую надпись.
– «Ты проиграл», – прочла Оливия и повернулась к Регине. – На что мы, блядь, подписались?
Сначала ничего не происходило. Оливия настороженно рассматривала тело блогера, а Регина отошла в сторону и принялась осторожно трогать один из барных стульев. Малит, молча наблюдавший за ними, подал голос, но монахини, повернувшись к нему задали один и тот же вопрос.
– Почему ты в истинном виде? – спросила Оливия. – Не боишься, что тебя увидят простые смертные?
– Ага. С них станется сначала обосраться, а потом броситься в ближайшую газету с сенсацией. «Живой огонь ходит и разговаривает», – кивнула Регина.
– Эм… Я пока под маской, – хмыкнул демон, смотря на свое отражение в большом зеркале. На секунду его глаза вспыхнули, а затем он поманил сестер за собой и указал рукой на валяющуюся на полу девушку. – Что вы видите?
– Баба с копытами. Пиздец небритая, – ответила Оливия, пиная девушку в бок. – Суккуб, судя по всему. Как «торчок» и говорил.
– Проблема в том, что на ней тоже маска, – задумчиво произнес Малит. Он опустился на корточки и, пошарив по карманам девушки, вытащил ту же баночку с красными капсулами. Затем, разломав одну, поднес испачканные в сером порошке пальцы и понюхал их. – Хм. Этого я не мог предугадать.
– Чего? Что предугадать? Жирдяй нас крысиным говном опоил? – рассмеялась Оливия. Глаза монахини странно сверкали в сумраке клуба.
– Нет. В этих таблетках, помимо галлюциногенов, есть и частица Ада. Как я не заметил её раньше, ума не приложу, – буркнул демон. – Поэтому тот бедняга видел суккубов в истинном виде. И вы сейчас видите все в истинном виде, даже если посланцы в масках.
– В таком случае, нам это на руку, – кивнула Оливия, став серьезной. – Надо поискать подсказки. Наверняка Даниэль был здесь с той же целью, но как-то печально проиграл.
– Проблема еще в том, что вам нельзя привыкать к адской частице, – предупредил Малит. – От второй дозы последствия будут необратимыми.
– Ненавижу дурь. Все, блядь, беды от этой ебучей наркоты, – скривилась монахиня. – Ладно. Ищем что-нибудь странное. Такое, чему здесь совсем не место. Ох, блин… вертолетов только не хватало.
– Осторожнее! – крикнул демон, когда Оливия, спотыкаясь, направилась к зеркалу, а затем, схватив стул, разнесла его в дребезги. – О, сестра.
– Сама не знаю, что это на меня нашло, – буркнула та и обрадованно рассмеялась. – Ты гляди. А таблетки-то работают.
– Вижу, – кивнул Малит, рассматривая странный знак на стене. И чем больше он его рассматривал, тем мрачнее становились глаза демона. – Сигил Падших.
– Погоди, тех самых Падших? – переспросила Оливия, смотря на печать. В кровавом круге был нарисован глаз, под которым лежали отрезанные крылья. – Картинка понемногу складывается. Даниэль вышел на след Чернильных святых, которые спутались с Падшими. Видать, искал очередную сенсацию, но попал в их сети, когда решил вступить в навязанную ими игру.
– А толстый хер в маске? – спросила Регина.
– Это не Падший, – покачал головой Малит. – Я бы почувствовал.
