В помещении, как он установил через минуту, никого не было. Стало быть, они решили, что он мертв, и бросили за ненадобностью.
Это хорошо.
Правда, неизвестно, как с ним поступят дальше. Но Роман надеялся, что худшее осталось позади.
Послышались голоса.
Он сосредоточился на биении сердца. Не давать ему биться чаще тридцати ударов в минуту. Это главное.
Открылась дверь.
– Смотри, и правда загнулся, – удивленно сказал Шон. – Экий слабак.
– Они думали, он из ЦРУ, – отозвался Люк. – А я сразу просек, что он не при делах.
– Мигелю только дай до кого-нибудь дорваться, – сказал Шон, дотрагиваясь до окровавленного уха Романа.
Тот едва удержался от того, чтобы не рвануться в сторону.
Не хватало еще, чтобы они начали издеваться над покойником!
– Да уж, визжал тут, как поросенок, – хохотнул Люк. – Мигель свое дело знает.
– Да уж, – согласился Шон.
Он отстегнул ноги Романа.
– Снимай его со спинки, – приказал он Люку.
Тот рывком поднял руки Романа, едва не вывихнув их из плеч, и тут же отпустил, не считая нужным церемониться с трупом.
Лишившись поддержки, Роман, для которого выход из образа покойника был смерти подобен, полетел, согласно роли, головой вниз на бетонный пол.
– Что ты… – услышал он возглас Шона.
Вслед за тем последовал удар, и Роман отключился, теперь уже без всякого притворства.
Очнулся он не скоро. В голове гудело, тела он почти не чувствовал.
«Похоронили заживо», – пришла в голову первая мысль.
Как он ни владел собой, его охватил леденящий ужас. Захотелось рвануться, ощупать все вокруг себя.
Однако сразу же он вспомнил, что не должен выдавать себя ни единым движением, и остался лежать неподвижно, напрягая уцелевшее ухо и пытаясь на слух оценить обстановку.
Попутно отметил, что лежит он несвязанный. Это было хорошо. Значит, его нехитрый трюк не раскрыли, и он обрел некоторую свободу действий.
Теперь следовало установить, какую.
Но только осторожно, предельно осторожно.
Очень быстро Роман понял, что находится он в автомобиле. Монотонно гудел мотор, пол, на котором он лежал, ощутимо вздрагивал.
Значит, он не под землей! Слава богу.
Стоп. Едут они по хорошему шоссе. А это уже важная деталь.
Теперь надо узнать, кто находится рядом.
Роман, как ни вслушивался, не мог уловить ничьих голосов. Либо звуков, которые может издавать человек.
Странно. Ему казалось, что его должны сопровождать двое горилл Стояна. Или они сидят в полном молчании?
И почему так душно? Можно сказать, просто нестерпимо душно.
Роман рискнул и медленно приподнял веки.
И ничего не увидел.
Тогда он открыл глаза чуть шире.
И увидел, что его окружает сплошная чернота.
Он что, все еще без сознания?
Но нет, он ясно различает, как потряхивается время от времени везущая его машина. Может, они едут в тоннеле, а в салоне погасили свет?
«Они положили меня в багажник, – догадался Роман. – Вот почему я ничего не вижу и не слышу. И воздуха мало по той же причине».
Выждав несколько минут и убедившись, что светлее не становится, он рискнул и осторожно двинул рукой.
И почти сразу наткнулся на что-то скользкое, влажное и податливое.
Повел рукой выше, ниже.
Везде та же податливая, влажная пленка.
Пленка! Он в мешке.
Теперь понятно, почему так трудно дышится. Его положили в полиэтиленовый мешок и наглухо запаковали. Действительно, разве трупу нужен воздух?
Э, так можно задохнуться к чертовой матери!
Опасаясь делать резкие движения, Роман попытался проделать дыру в мешке. Но стенки были прочны, к тому же покрыты влагой от его дыхания, и пальцы соскальзывали по пленке, как по стеклу.
Знать бы, нет ли рядом людей Стояна!
Хотя, если он пролежит без доступа кислорода еще десять минут, ему это будет уже безразлично.
Значит, надо действовать активнее. Тем более что бункер остался позади, а справиться с Шоном и Люком для него не самая трудная задача. Были бы свободны руки.
Роман, начиная задыхаться, натянул пленку и попытался проткнуть ее указательным пальцем, которым он без труда мог пробить трахею.
Пленка уходила в сторону, скользила, как живая плоть, но и не думала прорываться.
Правда, и голоса никто не подал. Значит, он лежит безнадзорно и может действовать смелее.
Роман изменил тактику. Он отер пальцы о штаны, защепил ими изрядную складку полиэтилена и вцепился в нее зубами.
Дело пошло.
Прокусив пленку, Роман просунул палец и проделал небольшую дыру, постаравшись, чтобы ее края не выглядели слишком ровно. Если дыру обнаружат, то подумают, что порвали мешок при переноске.
Подышав хоть и спертым, с крепкой примесью бензина, но все же свежим воздухом, Роман начал думать, как ему быть дальше.
Вылезти из мешка, дождаться, когда откроют багажник, и напасть, используя элемент неожиданности?
Можно. Хоть в голове у него и гудело после падения на пол и ухо разболелось не на шутку, он с обоими своими конвоирами совладает. Тем более что в багажнике наверняка можно найти какую-нибудь железку типа монтировки или гаечного ключа.
Но это если конвоиров – двое. А если больше?
И потом, не хотелось, чтобы Стоян узнал о воскресении мертвеца. А напади Роман на его людей, это откроется автоматически, чем бы ни закончилась схватка.
Кроме того, Стоян может подумать, что на его людей напали сообщники Романа, проследив его путь до бункера. Тогда он немедленно покинет бункер, и найти его потом будет более чем проблематично.
А Роману хотелось его найти как можно скорее.
Очень хотелось.
Но для этого он не должен спугнуть Стояна. То есть сыграть свою роль покойника до конца.
Вот такая простая задача.
Поэтому Роман, прильнув губами к проделанной в мешке дырочке, равномерно дышал и внимательно прислушивался к тому, что делается снаружи.
По его подсчетам, ехали они уже минут сорок. Правда, он не знал точно, сколько пробыл без сознания. Но по опыту мог предположить, что не более двадцати минут.
Значит, всего выходило никак не больше часа.
Судя по интенсивности толчков, скорость держали не очень большую. Максимум сто километров в час. Оно и понятно: зачем с трупом в багажнике навлекать на себя недовольство полиции?
Умные мальчики.
Вряд ли они будут ехать всю ночь. Для того чтобы надежно избавиться от трупа, не обязательно слишком далеко удаляться от бункера.
Роман вспомнил про плеск воды, который он слышал в сонном дурмане.
Если бункер находится недалеко от моря, то не туда ли его сейчас везут? Один из самых надежных вариантов – концы в воду. И просто, и надежно. В мешке хватит места для целой груды камней, а найти место поглубже проблем не составит.
Что ж, такой вариант устроил бы и Романа. Разорвать мешок, оказавшись в воде, ничего не стоило. Потихоньку всплыть, подождать, пока судно удалится. И грести к берегу.
Правда, если отплывут далеко, то берег можно и не сыскать. И заплыть бог знает куда.
Но это Романа не пугало. На воде он мог держаться хоть сутки, а за сутки в таком оживленном месте, как Средиземное море, его кто-нибудь да подберет.
Машина замедлила скорость и свернула с дороги.
Роман замер.
Приехали?
Пару минут машина переваливалась по ухабам, затем куда-то свернула и остановилась.
Теперь ждать.
Машину качнуло. Из нее кто-то вышел. Должно быть, Шон. Если бы вышел Люк, машину качнуло бы гораздо сильнее.
Почему же Люк не выходит?
Или Люка здесь нет?
И что за странный гул стоит, точно они приехали на фабрику?
Роман ждал, лежа неподвижно и каждую секунду ожидая, что багажник откроют.
– Все нормально? – вдруг послышался голос Люка.
Ага, он все-таки здесь.
– Нормально, – отозвался, подходя к машине, Шон.
Оба здесь.
Но третьего не слыхать.
Может, все-таки сделать ребятам сюрприз, подумал Роман, облизывая губы. Еще не поздно занять позицию.
И гул этот непонятный действовал на нервы.
Но Роман пересилил себя. Если он пролежал в мешке всю дорогу, то потерпит и еще несколько минут. В конце концов, выскочить наружу никогда не поздно.
Машину качнуло так, что Роман сдвинулся с места.
Это Люк, понял Роман.
Готовься.
Щелкнул замок багажника. В дырочку проник тусклый луч света.
– Я сам, – пробасил Люк.
Мощные руки ухватили Романа и подняли на воздух.
Не обратив внимания на такую мелочь, как удар боком о край багажника, он напряг все мышцы.
Сейчас Люк швырнет свою ношу на землю. Как бы опять не отключиться.
Но Люк, перекинув мешок через плечо, встряхнул его пару раз для удобства и куда-то понес, по-видимому не ощущая при этом ни малейшей тяжести.
– Совсем закоченел мертвяк, – пожаловался он Шону.
– Ну что ты хочешь, целый час прошел, – отозвался тот, шагая рядом. – Ничего, сейчас погреется.
Он засмеялся.
Хохотнул и Люк, сотрясая напряженное тело Романа.
Тому их смех совсем не понравился.
